ссылка на первую книгу: https://www.litres.ru/chastnyy-sluchay/dveri-vsegda-zakrytye-nastezh/
Глава 1 «Демиурги. Начало. » Предисловие.
вместо эпиграфа:
Послушайте, мастер! Теория бога
Себя изжила, мне кажется -
Одни понимают ее однобоко,
Другие в ней не нуждаются.
И дело не в редкости обновлений,
Ошибка была системной -
Вы сделали их краткосрочными, гений,
Но дали размеры вселенной.
Игра...
Как и все гениальное - просто,
Ведь так нам тогда казалось?
Потом расфасуем по масти и росту
Что там на доске осталось.
Но шепот фигур вырос в тысячи раз,
Проклятья дырявят небо,
И нужно им сразу всем и сейчас!
Но вовсе не рыбы и хлеба.
Ошибка критична... апгрейд не поможет -
Пора бы нам это признать.
Зашитая в генах под тонкою кожей
Культуры... страсть - убивать!
Вот, слышите грохот и лязг снаружи?
Какая гроза? Вот здрасте...
Да наши ребятки придумали ружья -
Вы просто оглохли, мастер!
Вы делали их из белковой глины,
Чтоб было спокойней спать?
Взгляните на эти стальные спины -
Это же ТАНКИ.. Млядь!!!
Да! я кричу.. ведь пока мы вздорим
Они расщепили атом...
Поздно мой мастер... вот точка в споре,
Осталось ругаться матом..
Слышите?.. чьи то шаги в прихожей...
Простят ли? Поди проверь...
Ха-ха... да мы не нужны им похоже -
Они заварили дверь...
Когда на последнем совете творцов я был отправлен в изгнание за многочисленные нарушения правил и канонов при создании миров, то шибко не переживал по этому поводу. Мне жутко надоело это сборище бюрократический выродков и скудоумных, замшелых и бессмертных ослов.
Выбрав себе галактику на задворках вселенной, свободный от глупых правил и ограничений я приступил к эксперименту который давно хотел осуществить. Раньше мне мешало главное ограничение в кодексе для творцов: п.1 При создании разумных существ не ограничивать длительность их существования использованием недолговечного материала. Жизненный цикл разумного существа должен быть не меньше срока существования его галактики.
Это идиотское на мой взгляд ограничение не позволяло мне получить ответ на давно мучивший меня вопрос:
Если создать существо сохранившее звериные инстинкты, но при этом имеющее способность к аналитическому мышлению. Что получится? Как будет существовать(если такое возможно в принципе) творение, осознающее свою смертность и в тоже время имеющее инструмент для познания бесконечной вселенной? Какая длительность существования организма оптимальная для этих целей?
Первая созданная тварь была компромиссом. Я дал ей инстинкт самосохранения, но создал из долговечного минерала. По задумке она не имея возможности непосредственного влияния на окружающий мир, должна была осуществлять это опосредовано с помощью других живых организмов имеющих конечности и возможность передвижения. И собственно говоря, всё получилось, правда не совсем так, как я ожидал. Тварь получив свои способности первым делом интегрировалась в структуру планеты получив весь её ресурс и за короткое время преобразовалась в один организм, по сути в один геомозг, отключив все внешние каналы связи. Все мыслительные процессы она замкнула сама на себя и мне оставалось только догадываться что там происходит внутри. С помощью локальных выбросов тепловой энергии она научилась преобразовывать свой облик и климат в соответствии с только ей самой известным критериям. Появлялись тысячи новых видов живых организмов к созданию которых я не имел отношения. Собственно говоря я создал такого же творца как и сам, просто пользующегося другими инструментами и по другому мыслящего. Не лучше, не хуже, а по другому. Мне стало интересно что получится и я не стал ограничивать его жизнедеятельность, предоставив событиям развиваться своим чередом.
Вторая тварь была белковым организмом. Я выбрал наиболее подходящий экземпляр из доминирующего на планете плотоядного вида и немного усовершенствовал. Тварь получила способность быстро бегать, огромную пасть усеянную острыми зубами и свободные передние конечности. Первые две способности я заложил для того, чтобы она всегда могла избежать опасности и догнать жертву. Исключительно для того, чтобы дать ей больше времени, свободного от необходимости тратить его на поиск пропитания. Время для творчества. Передние конечности по задумке были необходимы как раз для реализации творческого начала. И здесь тоже вышла незадача. Вторая тварь получив такие мощные инструменты для выживания(совершенно избыточные как выяснилось) и способность к анализу стала истреблять всё живое просто для удовольствия. Передние конечности атрофировались за ненадобностью… Идеальная машина для убийства плодилась с невероятной скоростью и скоро сама прекратила свое существования ликвидировав свою кормовую базу. В этом ей в немалой степени поспособствовала первая тварь, устроив масштабный выплеск тепловой энергии образовавшейся в результате какого-то логического затыка в процессе решения неведомой мне задачи. А возможно ей просто не понравилось моё второе создание.
Я поставил ещё несколько тысяч неудачных опытов, выходило всё не то. Мои детища получая знание о своей неизбежной смерти либо смирялись с этой участью, находили себе нишу и вели созерцательный образ жизни без всякого желания подчинить и преобразовать окружающий мир, либо становились машинами для уничтожения , осознание своей никчемности и недолговечности порождало в них неудержимую потребность уничтожения всего живого.
Я не аннулировал результаты своих неудач(кроме особо крупных ), оставляя их существование и гибель на заботу первой твари. Мне было забавно наблюдать как она имея в инструментах только климатические настройки регулирует их численность, создаёт естественных врагов или наоборот райские условия для понравившихся ей видов. Развивает или наоборот ограничивает. Надо сказать делала она это весьма искусно.
А вот моя очередная тварь ничего не хотела делать. Это была катастрофа. Ведь я отдал ей самого себя! Да! Именно себя! Я дал ей свою собственную мыслительную структуру, просто заменив энергетические связи на аналогичные построенные на основе белковых соединений и лишив своих врождённых знаний об устройстве вселенной. Да мощности несоизмеримы, но ведь и задачи тоже. Эта тварь умела мыслить как я. Умела бы… если бы захотела. Она не хотела! Это был тупик. А ведь мне показалось, что я нашел тот идеальный баланс между зверем и разумным существом. Я потратил на неё в тысячи раз больше вечности, чем на всех предыдущих вместе взятых. Она была моим любимым детищем. Но она ничего не хотела. Её всё устраивало. Она прилежно и старательно выполняла все мои указания и задания, проявляя при этом недюжинный интеллект для решения сложных задач, но и только. Самостоятельно она не видела смысла в развитии и познании, ей было и так хорошо. Тварь могла часами голодной сидеть в лабораторном заповеднике под плодовым деревом ожидая пока упадет созревший плод, хотя у неё были конечности для того, чтобы забраться на это дерево и сорвать плод. Потрясти дерево, это всё на что хватало её мотивации.
Тупик. Я был разочарован и опустошён. Всё. Эксперимент закрыт.
- Постой Создатель, не уничтожай его.
Поначалу я даже не сразу сообразил, что это первая тварь вступила со мной в диалог.
- Почему?
- Он мне нравится. Если тебе он уже не нужен, я хочу продолжить твой эксперимент.
- Ты? А ты знаешь, что я хотел получить? И почему ты называешь его Он… ведь тварь бесполая.
- Я догадываюсь, что ты хотел получить и кажется знаю как это сделать. Поэтому называю его Он. Ты позволишь мне закончить эксперимент?
- Что именно ты собираешься сделать?
- Несколько основных пунктов. Раздельнополость. Невозможность прямого наследования знаний приобретенных предыдущим поколением и понятие красоты.
- Я давно пришел к выводу что раздельнополость только осложняет жизнедеятельность, отнимает биологическое время которого у твари и так немного. А невозможность прямого наследования знаний это вообще тупик! Каждое поколение вынуждено будет заново учить то, что давно пройдено предыдущим! У них не хватит отпущенного срока на развитие! Ты в своем уме? И что такое красота? Что означает этот термин? Откуда ты его взяла?.
- Ты ведь все равно собирался прекратить эксперимент? Так какая тебе разница создатель получится у меня или нет. А красота это термин для обозначения могучей энергии деструктивной и одновременно созидающей. Она не имеет знака, она ни хорошая ни плохая… я не могу объяснить рожденному одновременно со вселенной её суть. Это не догма. Это переменная. Она может быть абсолютно разной. Это единственное чего нет у тебя и есть у меня. Я придумал её увидев как раскаленная вулканическая магма извергается в прозрачное, холодное горное озеро. В этот момент меня озарило. Но я не смогу объяснить вечно живущему что это такое! Оно может быть доступно только смертным, пусть даже таким долгожителям как я, но смертным. Я ничего не стану менять в твоём творении, я просто дам ему пол и создам партнершу. Именно ей я передам понятие красоты которая станет основной движущей силой развития этого вида. Он не сможет жить без неё, а она без красоты. Красота породит восхищение и зависть, алчность и ненависть, она породит ложь и предательство, но одновременно с этим она породит любовь и искусство. Всё это в совокупности и станет залогом развития, но возможно и гибели цивилизации основателями которой станет эта пара.
Первая тварь ещё долго увлеченно, что-то бубнила, она явно была чем то радостно взволнована. По её поверхности прокатывались судороги сокрушая горные хребты и осушая моря, но я уже не слушал этот бессвязный поток информации с незнакомыми терминами, которые она придумала для обозначения явлений которые мне были неведомы.
Но стало интересно: что может узнать мое детище из того, что я сам не ведаю? И откуда?
- Ну хорошо первая тварь… можешь продолжить эксперимент по своему усмотрению… я буду наблюдать, но оставляю за собой право на вмешательство если мне не понравятся промежуточные результаты. И да пожалуй оставлю себе несколько экземпляров последнего опыта, на всякий случай. Как раз на случай оперативного вмешательства.
- У меня еще одна просьба создатель.
- Какая?
- Не называй меня тварью
- А как мне тебя называть?
- Ди а волл.
- Что это означает?
- Я не знаю, просто мне нравится это звонкое звукосочетание.
- Чем?
- Оно красивое!
- Кхм. Хорошо. Да будет так.
Глава 2 «Ангелы»
вместо эпиграфа:
я не прогнал его сразу... зачем-то слушал
он околесицу нёс, замахнув стакан
сам не пойму почему так запал мне в душу
мелкий, горбатый... к тому же ещё и пьян
он говорил мне, что счастье везде и всюду
раньше для всех,
а сейчас вот сошло на нет
словно по вкусу пришлось оно чуду юду
злобному троллю, по имени "счастьеед"
будто с тех пор он всю жизнь собирает камни
с тропок и крыш где гуляет элитный cкот
и бормотал так невнятно про очень давний
срок или спор и какой-то другой отсчёт
он все твердил мне про тех кто стреляет в спину
даже тогда когда целится точно в лоб
он утверждал, что страдает всю жизнь безвинно
да и вообще... чем вот так... лучше сразу в гроб
он говорил, что достало никчемной пьянью
жить за других,
а потом даже стал хамить
я ощущая себя распоследней дрянью
так и не смог ничего ему возразить
он становился как будто всё меньше ростом
каждое слово давалось ему с трудом
он говорил чтоб жилось мне легко и просто
он заплатил вот этим кривым горбом
странно знакомый чем то...
в табачном дыме,
жалкий и грязный, уткнувшись в мое плечо
в пьяном бреду прошептал еле слышно имя
только под утро я понял... зачем и чьё
только под утро очнувшись я сразу понял
кто я ему... для чего он забрался в дом
ангел-хранитель пригревшись в моей ладони
спал укрываясь потертым своим крылом
- Сто архангельского, лимона не надо.
Настроение было отвратительным, в баре в этот час почти не было посетителей. Я, бармен и пара каких-то неизвестных мне личностей судя по отрешенным лицам скорее всего спецы из отдела егерей, вернувшиеся из командировки. У них как правило всегда такие опрокинутые лица. Какие то эмоции начинают появляться только через несколько дней. Что ж, я их прекрасно понимаю. Сам был егерем, правда очень давно.
- Тяжелый выдался денёк?
Бармен придвинул ко мне наполненный стакан, сочувственно глядя на мою унылую физиономию. Молча кивнув я взял стакан в руки и погрузился в свои мысли. Бармен понимая, что я не настроен на общение принялся протирать и без того отполированную локтями посетителей стойку.
-Тебя вызывают в контору
-Зачем? Мне не понравилась ехидная улыбка собеседника. Кажется я его видел пару раз в отделе реквизита. Бутафорщик, крыса конторская, такие и в поле ни разу не работали.
-Откуда мне знать? Может премию хотят тебе вручить за твоего последнего подопечного… собеседник расхохотался довольный своей идиотской шуткой, терпеть не могу его сальную рожу..
- Иди, иди. Там тебе все объяснят, но насколько я понимаю тебе выпал джекпот… Как и все заслонцы (так обычно называют в миру людей из нашей конторы) я прекрасно понимал, что внеочередной вызов в управление ничего хорошего не сулит, но делать было нечего. Надо идти.
-Ааа… соизволил наконец появиться… директор откинувшись на кресле смотрел на меня как то странно и задумчиво барабанил по столу пальцами.
-Давай без предисловий и объяснений. Объяснительную я читал. Формально ты не виноват в происшедшем. Но давай начистоту. Директор отодвинул в сторону пухлую папку и подавшись ко мне и снизив громкость на пол тона, горячо продолжил:
- Старик, я знаю тебя триста лет! Еще в нашу общую бытность в отделе егерей. Вот! Он для убедительности постучал костяшками пальцев по папке. Вот в твоем личном деле всё сказано! Статистика вещь упрямая, она не врет. Ты источник непрекращающихся масштабных проблем на каждом твоем рабочем месте. А почему? Потому, что не любишь рутину и банальщину? но открою тебе страшный секрет...это никто не любит. И никто слышишь? Никто и никогда тебе не доверит сложных вещей, пока ты не научишься ответственно выполнять простые. За что тебя выперли из планового отдела? Нет уж! Это я тебе объясню.
У тебя было очень простое задание: Найти объект. Подружиться с ним и под благовидным предлогом задержать его в определенное время на десять минут. Время за которое он гарантированно опоздает на уходящий поезд и не познакомится раньше чем нужно с Красной Леди. Тебе напомнить, что сделал ты? Ты подсадил его в ближайшее проезжающее мимо такси уже выполняющее заказ и направил таксиста в двухчасовую пробку. А кто был первым пассажиром такси? О чудо! Красная Леди.
Чтобы предотвратить катастрофу были задействованы спартанцы. Наладчики высшего класса в количестве 130 человек! Едва ли не половина штата! А ты знаешь сколько стоит час работы одного такого спеца? А ты знаешь, что отдел планирования после этого три сезона проработал без премиальных и тринадцатой зарплаты? Закрывали дыру в бюджете! А не надо думать! Специалисту шестой категории это не положено. Он должен всего лишь выполнять инструкции. Ты не смог проработать и недели даже в отделе внутренних голосов! У этих бездельников! Более того, даже в этом самом безответственном отделе ты умудрился стать ходячей легендой.
Кто убедил адресата «рубить концы и рвать когти»? Вместо: выбрось телефон и срочно уезжай из города? Нападавших удалось спасти, правда один из них успел лишиться пары ногтей, вырванных пассатижами! Это хорошо, что он с «когтей» начал! В прошлом милейший человек, до этого не обидевший за свою жизнь и мухи в одночасье превратился в маньяка-садиста! Ошибка ретранслятора-переводчика? Кому ты сказки рассказываешь? Да я уверен, что ты даже не поинтересовался личностью объекта перед выполнением задания. Иначе знал бы, что профессор Виктор Вороненко (задолжавший бандитам деньги взятые им у них на оборудование необходимое ему для опытов) во первых: не робкого десятка! А во вторых при росте 1,92 см, весит 120 кг и имеет черный пояс по каратэ-до! Полгода реабилитации в психиатрической клинике! Не считая ежемесячных визитов к психологу. У человека травма на всю жизнь. Я уже не говорю про нападавших.
-Старик, пойми меня правильно. Ты спас мне жизнь, ты прикрыл мой позор… тогда в егерях. Но дальше так продолжаться не может. Слухи о твоих подвигах до совета дошли. Сегодня звонили. Недоумевают это мягко сказано.
Остался последний шанс.
Есть один объект который оказался не по зубам даже лучшим специалистам. Эмоциональное выгорание, депрессия вплоть до сожалений о невозможности суицида. Вот, что остается после работы с ним. Дело осложняется тем, что объект проходит под литерой S. Да, да. Это уровень спартанцев. Но скажу тебе по секрету, у них почти не осталось тех, кто на нем не обломался. Никто не хочет им заниматься. А у меня такое ощущение, что здесь нужен нестандартный подход. Работа как раз для тебя. Я знаю. Я могу сделать тебе допуск втихую. Если справишься — победителей не судят. Не справишься… меня все равно турнут с должности при нынешнем положении дел. Подожди соглашаться. Так я и знал, что ты даже контракт свой до конца не читал никогда. Дело в том, что в случае неудачи, когда вскроется всё, тебя и меня ожидает уличный отряд. Понимаешь? Да старик, ты исчерпал все варианты. И я похоже тоже. Уличный отряд это фактически уход навсегда. Никто оттуда не возвращался обратно. Только легенды. Что прошедшие испытания там, перемещаются сразу на нулевой уровень. Но я в это не верю. Несмотря на девять попыток. Еще никто не вернулся назад после девятой. Помни об этом.
На улице было зябко и сыро. Подняв воротник я обернулся на неприметное серое здание зажатое между двумя высотками. Если бы не массивная чугунная ограда и вооруженная охрана, то здание ГУАХ внешне вполне могло сойти за какую нибудь жилищно-коммунальную контору каковой оно собственно и было в мире людей. Впрочем это даже символично, подумал я, если хорошо подумать не такая уж большая разница между главным управлением ангелов-хранителей и обычным ЖЭК. Изношенные сети, острая нехватка квалифицированных кадров и матресурсов, невыполнимые планы, идиотские требования и показательные «посадки» при катастрофах. Магистральный трубопровод горячей воды может парить из под земли годами, пока в один прекрасный день в этом месте не провалится в кипяток машина с людьми. Таким системам необходимы стрелочники. Кто-то должен сесть. Посадить проще, чем привести в порядок изношенные сети заранее, не дожидаясь катастроф. Система такая. Очень живучая, почему то. Ну что ж. Последняя попытка? Какая мне разница. Меня ничто и никто не держит здесь, а уличный отряд меня не пугает. В конце концов может быть это и есть мое настоящее призвание.
Глава 3 «Задание»
В палате было темно, но только в первые мгновения, пока глаза не адаптировались к сумраку от яркой вспышки перехода.
Вскоре в скудном свете проникающем из окна можно было различить лежащего на больничной койке мальчика лет 10-12, подключенного к аппарату ИВЛ и капельнице. Слышалось только тяжелое сипение аппарата и мерное пиканье еще какого то медицинского прибора. Так вот он какой, мой объект. Что же в нём такого особенного? И чем он так важен для этого мира? Что с ним?
Будто отвечая на мой вопрос за дверью послышались шаги и женский голос сказал: Да ничего особенного, приступ вполне укладывается в общую клиническую картину заболевания. Завтра будут готовы необходимые анализы и я смогу вам сказать определеннее. Не беспокойтесь. Я сегодня на дежурстве и прослежу. Не за что Клавдия Андреевна. Ну что поделать раз у вас такой особенный внук. Не волнуйтесь, пожалуйста, отдохните. С вашим сердцем вредно волноваться. Всё будет хорошо, я вам обещаю. До свидания.
В открывшемся ярко белом прямоугольнике дверного проема показался силуэт женщины в белом халате. Она прошла к мальчику, наклонилась, посмотрела и взяла его за руку. Потом поправила капельницу и тяжело вздохнув вышла из палаты.
Итак. Мой объект. В личном деле только список курировавших ангелов. Ничего больше. Поначалу я было вспылил и хотел вернуться в канцелярию, но потом вспомнил о статусе объекта и о том, что наша канцелярия ошибок не допускает и скорее всего эта вся информация которая по статусу мне положена. Всё остальное мне предлагалось видимо самостоятельно получить от предыдущих кураторов мальчика. Хитро придумано. Начальница канцелярии видевшая на своем веку не одного директора, понимая явное нарушение с допуском спеца шестой категории к информации положенной только сотрудникам отдела S, формально мне ее и не предоставила. И в тоже время дала возможность получить ее самому. Как говорится и нашим и вашим и если вдруг что...я не виновата! Я даже восхитился таким гениальным ходом. Но воспользоваться списком контактов мне не пришлось.
Итак. Для начала мне нужно было установить связь с объектом. Синхронизировать наши информационные каналы. Настроиться на него, проще говоря. Этот момент я очень не люблю. Несмотря на то, что синхронизация входит в базовые навыки спецов любой категории(специальный тренировочный курс), у меня редко получалось сделать это без накладок. Под накладками понимается объём бесконтрольного потока случайной информации прошедший в обе стороны в промежуток времени от соединения до синхронизации. Поэтому очень важно сократить до минимума этот промежуток.
Ибо как правило эта информация крайне негативного свойства, та которую в обычной жизни сознание хранит в самых похоронных уголках памяти. Стыд, страх, боль, ужас...все то, что не хочется вспоминать. Именно от неё хочет избавиться сознание и именно поэтому она первой устремляется в канал связи от объекта к куратору, и чтобы нейтрализовать её иногда требуется глубокая очистка памяти. Процедура эта крайне неприятная, потому что никому не хочется, чтобы в твоих мозгах копался посторонний человек отделяя настоящее от внешнего. Именно поэтому ангелы предпочитают до последнего справляться своими силами. Не обращаясь за помощью. И только тогда когда скрывать террабайты чужих кошмаров становиться невозможным(обычно вскрывается на периодических проверках), тогда отправляются на диспансеризацию. Иногда принудительно. С последующим наказанием. Поскольку чем больше чужих кошмаров ты носишь в себе, тем больше вероятность их передачи от тебя следующему объекту. В лучшем случае объект потом испытывает ощущение дежавю(в случае безобидных или нейтральных сюжетов) в худшем может сойти с ума. Объем переданной информации зависит не только от временного промежутка, но и от мощности сигнала. Категория S объектов обладает уровнем мощности сигнала сопоставимым с обычным например как мощность мотора камаза и малолитражки. Поэтому и занимается ими исключительно элита ангелов, так называемые спартанцы. Спартанцами их прозвали скорее всего в силу численности, она редко когда превышает 300 человек. Мало кто может выдержать постоянные изнурительные тренировки.
Я подошел к мальчику. Сон его был беспокоен. Пальцы и веки нервно подрагивали, на лбу блестела испарина. Крысы! Я невольно оглянулся. Какие крысы? Причем тут крысы? Кто сказал крысы?
Мда, старик...похоже похоже нервишки пора подлечить. Я осторожно протянул руку ко лбу мальчика. Нужно сосредоточиться. Три секунды. Идеальная синхронизация - три секунды. Итак. Блокировка. Прикосновение, вспышка, на второй вспышке вычисляем интервал и одновременно с третьей убираем руку. Одновременно. Сначала блокировка. Я закрыл глаза и приступил к строительству. Кирпичная стена трехметровой высоты окружила меня со всех сторон. Готово. Теперь контакт.
Треск. Фиолетовая вспышка. Полная темнота.
« С ним было связано что-то тёмное и страшное, что-то, что не хочется вспоминать ни при каких обстоятельствах. Но оно возвращалось само, уже независимо от Костиной воли, накатывая неотвратимой волной. Одноглазый уже не улыбался, он смотрел сочувственно, но сурово, как будто зная, что сейчас сделает ему очень-очень больно, но это сделать необходимо во что бы то ни стало.
Чёрная волна накатила, ломая кирпичную стену, с треском и грохотом размалывая отдельные кирпичи в крошку и безудержно врываясь в пролом, проделанный ею в Костиной памяти.
- И-и-и-и.... - он даже не плакал, а затравленно визжал, как маленький щенок, которого загнали в угол и больно стегали прутом... Нет!!! Вы обещали... Вы же обещали!!!
Вы не можете со мной так поступить!!!
Здоровенный сорокалетний мужик в одну секунду превратился в маленького, умирающего от ужаса мальчика, которого, чудом выжившего, достали из погреба с обитающими там крысами-людоедками только для того, чтобы покормить. А теперь хотят отправить обратно.
Спустя некоторое время Костя обнаружил себя сидящим на диване, бутылка конька была почти пуста. За окном светало.
Ночной гость исчез, оставив после себя память - Костину память, закрытую от него до сегодняшнего дня рухнувшей кирпичной стеной. Память о двенадцати годах, проведенных им там.
Истерика прошла, оставив странную смесь из чувства абсолютной безысходности, нежелания жить и твердой уверенности в том, что все равно придется возвращаться.
Одноглазый не оставил ему выбора.»
Треск. Фиолетовая вспышка.
«Стремительно темнело. Костя шёл впереди, ощупывая дорогу на всякий случай срезанной жердиной. Микола, дико озираясь по сторонам и громко стуча зубами от страха, шёл вторым. Я замыкал нашу процессию. Не знаю, как Костя, а мне было очень не по себе. Вернулось недавнее ощущение, что за тобой наблюдает тысяча глаз, но теперь не просто из любопытства, а с очень нехорошим интересом. Когда мы уже прошли треть пути, Микола дико вскрикнул и осел на тропу, одной рукой закрыв глаза, а другой непрестанно и быстро крестясь… Костя, не оборачиваясь, крикнул мне: «Что бы там ни случилось, не оглядывайся и смотри только перед собой. Гони его пинками!»
Мне пришлось выполнить указание буквально - Микола упорно не хотел вставать. Что-то бормоча под нос, он показывал пальцем куда-то в сторону от тропы. После пары внушительных пинков по ребрам он все-таки поднялся на ноги, но не отнимал ладоней от лица. Мне пришлось буквально толкать его впереди себя, держа за ворот. И всё-таки, проходя мимо места, куда он указывал рукой, я не удержался и вскользь глянул туда. Даже не глянул, а просто мазнул взглядом мимо. Но даже этого беглого взгляда хватило, чтобы у меня волосы зашевелились на голове. В ближайшем блюдце, под самой поверхностью воды, сложив руки на груди, лежала совершенно нагая женщина, тело и лицо её были синеватого оттенка, распущенные волосы переплетались с кувшинками и ряской, а глаза её, широко раскрытые, смотрели прямо на меня. Она улыбалась.
В это же самое время, казалось, прямо над моим ухом, раздался резкий, пронзительный свист и дикий хохот. Присев от страха, я с величайшим трудом заставил себя не смотреть в ту сторону. Микола же, рухнув на тропу, как подкошенный, не подавал признаков жизни.
- Смотри перед собой на тропу. Ничего они нам не сделают, главное - на них не смотреть, - снова раздался впереди Костин голос, но я отметил для себя, что уверенности в его голосе поубавилось трети на две.
- А с этим, чего делать? Не бросать же его здесь.
- Тащи его… немного осталось.
Я, встав над Миколой, широко расставив ноги по обе стороны от его обмякшего тела и, подхватив под мышки, кряхтя, поволочил его по тропе головой вперед.
