Главное, Лёля отлично помнит с чего всё началось. С того, что она смертельно устала. Да, да… Как и в прошлом году, и в позапрошлом, да и в нынешнем, даром, что он подходит к концу. Скатертью дорога, как говорится. Грустить никто не будет, вот она уж точно. Хотя и радоваться особенно нечему. Большое дело, ещё один год собирается убраться восвояси, кануть в лету, затеряться в анналах истории, попутно делая всех ровно на целый год старше. Из-за чего столько шума-то!? Просто ещё один благовидный и культурно обоснованный способ отъёма денег у населения.
Господи, как же она устала... Всё сама и сама… Вот, пожалуйста, после целого рабочего дня нужно было поехать к родителям, - попутно заскакивая то в магазин, то в аптеку, - потом в восьмом часу увидеть хвост своей отъезжающей маршрутки, помёрзнуть на остановке добрых минут двадцать, которые при нашем сыром и промозглом климате, ощущаются, как все сорок, простоять полчаса в переполненном транспорте и доковылять, наконец, к своему дому.
А ведь она, между прочим, тоже уже не девочка. Полтинник, как никак, так-то… Двое внуков уже, пожилые родители, дочь неустроенная, постылая работа, зарплата копеечная, а к ней, этаким ехидным бонусом - парочка небольших, но тягомотных кредитов. Ну и грустным аккордом - медицинский букет из гипертонии, начинающегося артрита, бессонницы, ну и кое-чего ещё. Это, видимо, чтоб ей скучно не было.
Ладно, это ещё не сама история. Это завязка, ну или затравка того, что приключилось с самой обычной, пятидесятидвухлетней женщиной, (свой возраст, видимо для удобства, Лёля иногда округляет) буквально за несколько дней до Нового года.
Так вот началось всё с того, что в тот момент, когда она вошла в свой подъезд, у неё зазвонил телефон.
Очень вовремя, - с раздражением подумала Лёля, нажимая кнопку лифта и пытаясь удержать одной рукой пакет, - о, эти неизменные пакеты, она случайно не родилась с ними в руке? - и сумку, а второй, достать из кармана телефон, одновременно прислушиваясь к лифту и стягивая зубами перчатку, потому как Лёля не паук, хотя иногда она в этом сомневается, но всё-таки у неё всего две руки.
- Юрка! - с досадой проговорила Лёля, глядя на экран телефона, - И как только он ухитряется звонить всегда в самое неудобное время.
Юрка - друг чуть ли не детства, настолько давний, что количество лет, в течение которых они знают друг друга, Лёля не решается озвучить даже про себя. Мы так подробно упоминаем об этом, исключительно для того, чтобы внести ясность с чего, собственно, началось это предновогоднее Лёлино приключение, повлекшее за собой разнообразные перемены и далекоидущие последствия.
Дальше повествование пойдёт гораздо живее, а в некоторых местах, так даже помчится вскачь, так что скучать точно не придётся, это мы вам, что называется гарантируем. Только иногда, на правах авторства, так сказать, мы позволим себе небольшие комментарии во избежание путаницы и искажения смысла, вот как сейчас.
Например, может возникнуть вопрос, что это за имя такое - Лёля? Да ещё для взрослой, серьёзной женщины, бухгалтера, между прочим. Ещё совсем недавно так даже бы сказали: женщины предпенсионного возраста, но только не сейчас. Заботливое государство Лёле как бы подмигивая, сообщает: «Ничего, мать, ты ишо молодая, зачем тебе пенсия? Работай себе на здоровье и можешь не благодарить».
А Лёля, между нами, и не собиралась. Даже совсем наоборот. Но эту тему здесь мы развивать не будем, потому что во-первых, она может нас, бог знает куда увести, во-вторых, история наша совсем не об этом, в-третьих, Лёлю и так данный факт заставляет заметно нервничать, ну и в-четвёртых, как говорит сама наша героиня: «А смысл??»
Ну а что Лёля, тогда как на самом деле она Ольга Борисовна, так это просто домашнее прозвище. Родители, подруги, кое-кто из коллег и даже собственные внуки, зовут её Лёля. Ну и Юрка, конечно, тоже.
Это тот, который звонил, когда она входила в подъезд, когда поднималась на три ступеньки, и продолжал звонить, когда Лёля вызывала лифт, тихо чертыхаясь, вытаскивала телефон и стягивая зубами перчатку.
- Господи, да что там у тебя стряслось-то… - проговорила Лёля сквозь зубы, стараясь удержать перчатку, но она всё равно шлёпнулась на пол.
Потом телефон, сделав двухминутную передышку, начал звонить снова.
Уже почти взрываясь от злости, духоты и резкого наклона за дурацкой перчаткой в ужасно жарком и тесноватом пуховике (давно пора купить новый!) Лёля вошла, наконец-то в распахнувшиеся со скрежетом двери лифта. Одновременно, прижимая к уху телефон, она уставилась в зеркало на неведомо как появившегося за её спиной плотного, круглолицего мужчину, что совершенно бесшумно, с лёгкой полуулыбкой вошёл в лифт следом за ней.
Человек, скорее всего, был её ровесник или немного старше. Обычный такой мужичок в старомодном, твидовом костюме тёмно-коричневого цвета, светлом пальто и круглой, чёрной шляпе. Был он полноватый, среднего роста и сам из себя, - как мгновенно, и совершенно бессознательно отметила про себя Лёля, - абсолютно средний.
