Кирилл Аваев
Повел как-то одноглазый слепого к
девочкам. Идут через лес. Вдруг ветка раз,
и одноглазому в глаз. Одноглазый:
-Пи…..! Пришли!
Слепой: Здравствуйте, девочки!
Анекдот.
Вот ведь… От себя не успел написать еще и строчки, а похабщина в произведении уже присутствует. Впрочем, без нее мои произведения все равно обойтись не могут: бывает, выкинешь из очередного произведения всю похабщину, глядь, а произведения-то и не осталось. Она лезет туда сама, и я ничего не могу с этим поделать. Ну, в самом деле, не я же это слово в анекдот вставил. Стало быть, не мне и убирать!
С другой стороны, чего я стесняюсь? Не стесняюсь же я писать вот эту самую книгу, которая, как мне кажется, о жизни нашей, которую, в свою очередь, иначе как похабщиной не назовешь. Что плохого в том, что форма будет соответствовать содержанию?
Конечно, найдутся некоторые, кто не согласится со мной. Дескать, хорошо живем, и скоро будем еще лучше. Ну что же… Завидую… А мне вот не повезло.
Двадцать лет назад я нашел свое место в этом мире. Переселился из Екатеринбурга в Березовский, пригород Екатеринбурга, очень удачно подобрав расстояние до мегаполиса. С одной стороны, оно не мешало деньгам из Екатеринбурга доходить до меня, ведь большинство моих коммерческих предприятий было ориентировано именно на его жителей. С другой стороны, не позволяло доходить до меня запахам оттуда.
Я радовался исполнению давней мечты и не сомневался, что и будущее мое будет светлым. Будил меня соседский петух, по моей улице ходили на пастбище коровы, на сосны в моем огороде каждый год прилетал соловей. Пение его не заглушал шум автомобилей, а снег не был сдобрен сажей от их выхлопа. Так приятно было упасть в него, напарившись в бане! Были грибы в соседнем лесу, а в водохранилище неподалеку можно было, вдоволь насмотревшись на поплавок, поймать карасика. Название «Екатеринбург» - города, где еще недавно жил, я теперь употреблял не иначе как с эпитетом «вонючий». Действительно, пожив на свежем воздухе и прочистив легкие, я стал чувствовать, насколько тяжел и противен воздух большого города.
Счастье продолжалось недолго. Сосновый бор в ста метрах от меня, где я любил бегать по утрам, вырубили, а на его месте построили новый микрорайон, высотой и мощью превышающий все, что было построено в нашем городишке раньше. Понаехавшие на свежий воздух новые жители, изгадившие среду моего обитания, нескончаемым потоком едут утром на работу в Екатеринбург, а вечером - обратно. Вместо неба над лесом в моем окне сейчас шестнадцатиэтажка. Дорога шумит сутками, снег чернеет уже зимой. Город отомстил мне сполна: у меня во дворе теперь воняет не хуже, чем там, и соловей больше не гостит. И вот однажды, не сумев выехать из своих ворот на улицу, потому что вместо коров на ней теперь обычно пробка, я сказал: «Здравствуйте, девочки!».
Куда теперь? Ткнуть пальцем в карту где-нибудь между Леной и Енисеем? И лишь изредка наведываться оттуда в эту вонючую цивилизацию? Но ведь и там догонят. Шестнадцатиэтажку у моего забора, может, и не воткнут, но лес точно вырубят.
Рыбу сожрут, Лену выпьют, в Енисей - наоборот. Куда ни спрячься, ни от озоновой дыры не сбежишь, ни от парникового эффекта. А то еще китайцы придут туда пожить, они давно собирались. Они такого там понастроят!..
Но ведь это еще не скоро. Вдруг на мой век хватит? А может, и детям моим? Сколько еще осталось до полного «светлого будущего»?
Проблема перенаселения
Много нас, много. Даже лишние есть.
М. Жванецкий
Если набрать в поисковике «Проблема перенаселения» и покопаться в «ресурсах», невозможно понять, сколько нас - мало, много, очень много или уже лишние есть. Или вот еще вопрос: если сейчас лишних еще нет, то когда появятся?
На миллионы сайтов, открывающихся на такой запрос, приходятся лишь единицы авторов. Не понимаю, почему. Вот я, например, когда публикую книгу, то обязательно указываю на ней имя автора. Не зря же психологи говорят, что самые сладкие звуки для любого человека – собственное имя. А вот авторы всевозможных докладов, рефератов и исследований на тему проблемы перенаселения, видимо, себя недолюбливают.
Все «ресурсы» на эту тему начинаются одинаково: «Большинство ученых считает, что…». Далее объясняется, чем население отличается от перенаселения. Оказывается, население наша планета накормить, напоить и спать уложить еще может, а перенаселение – уже нет. А вот дальше…
Я не буду цитировать. Как процитируешь, когда автор не указан, а использование контента без его согласия… Так что я своими словами.
Если просуммировать все, что знает по проблеме перенаселения интернет, становится ясно, что сегодня нас семь миллиардов, а к концу века будет тринадцать. Матушка Земля не сможет обеспечить нам нормальной жизни. Вся экология разрушится, миллиардов пять помрут от голода и жажды. Однако сегодня наблюдается уменьшение рождаемости! Так что места хватит всем! Вот, говорят: «Китай, Китай…». А, например, в Чехии или Франции плотность населения выше, чем в Китае, и ничего, места хватает. Но все же, если люди продолжат плодиться, то ресурсов надо будет так много, что вся Земля покроется заводами , пастбищами и полями, что приведет к глобальной катастрофе. Впрочем, проблема перенаселения – вообще не проблема.
Население растет, но темпы роста все ниже, и если так пойдет дальше, то через триста лет население стабилизируется на одном миллиарде, так что беспокоиться надо не об истощении ресурсов, а об истощении рождаемости. Причем, если такая стабилизация произойдет, то для этого миллиарда наступит рай, который будет длиться вечно. Не удержусь все-таки, чтоб не процитировать: «пока светит солнце!». Хотя предельное количество людей, которое потянет планета, – полмиллиарда, тогда как уже через двести лет этих миллиардов будет двести шестьдесят. Они будут жить в одном большом городе размером с саму Землю, питаться синтетикой и производить что угодно из чего угодно.
Правда, кажется, тут неточность в расчетах. Если посчитать по более другой методике, то это количество разместится в городе, занимающем лишь 700 тысяч квадратных километров. То есть всего лишь одну двухсот четырнадцатую часть суши, причем на каждого получится аж сто квадратов жилья и даже сотка огорода.
По менее другой методике, недостатка ресурсов вообще нет, а есть неправильное их распределение. Развитые страны заняты обжорством, эксплуатируя неразвитые. Они и дальше хотят процветать за счет их нищеты. Да еще их, развитых, хлебом не корми – дай мяса! А чтобы откормить скотину, сельхозугодий нужно куда больше, чем для того, чтобы накормить человека. Так что вегетарианцам, бедненьким, свою пищу выращивать уже негде, и они вынуждены из вегетарианцев превращаться в голодающих. Хотя, может, это и правильно. Ведь если бы уровень жизни в голодающих странах поднялся до уровня неголодающих, то всеобщий голод начался бы уже сегодня.
Но вопрос еды вообще не главный. Куда важней тема (опять не удержусь от цитаты): «Люди хотят еще писать и какать»! А поскольку потребляем мы не только продукты питания, то и испражняем, по большей части, не удобрения. Даже если население не будет расти а потребление не будет увеличиваться, вся Земля уже к середине века превратится в одну большую помойку.
Что еще у нас плохого? В середине века террористы будут обладать оружием массового поражения. Или эта угроза не относится к теме перенаселения? Ну, ладно, пусть не относится. А то, что количество террористов к тому времени возрастет не в два раза, как людей, а в десять? По-моему, относится. И то, что жить они будут, в основном, в Европе - тоже.
Ситуация с водой не лучше, чем с терроризмом массового поражения. Множество «ресурсов» убедительно доказывают, что нечего пить будет гораздо раньше, чем нечего кушать и некуда какать. Если люди, для которых песня про «славный корабль – омулевую бочку» звучит на родном языке, думают, что проблема воды их не касается, то зря. Это лишь до поры. А ну как террористов с оружием массового поражения замучит жажда?
Меня вопрос перенаселения очень волнует. Выпьют террористы мою воду или нет? Построят китайцы возле моего забора между Леной и Енисеем город на двести шестьдесят миллиардов или, наоборот, тому миллиарду, который будет млеть от счастья, пока не погаснет солнце, этот город окажется вовсе не нужным?
Не дают нынешние информационные ресурсы ответа. Одного, правильного, неоспоримого. Научно говоря: «Нет научного консенсуса!»
Парниковый эффект и глобальное потепление.
Но перенаселение, хоть оно и волнует, еще не случилось. А вот парниковый эффект, как утверждают специалисты, уже произошел.
Собственно говоря, он всегда был. Если кто не знает, я изложу. Очень коротенько. Солнечные лучи Землю обогревают. А она излучает свое тепло обратно в космос с помощью других лучей. Так вот, наша атмосфера солнечные лучи пропускает хорошо, а земные – не очень. Благодаря этому эффекту мы и имеем наш замечательный климат, тогда как без него средняя температура по планете была бы минус пятнадцать.
Это свойство атмосфере придают, в основном, пар, углекислый газ, и метан. И за время индустриальной эпохи количество углекислоты и метана удвоилось и продолжает возрастать.
Сколько люди его производят? Очень много. Интернет шокирует цифрами со множеством нулей, но чтобы прочувствовать эти цифры, хорошо бы их сравнить с чем-то понятным. Я посидел-посидел, поделил–умножил, и получилось, что за год мы производим углекислоты в пять раз меньше, чем ее сегодня уже есть в атмосфере. То есть если бы мы жили в закрытой банке, то за пять лет ее содержание удвоилось бы еще раз. Здесь уместно заметить, что в этом случае нам было бы уже не до парникового эффекта, так как атмосфера уже оказалась бы непригодной для жизни. Но мы не в банке. Углекислота, которую мы производим, превращается в растения и растворяется в океане. Больше углекислоты – больше растений. Но вот беда: в растениях она ненадолго. Вырастил я, к примеру, горох. Вредный газ ушел из воздуха в него, стал углеродом, и воздух стал чище. Съел горох – углекислота опять в атмосфере. Чтобы не испортить воздух, я должен не съесть его, а закопать поглубже. И тогда до тех пор, пока не будет сожжен образовавшийся из него уголь, нефть или газ, он не сможет никому навредить.