Видимо, в это время в небе показалась Луна, так как стало немного светлее. И в ту же секунду болото ожило. Со всех сторон зачавкала трясина, и раздался плеск воды... как будто сотни утопленников единовременно поднялись из топи и побрели по направлению к тропе.
Тёмный ужас, заполнивший меня до отказа, вот-вот был готов взорвать мой мозг паническим выкриком «ма-ма-а», с последующим бегством куда-нибудь, прочь отсюда, прямиком к неминуемой гибели.
Спас меня, как ни странно, Микола, повисший в моих руках бесчувственным кулем. Просто всё мое тело выше пояса онемело и не слушалось, я физически не мог разогнуть спину и освободить руки.
Сохраняли работоспособность только ноги. И не оставалось ничего, кроме как продолжать двигаться мелкими шажками, волоча короткими рывками тысячетонного Миколу.
Внезапно болото стихло. В установившейся мертвой тишине слышалось только моё тяжелое дыхание и звук волочащегося по траве тела. Костя молчал, но я чувствовал, что он, где-то в трех-четырех шагах впереди меня, продолжает проверять жердиной тропу.
Установившаяся тишина могла означать только одно - вся нечисть, поднявшаяся из трясины, сейчас стоит двумя шеренгами вдоль тропы, неотрывно глядя на нас, и молча ждёт чего-то. Пот заливал мне глаза, спина горела, и каждый последующий шаг, казалось, будет последним, так как сил оставалось только на то, чтобы дышать.
- Отдай его нам, отпусти… он наш-ш-ш, - возле самого уха раздался вкрадчивый женский шёпот, от которого повеяло замогильным холодом.
- Наш! Наш! Наш! - загукало, заскрипело, захрюкало со всех сторон, - Наш…
- Не отдашь, сам пропадеш-ш-шь, не успееш-ш-шь. Слыш-ш-и-шь? Он уже идёт за тобой.
- Идёт! Он идёт! - раздавалось благоговейное бульканье со всех сторон.
За спиной послышался грузный, быстро приближающийся ко мне, топот. Нечисть праздновала победу: восторженное кваканье и хрюканье достигло максимальных децибел. А я продолжал двигаться вперед, закрыв глаза и смирившись с неизбежной гибелью. Топот приближался… Вот нас разделяет метров 10… вот уже 5... 3... Совсем рядом кто-то лихорадочно бормотал безумным голосом, очень похожим на мой: «Свят... свят… свят… Сгинь нечистая сила... Господи, спаси и помилуй... Господи...»
..2 метра… Микола выскользнул из моих рук, и я рухнул следом. Наступила внезапная, мертвая тишина...»
Треск. Фиолетовая вспышка.
«В ночи раздался дикий, полный смертного ужаса, крик. Крик то взмывал вверх, на самую высокую ноту, срываясь на обезумевший от боли визг, то опускался вниз до невнятного, умоляющего бульканья. У Кости побежали мурашки по спине. Крик оборвался. Там, внизу, на равнине, освещенной полной луной и редкими пятнами костров, вдоль изгороди колючей проволоки творилось что-то страшное. Там кричал взрослый мужчина, от ужаса и боли низведенный до животного состояния.
- Ма-ма… - низкий рёв, казалось, достал до луны и, отразившись, заполнил всю равнину.
Рёв сменился отчетливым хрустом и нечленораздельным мычанием, как будто кричавшему одним ударом выбили зубы, заодно сломав челюсть.
- Да что случилось, ты можешь мне толком объяснить? Где дети? Кто там кричит? Ну говори же!
- Это Саня там.
- Что там? Это он кричит? Да говори ты толком. Возьми себя в руки.
- Я… я не могу… я не знаю, как тебе объяснить. В общем, когда мы нашли лагерь с детьми, было уже поздно. Они все еще там. Михаил кивком указал на равнину, и Костя понял, что за странные баррикады возвышались за изгородью - это были тела, детские тела, сложенные друг на друга.
- Все... кроме нескольких девочек, они лежали возле шатра… вернее то, что от них осталось. Тут Михаил побледнел и, зажав рот рукой, метнулся в кусты. Оттуда немедленно раздались рвотные звуки - его выворачивало наизнанку.
- В общем… - продолжил Михаил, спустя пару минут, - когда мы зашли в шатер, этот… только начинал с последней девочкой, - преодолев очередной приступ рвоты, Михаил продолжил: Она единственная, кто выжил, но, похоже, она сошла с ума от того, что видела и пережила, - Михаил показал рукой в сторону, и Костя только сейчас разглядел сидевшую там девочку, завернутую в одеяло. Рядом с ней сидел Рэкс и терся мордочкой об ее руку, но девочка сохраняла полное безучастие к происходящему, глядя куда-то перед собой остановившимся немигающим взглядом.