И тем не менее, с ним явно что-то было не так. Она не сразу поняла, что именно, потому что мужчина всё с той же полуулыбкой нажал кнопку шестого этажа, на котором жила Лёля, и затем вежливо произнёс:
- Добрый вечер, Ольга Борисовна, - мужчина приподнял шляпу, обнажая круглую, внушительную лысину, и улыбнулся ещё шире.
Лёля никогда не обладала феноменальной памятью, - а после того, как в прошлом году переболела коронавирусом, положение ещё больше усугубилось, но сейчас, несмотря на его заурядную внешность, она могла бы поклясться, что не только не знакома с этим человеком, но и видит его первый раз в своей жизни.
- Зда…равствуйте… - заикаясь, произнесла Лёля каким-то сиплым, абсолютно не своим голосом, продолжая держать трубку у уха и совершенно не реагируя на Юркины вопли, который третий раз уже интересовался, слышит ли она его и что, чёрт возьми, с ней происходит.
Её беспокоило не то, что незнакомец обратился к ней по имени и безошибочно угадал этаж, на котором она живёт, - в конце концов не такая великая хитрость, подумаешь, при желании сейчас и не то ещё можно выяснить о человеке, как говорится большой брат не дремлет, - а что-то совсем другое… Какая-то деталь, которую она отметила подсознательно, но её разум мгновенно отмёл этот факт, как что-то иррациональное и потому абсолютно невозможное.
Это было в самом начале его появления, - думала Лёля, не сводя глаз с мужчины, который в это время достал из кармана огромный, в синюю клетку, носовой платок и не спеша прикладывал его к раскрасневшемуся лицу и блестящей лысине. При этом, он не переставал улыбаться, дружелюбно поглядывая карим глазом на вытянутое лицо Лёли.
- Жарковато здесь, однако, - не то проинформировал, не то пожаловался он, - а ещё конец декабря… Новый год называется…
- Вчера утром дождь шёл… - машинально, будто под гипнозом, произнесла женщина.
- Вот, вот, - явно обрадовался человек её ответной реакции, обмахиваясь при этом своим клетчатым платком, - я о том и говорю, Ольга Борисовна, или вы предпочитаете, чтобы вас называли «Лёля»?
В тот момент, когда её глаза уже, в принципе, не могли округлиться больше, чем это было возможно, она, наконец, поняла, что произошло и почему появление мужчины вызвало у неё лёгкий шок: он появился в кабине, когда двери лифта уже закрылись! Теперь она это отчётливо вспомнила.
- Кстати, мне кажется, - продолжил мужчина, как ни в чём ни бывало, - хотя это конечно и не моё дело, но всё же вам лучше будет поговорить со своим другом немного погодя.
Он махнул своим гладким и круглым подбородком, - как у Чичикова, тут же отметила начитанная Лёля, - на её телефон, прижатый, по-прежнему, к уху.
- Что? - переспросила она, опустив, наконец, мобильник и внимательно глядя на него, будто никак не могла взять в толк, каким образом он у неё оказался.
- Я говорю, что у вас ещё будет возможность обсудить кое-какие вопросы с Юрием, непосредственно касающиеся вас обоих, но только умоляю вас, - он с комичным выражением лица, прижал пухлые, чистенькие ручки к своей широкой груди, и Лёля непременно бы улыбнулась, если бы не была столь ошарашена, - дайте ему шанс, ну или хотя бы выслушайте его…
- Как вы вошли? - перебила его Лёля, - Отвечайте, кто вы такой и откуда знаете меня и... Юрку?
Надо сказать, минутное замешательство прошло, она снова владела собой и пыталась взять ситуацию под контроль.
Толстяк в притворном испуге поднял вверх руки, при этом его гигантский платок взметнулся к потолку лифта наподобие стяга.
- О, конечно, конечно, - с тем же энтузиазмом произнёс он, - я для того, собственно и явился под ваши светлые очи, чтобы сообщить, что вы входите в золотую сотню избранных для божественного поощрения!
Человек сказал всё это таким уверенным и ликующим тоном, будто нисколько не сомневался, что Лёле такого объяснения будет достаточно и она сейчас же завизжит от радости или, по крайней мере, рассмеётся и захлопает в ладоши.
Вместо этого Лёля нервно оглянулась, понимая, что лифт только что остановился, но двери почему-то не открываются, и лихорадочно прикидывала, какие меры ей следует предпринять, раз уж её угораздило оказаться запертой в тесном лифте с умалишённым.
А что если, он буйный? - думала Лёля и почувствовала, как её тут же бросило в жар, а по спине побежала извилистой лентой, липко-противная струйка пота. Лёля трудилась бухгалтером в медицинской организации и не так давно прошла курсы первой помощи, но сколько не вспоминала, на них ничего не говорилось о том, что делать, если с вами в лифте оказался улыбчивый псих, проходящий сквозь стены и вещающий о том, что она избранная.
Да ладно, - пыталась урезонить себя Лёля, - никакой он не сумасшедший, просто принял на грудь человек, ну и поплыл слегка…
Однако это не сильно помогло, к тому же Лёлю ощутимо беспокоил остановившийся лифт и хотя у неё, понятное дело, не было прямых доказательств, она почему-то не сомневалась, что к данному факту этот странный, полный господин имеет самое непосредственное отношение.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ
