Интервью с восходящей звездой российского тенниса — о первом титуле WTA, санкциях, дружбе теннисисток и учебе в США.
Российская теннисистка Диана Шнайдер в 2022-м совершила один самых впечатляющих прорывов сезона. Год она начинала на 865-м месте рейтинга, а завершает близко к первой сотне. При этом в 2022-м 18-летняя теннисистка выиграла два юниорских турнира «Большого шлема» в парном разряде — Australian Open и US Open, а также взяла свой первый титул WTA на турнире в Монтевидео. Своими впечатлениями о проведенном сезоне она поделилась в интервью «СЭ».
В университетах США нет другого игрока, который выигрывал титул WTA
— Завоевав первый титул WTA в Монтевидео, ты поехала в свой университет в Северной Каролине. Встречали там как-то по-особенному?
— Нет. Просто девчонки и тренеры поздравили. Какого-то суперпраздника не было.
— У тебя в NC State еще учится хоть одна победительница турнира WTA?
— Мне кажется, что во всех университетах США нет такого игрока.
— В связи с этим — насколько ты звезда в университете?
— Люди, которые интересуются теннисом, меня знают. Подходят и говорят: «Мы видели, как ты играла. Поздравляю!» Но у нас большой университет. Много различных видов спорта. Здесь очень любят американский футбол и баскетбол. Поэтому кому что нравится.
— Для тебя первый титул WTA — значимое событие?
— Конечно, значимое. Для меня вообще все мои победы и титулы важны. Не сказала бы, что этот самый-самый значимый, но долго его ждала. Как будто камень с души. Просто среди своих ровесников я начала позже всех играть такие турниры. Поэтому было какое-то давление. Хотелось показать себя быстрее, а не возиться слишком долго.
— Что изменил этот титул?
— Теперь могу попадать на турниры более высокой категории. На следующий год буду рассматривать совершенно другой календарь. У меня была цель в этом сезоне — закончить его в топ-200. Старалась ее достичь. Получилось чуть лучше, поэтому радости чуть больше.
— Если заглянуть сейчас в рейтинг, то у всех теннисисток до тебя и у многих после есть фотография, биография и другие детали. У тебя же нет ни фото, ни даже возраст не указан. Почему так?
— Не знаю, почему так происходит. Когда выхожу на корт, то моя фотография появляется на экране, а на сайте WTA ее пока нет. Возможно, после турнира «Большого шлема» появится. Придет время, и там появятся все детали.
— Насколько внимательно ты следишь за рейтингом?
— Может быть, в начале года следила, когда еще стояла очень далеко. Потом перестала. Для меня главный показатель — это не рейтинг, а титулы. Все же взаимосвязано. Выигрываешь титул — поднимаешься в рейтинге. Поэтому не захожу на сайт WTA каждую неделю, чтобы посмотреть, поднялась ли я там или нет.
В России очень тяжело завести дружбу в спорте
— Сказала, что будешь рассматривать совершенно другой календарь. Как это сейчас происходит?
— Тренеры в университете советуют, какие турниры сыграть. Конечно, нет такого, что они говорят: играешь это и это. Спрашивают мое мнение. Все равно больший процент решения за мной.
— Кто занимается билетами и отелями?
— Со следующего года, скорее всего, это возьмет на себя университет. А сейчас мы с мамой занимаемся этим вопросом.
— Одна ездишь на турниры?
— В основном одна. На турниры в США ездила с тренером из колледжа. Сейчас на серии в Южной Америке была одна.
— Не одиноко?
— Я бы сказала, что уже привыкла. Когда совсем надолго одна, то немножко становится тоскливо. Но все равно в туре есть друзья, с которыми мы общаемся.
— Думал, что в женском теннисе все сами по себе.
— Может быть, в топ-100. Я стараюсь со всеми поддерживать хорошие отношения. Достаточно много людей, с которыми могу пообщаться.
— Больше общаешься с российскими теннисистками?
— Нет, наоборот, с девочками из Европы.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, чувствую, что так не будет никаких слухов или какой-то ложной информации, которая появляется, когда общаешься с нашими. Никогда не можешь русским рассказать все нормально. В Европе такого нет, чтобы какие-то грязные вещи распространяли. Им вообще без разницы.
— Были прецеденты с российскими теннисистками?
— Были неприятные ситуации с девочками еще по юниорам, из которых я вынесла урок. Поняла, что в России очень тяжело завести дружбу в спорте. Стала осторожно общаться, держать дистанцию.
— Ты выиграла три юниорских турнира «Большого шлема», и все с разными напарницами. Почему так?
— На Уимблдоне в прошлом году получилось случайно. Должна была играть на нем с русской девочкой. Но у нее оказался положительный тест на ковид. Мне пришлось экстренно искать замену. Напарница Кристины Дмитрук забыла податься на Уимблдон. Поэтому мы с ней и сошлись. Играли вместе в первый раз, но победили. Перед Australian Open 2022 Клерви Нгуноу из США сама предложила играть. Я знала, что она хорошо подает и принимает. Это все, что нужно мне на харде. Моя задача была чуть с лета разнообразия добавить.
— Если хорошо получается, то почему бы не продолжить?
— Я хотела с американкой выступить на «Ролан Гаррос». Но за пять дней до турнира она мне написала, что у нее травма. Я никого другого тогда найти не смогла. А ведь была мысль в голове, чтобы собрать юниорский «Шлем». Получилось без «Ролан Гаррос». Перед US Open не знала, восстановилась ли американка, и уже договорилась с чешкой Люси Гавличковой. Я бы сказала, что мне легче играть с разными людьми. Пока не нашла такого человека, с которым будет комфортно на долгом отрезке. Все равно после третьего турнира вместе возникают какие-то конфликты.
Из-за санкций заблокировали карточку, не было денег оплатить отель
— Ты как-то рассказывала, что турниры отказывают, когда узнают, что ты из России. Как это происходит? Есть конкретный пример?
— Это был ITF W60 в Латвии. Я хотела туда поехать. Пришло письмо, что не могу участвовать. Меня сняли. Плюс стали закрывать границы. Неважно, есть виза или нет, спортсмен или нет, все равно туда не попадешь. Финляндию стали закрывать, Польшу.
— Отказывают только в Европе?
— Да, по большей части. В Южной Америке проблем вообще не возникало. Там даже виза не нужна для россиян.
— Думаешь, в Латвии отказали бы всем российским теннисистам? Если бы туда, допустим, поехал Даниил Медведев?
— Мне кажется, для всех. Латвия не проводит такие суперские турниры, на которых может выступить Даниил Медведев. Поэтому не узнаем.
— Какие еще проблемы возникали в связи с санкциями?
— Было тяжело в самом начале. В марте я находилась на турнире в Анталье. Как обычно, почти все деньги были на карточке. Наличку практически не взяла. Было 200 долларов и 200 евро, на крайний случай. А отель, где проходил турнир, был достаточно дорогой. В результате получилась ситуация, когда карточку заблокировали и у меня не оказалось денег, чтобы оплатить гостиницу. Подобное случилось не только со мной. Но повезло, что я хорошо отыграла турнир (дошла до полуфинала, заработав 1162 доллара, согласно сайту WTA. — Прим. «СЭ»). Остались деньги на руках не только, чтобы расплатиться с отелем, но и поехать куда-то дальше. Приходилось постоянно носить с собой наличку, достаточно большую сумму. Переживала, что кто-то узнает, подойдет... Не чувствовала себя в безопасности.
— Вам призовые разве не на карточку присылают?
— В зависимости от турнира. В Анталии давали наличкой. Поехала в Португалию, где была такая же ситуация. Объяснила все организаторам, попросила выплатить наличными. Выиграла турнир (заработав 3935 долларов, согласно сайту WTA. — Прим. «СЭ») и затем отправилась в Стамбул. Сложности возникли во Франции. Там сказали, что это мои проблемы, что у меня нет карточки. Но мне удалось отстоять и забрать деньги. Сейчас у меня карточка от университета. Все призовые приходят на нее.
— А если бы в Анталье ты выступила не так хорошо? Какой был план Б?
— Там находились друзья из Белоруссии, у которых еще не заблокировали карточки. Предлагали мне помочь, чтобы оплатить отель. Я бы им после перекинула деньги.
Боялась, что не смогу играть на турнирах
— В этом году ты начала учиться в Университете Северной Каролины. Почему приняла такое решение?
— Еще в середине года я была категорически против этого, пока не начали присылать всякие письма с отказами от турниров и закрывать границы. Но затем на «Ролан Гаррос» тренер мне сказал: «Мы с тобой больше не работаем»...
— Почему он ушел?
— Он не объяснил. Сама не знаю. Я осталась без тренера, без какого-то клуба, где могу тренироваться. А тренеры из колледжа давно со мной общались. Я знала, что это хороший университет, что он в топ-5 в США. Во время «Ролан Гаррос» мы продолжили общение.
Я очень сильно устала от составления тренировочного процесса в России. Приезжаешь — тренироваться не с кем, кортов нет, спарринг-партнеров нет. В суматохе начинаешь искать вечером. А что делать на тренировке? Тренера же нет. Начинаешь какое-то задание себе еще придумывать. И так каждый день. Меня это достало.
— Чем университет тебя убедил?
— Мне понравились тренеры. Все понимали. Сказали, сколько хочешь играть турниров, будешь играть. Какие хочешь, туда поедешь. Когда я еще не сказала, что согласна, у них уже был план по тому, над чем мне можно было работать. Они были настолько во мне заинтересованы как игроке, что чуть ли не на весь год мне его составили. Мне очень понравился такой индивидуальный подход.