С растениями, которые мы не едим, дела обстоят не лучше. Чем больше их сегодня вырастет, тем больше завтра сгниет. Долго не сгниет только лес - такой, например, как вырубили возле моего дома. Сколько углекислого газа поглотила каждая сосенка, чтобы построить свой тонный или полутонный ствол? И стоял бы, и шумел бы себе этот вековой углерод, сберегая планету от парникового эффекта. Конечно, сейчас он никуда не делся, а превратился в срубы бань, доски, фанеру, ДСП… Но не весь. Половина его уже сожжена: ветки прямо на вырубке, а остальное, что не пошло в дело, в тех же банях. Куда она теперь, эта освободившаяся углекислота? Обратно на строительство сосен? Я уже говорил, там теперь шестнадцатиэтажки. В океан? А влезет?
Интернет этого не знает. Сколько там уже растворено? Сколько сможет раствориться? Сколько из того, что растворено, уйдет в морскую биомассу - там ведь тоже есть растения? Вопросы эти в интернете есть, а ответов… С уверенностью можно утверждать лишь то, что деревьев там нет, так что океаническая растительность, с точки зрения долговременного связывания углерода, сравнима с горохом.
Чем больше углекислоты, тем выше температура, а чем выше температура, тем больше углекислоты от пожаров. Больше становится и пара в атмосфере, а это первый по значимости парниковый газ. Разогревается океан, что уменьшает растворяемость углекислоты в воде, таяние льда приводит к уменьшению отражающей поверхности. Рост температуры ведет к увеличению производства фреонов для кондиционеров и холодильников, что ведет к разрушению озонового слоя, что ведет к образованию озона в нижних слоях атмосферы и дополнительному их разогреву. Тоска: ни одного фактора, дающего хоть какую-то надежду.
Конечно, кто-то кричит: «Да здравствует углерод и содержащий его углекислый газ – строительный материал для всего живого!», но он не может перекричать доклады ООН и других весомых организаций о том, что на сегодняшний день первая для нас глобальная угроза – именно она, двуокись углерода, и по последствиям парниковый эффект лишь незначительно уступает ядерной войне. Потепление приведет к расширению пустынь, таянию льдов и затоплению территорий. Вымирание видов, переселение, перенаселение, повсеместные конфликты. В общем, пошло–поехало.
Когда эти последствия случатся? Самые мрачные прогнозы говорят о необратимых изменениях климата, ставящих под сомнение дальнейшее существование цивилизации, уже к середине века. Есть и конкретика: к пятидесятому году не будет Венеции, Гамбурга, Роттердама. Франция утонет наполовину, причем как раз на ту, где расположен Париж. В Сицилии, Испании и половине Британии – пустыня. Исчезнут и пляжные зоны и горнолыжные курорты. В Азии - голод : засоление земель, нехватка рыбы. Но главная зона бедствия (Йес!) – Америка. Не все коту масленица: в Калифорнии, Техасе, Флориде – пустыня, по которой проносятся ураганы да смерчи.
Но это экстремальная мрачность. Большинство прогнозов приходится на сотый год.
Есть и доклад, в котором утверждается, что после достижения фатального уровня углекислоты он потом начнет снижаться, и беспокоиться, как оптимистично утверждают авторы, будет не о чем. Это, конечно, хорошо, что не о чем. Хуже, что некому.
Разумеется, после каждого прогноза следуют рекомендации, как избежать этих несчастий. Обобщив эти рекомендации, отвечу одним словом: никак! Сажать леса? Свяжут углерод они тогда, когда будет уже поздно. Чистая энергетика? Так ветровая энергетика в три раза дороже топливной, а солнечная в четырнадцать. И дело не только в цене. Если она во столько раз дороже, значит, для получения этой «чистой» энергии где-то работают в 14 раз больше «грязных» производств, производя необходимые для этой энергетики чудеса техники.
Уменьшить выбросы углекислоты, как показала практика, невозможно. Не помогают ни заседания, ни конгрессы, ни протоколы. И в этой ситуации очень убедительно выглядит довод тех, кто предлагает с этим вообще ничего не делать. Действительно, зачем думать о коренных мерах по уменьшению выбросов, если они сразу приведут к коренным изменениям в экономике и политике, тогда как, во-первых, прогнозы могут быть недостоверными, а, во-вторых, никто не знает, что это за коренные меры?
Обидно! Такая цивилизация - и не из-за космической катастрофы, нашествия пришельцев или термоядерной войны, а из-за какого-то там газа. Трудно поверить. Но если надеть на голову пакет, то легче.
(Продолжение следует)