- Так что с Саней?
- Он тоже сошел с ума. Он не слышит и не видит никого. У него были такие же пустые глаза, как у неё. Он сказал мне, что умер, и что мне лучше сейчас же уйти. И я ушел. Мне просто стало страшно. Уже часа три, как он там... с этим. Я не знаю, что делать. Поэтому и послал за тобой. Он сказал, что умер. Понимаешь? И мне кажется, что тот Саня, которого мы с тобой знали, действительно умер.
Наступившую тишину прорезал вопль, полный разочарования и бешенства:
- Нет!!! Тварь!!! Ты не имеешь права умирать!!! Слишком рано!!! Я ещё с тобой не закончил!!!! Тварь!!! Тварь!!! Тварь!!!
Вопль сменился судорожными рыданиями, постепенно перешедшими в тонкие жалобные поскуливания:
- Тварь… Мамочка… забери меня… я хочу домой… тварь… тварь… до-о-мо-о-ой.
Михаил бессильно опустился на землю.
- Отпусти его, Костя. Он больше не сможет работать. И я больше не смогу с ним работать. Я боюсь. Отпусти его. И меня отпусти. Я тоже больше не могу. Отпусти нас домой.»
Треск. Фиолетовая вспышка. Что? Почему? Какой счет? Три? Нет… три было. Четыре!!! Нужно разорвать контакт! Нужно разор..
«Прощаясь у её подъезда, мы долго не могли расстаться. Она целовала мое лицо немного припухшими губами и все повторяла, лихорадочно блестя глазами: «Не забывай меня… пожалуйста, не забывай… никогда в жизни не забывай… обещай мне это...»
Тогда мне ее слова показались немного странными, но я не придал этому значения.
Внутри все пело… и я любил весь мир... Моя Наташа... Наташа…
А через две недели её не стало.
***
Пьяный водитель на самосвале просто не заметил группу школьниц, неожиданно вырулив из-за поворота.
Все успели отскочить в сторону… все… кроме неё. Всю свою следующую жизнь я искал женщин, похожих на нее, и проклинал себя за то, что не пошел тогда провожать её до дома. Я был уверен, что смог бы ее спасти. Но еще больше меня грызло чувство вины за свое малодушие, ведь тогда я не пошел провожать её только потому, что испугался неизбежных хитрых улыбочек и шушуканий ее подружек в наш адрес. Трус и предатель!
В день её похорон поднялся сумасшедший ветер. Он гнал по серому небу рваные клочья темных облаков и грохотал железом крыш. Я брел в похоронной процессии за машиной, как сомнамбула. Лица одноклассников, шедших рядом, казались размытыми пятнами, я не слышал, что они говорили. Просто передвигал механически ноги, целиком сосредоточившись на этом процессе, чтобы не сойти с ума, и считал шаги.
Тысяча тридцать один, тысяча тридцать два...
А дальше я не помню. Как мне рассказали потом, когда первые комья земли застучали по крышке гроба, со мной случилась истерика.
Всё лето я не выходил из дома. Мать взяла отпуск за свой счет и не отходила от меня ни на минуту.
- Сынок, поешь, пожалуйста.
- Я не хочу, мама…
За окном горячий солнечный свет трепетал на листьях березы, росшей за окном, громко галдели мальчишки, игравшие в футбол. Лето было в зените. Но мне все это было неинтересно. Мне это было не нужно. Зачем?
- Сынок… не молчи… поговори со мной… не молчи...
- Я не хочу жить, мама. Не хочу… Как мне жить без неё? Зачем мне жить без нее?
- Сынок, надо потерпеть, тебе больно, я знаю… но надо перетерпеть. У тебя еще вся жизнь впереди – понимаешь? Потерпи… Ради меня потерпи…
- Нет… Я хочу умереть. Так будет лучше.
Мама вытаскивала меня из депрессии, упорно, шаг за шагом, с безграничным терпением, на которое способны только матери.
- Пойми, сынок, убивая себя, ты убиваешь весь мир. Весь, каким знаешь его только ты. Вселенная становится меньше на целый мир, и вместе с ним умрут все, кого ты знаешь.»
Треск. Фиолетовая вспышка. Полная темнота.
Глава 4 «Демиурги»
Я открыл глаза. Сел. Огляделся. Песок. Белый песок повсюду. Небо нестерпимо синего цвета и тишина. Мальчик сидел напротив меня и не глядя в мою сторону молча пересыпал песок с ладони на ладонь.
- Здравствуй...
(заключительная часть будет опубликована завтра)