Также из-за всей этой ситуации в мире я боялась, что не смогу играть, что WTA и ITF скажут: «Все! Мы устали от петиций украинских игроков, чтобы русским не давали играть. Поэтому мы вас не допускаем ни к каким турнирам». Что я тогда буду делать? Оставаться в России и с кем-то играть было бы очень сложно, да еще и без тренера. Это меня немножко напрягло. Я подумала, что лучше поеду в колледж и, даже если нам не разрешат играть, все равно смогу там тренироваться и переждать. А когда все восстановится, смогу вернуться в тур, не потеряв свой уровень.
— С января начинается сезон NCAA. Как ты будешь в нем участвовать, если уедешь в Австралию?
— У нас же есть команда. Она сыграет без меня. Потом я приеду и подключусь. Мне сказали: «Диана, мы и без твоей суперпомощи их обыграем. Можешь ехать на свои турниры».
— Какая у них там система?
— Точно не знаю. Потихоньку начинаю понимать. Знаю, что главные соревнования проходят в мае. Вот в мае я им и нужна.
— В мае проходит турнир в Риме, начинается «Ролан Гаррос». Что будет, если ты хорошо проявишь себя в начале года и будешь попадать на эти турниры без квалификации, но в то же время тебе скажут в университете: «Диана, ты нам нужна»?
— Они мне помогли. Я им пообещала. Если такое случится, то буду рада им помочь. Это будет их заслуга, что я прохожу на такие турниры. Поэтому будет некрасиво с моей стороны не приехать играть за университет.
Хочу войти в топ-100 и оставаться в нем
— Как тебя приняли в университете?
— Когда я разговариваю с родителями рядом с группой людей, ко мне подходят и спрашивают: «Что это за язык? Откуда ты?» У них нет какого-то: «О! Кошмар!» Говорят обычно: «А там очень холодно?», «Это так далеко», «Я хочу тоже разговаривать по-русски. Скажи мне что-нибудь». Все спокойно относятся.
— У тебя нерусская фамилия и достаточно интернациональное имя. Не принимают за человека другой национальности в университете, да и в теннисных кругах?
— У всех возникает вопрос по поводу фамилии. Спрашивают: «Почему ты не Шнайдерова?» Считают, что все наши фамилии должны заканчиваться на «ова». Объясняю, что это не так. Был смешной момент. В 14 лет я играла на турнире в Казахстане. Судья вызывает на корт: «Справа от судейской вышки Диана Шнайдер из Германии». Чего? Подхожу к судье: «Вы сказали из какой я страны?» — «Из Германии». — «Вы чего?! Я за Россию играю!» — «Да? Я думал, что ты немка, которая просто по-русски говорит».
— Ты обычно играешь в косынке. Как на нее реагируют?
— По-разному. Это как раз к истории про то, почему не общаюсь с русскими девочками. У меня были друзья, которые говорили, что мне косынка не подходит, что я в ней плохо выгляжу. А европейские друзья: «Мы тебя из-за этой косынки только и заметили. Тебе очень идет! Продолжай в ней играть». В Америке людям интересно, почему так. Говорят: «Мы ждем, когда ты появишься в своей косынке».
— В университете живешь одна в комнате или с кем-то?
— У меня три соседки, но они не спортсменки. Вообще почти их не вижу, потому что целый день на кортах и на уроках. Ухожу в 8 утра, прихожу в 7 вечера, делаю уроки и ложусь спать.
— Чему обучаешься?
— В США можно первый год не выбирать, что ты хочешь учить. Уроков много, но всего по чуть-чуть.
— В каком направлении думаешь двигаться?
— У меня была в этом триместре психология. Мне понравилось. Все было очень понятно. Возможно, буду ее выбирать.
— Что еще есть у тебя в университете помимо тенниса и учебы?
— Музыка — 24 на 7 в наушниках. Университет огромный, тут достаточно большие расстояния. Я везде хожу пешком. Мне до урока дойти 20 минут, после урока до кортов 20 минут. В этих промежутках слушаю музыку.
— А почему не взять велосипед или самокат?
— Некоторые девчонки гоняют на машинках, кто-то на великах. Но мне тренер посоветовал: «Не хочешь, чтобы забивались мышцы, ходи пешком». Поэтому приучаю себя ходить на большие расстояния.
— Главным остается теннис?
— Да, но я учебу не забрасываю, все задания выполняю, несмотря на то что в приоритете стоит теннис.
— В прошлом году ты ставила цель попасть в топ-200. Какой план на будущий сезон?
— Войти в топ-100 и оставаться в нем. Не знаю, как пойдет следующий год. Из-за всей этой ситуации с Украиной остаются вопросы по поводу передвижений и турниров. Меня это тоже напрягает. Будем отталкиваться от текущей ситуации. Пока в планах топ-100, даже топ-80.
