Кирилл Аваев
Дяхан поводил взглядом по столу, потряс указательным пальцем, чтобы все поняли, что объявленная пауза продолжится ещё какое-то время, и начал морщить лоб, надеясь, видимо, что это поможет сосредоточиться. Пауза затянулась, пришлось разряжать обстановку мне:
-Чаю?
-Да! - ответил Дяхан. - Надо мне. Только мне не нравится ваш подход! В кругах, в которых я вращаюсь, подобный разговор называется сделкой! Вы выступаете продавцом, я - покупателем. Мне нравится ваш товар, и я задаю законный вопрос: «Назовите цену!». Всё просто! Скажите, сколько вы желаете получить за свой товар?
Теперь уже Сева поводил взглядом по столу, потряс пальцем и начал морщить лоб. Опять пришлось мне:
-Может, всё-таки чаю?
-Жаль, что есть круги, в которых любой разговор считается сделкой... Но сейчас мы не вращаемся, и это не сделка, а пустая болтовня. С обеих сторон пустая. С твоей - потому, что условия, на которых люди смогут жить в будущем, для тебя неприемлемы. Сам подумай: жить, обеспечивая только лишь минимальные потребности... И не для того, чтобы накопить на что-то или остальной доход пустить в рост, а просто так: всю жизнь жить по минимуму, ради того, чтобы жить. И это не все! Там есть пунктики и похуже! А с нашей стороны договариваться с тобой тоже глупо. Людей, живущих достаточно хорошо, чтобы желать бессмертия, сегодня так много, что если многие из них согласятся отказаться ради бессмертия от хорошей жизни, нам что, миллиард договоров с ними подписывать? А потом еще следить за выполнением?
-Может, все-таки можно договориться насчет «долго и хорошо»? - не унимался Дяхан.
-Никак!
-Опять безвыходное положение? Может, льготы есть? Для жертв ментовских репрессий?!
-Что ты меня уламываешь, как девицу? Не от меня зависит. Тут всё просто. Если и дальше люди будут потакать своим неуёмным желаниям - стремлению к прогрессу, к благосостоянию, к удвоению потребления каждые десять - двадцать лет и так далее, то уже живущие сейчас доживут до летающих статуй, нехватки воды и кислорода... А тогда жить долго, да и вообще жить никто не сможет. Да и не захочет. ...Безвыходное!
Здесь, кажется, в разговор вступил Костяй:
-Идея сохранения жизни на Земле путём отказа от прогресса проста и понятна в отличие от метода её реализации. Вы ведь и сами наверняка понимаете, что убедить отказаться даже от некоторых благ во имя чего угодно и одного человека непросто. А вам придется проделать это с большинством...
-... «Согласно воле которого и управляется демократическое общество»? - видимо, процитировал что-то Сева.
-Ну да!
-А демократия больше не нужна! Спасибо ей: она подняла цивилизацию на необходимый уровень. А дальше, если ничего не менять, ведет к гибели всего живого. Подемократились, и будет!..
-А как же без неё?
-Без неё - диктатура.
-Пр... Пр... Пролетариата? - спросил Дяхан. Он как-то вдруг стал пьяным.
-Круче! Разума!
-Ерунда, не достойная даже обсуждения! - сказал Костяй. - Какая страна подчинится вашей диктатуре? Её сперва надо завоевать! А страны-то, все развитые, богатые... Вооружённые!
-Завоёвывать не надо, достаточно отключить электричество и через недельку они станут одичавшие и бедные. И отдадут всё, даже оружие, чтобы включили обратно. А насчёт стран... Я же говорил, что там есть пунктики и похуже: не будет стран! На всей Земле - одна страна.
-Да ты что?! - возмутился Дяхан. - Как можно?! Тут знаешь кто только не понаедут! Китайцы, таджики всякие немытые... ...Таджиками вы, я надеюсь, не были? Будете - звоните: помогу с работой.
-Там есть пунктики еще похуже: ни таджиков, ни китайцев, ни нас, русских. Все перемешаются...
-Все? И негры? Да, да, я их люблю, конечно, но не настолько!..
-Да ты зря волнуешься: тебе не дожить...
-Слава Богу! Даже представить страшно: я - нищий негр! И так - четыреста лет!
-Не любишь ты их, все-таки!
-Люблю, люблю... Я и нищих люблю... А вот нищих негров!.. - Дяхан развел руками.
Костяй продолжал отстаивать убеждения:
-Руки прочь от демократии и прогресса! Предлагаю выпить за демократию и прогресс, за те страны, в которых все это есть, и за то, чтобы они были и дальше, и чтобы мы с Сашей имели возможность в них иногда ездить!
-И за то, чтобы им не отключали электричество! - поддержал его Дяхан. - А то представляешь! Приезжаем мы к земляку в Америчку, а там - света нет! Водка в холодильнике теплая... Да её вообще нет: магазины -то без света не работают. Бензозаправки - тоже.
Я, хоть и не согласен с ними, так как не имею возможности периодически посещать прогрессивные и демократические страны и, следовательно, заинтересован, чтобы и то и другое прижилось бы в моей собственной, все же выпил. Сева с Аликом - тоже. Я спросил:
- А нельзя как-нибудь и конца света избежать, и от всего хорошего не отказываться? Ну, демократия - черт с ней! Но прогресс! Ведь это же и новые виды топлива - экологически чистые! Сохранение вымирающих видов! Новые источники энергии! Наоборот, только прогресс позволит избежать... Потом... Примут какие-нибудь соглашения... Международные! О борьбе с выбросами!
- Демократия и высокоразвитость взаимосвязаны! - заявил Костяй голосом диктора с Центрального телевидения, объявляющего, что работают все радиостанции..
-Да?! - обрадовался я.- Вообще-то я так и думал! И чем она вам не нравится?
-Как раз тем, чем нам нравится! - ответил за них Костяй.
-По этому поводу, - размахивая перед собой вилкой с селедкой и пытаясь говорить не заикаясь, сказал Дяхан. - есть анекдот: «Муж орет на жену: «Сукаааа!» ... «Даааа!» - млеет сосед за стеной. «Б....!» - не унимается муж. «Еще какая!» - закатывает глаза к потолку сосед...
Он вдруг умолк.
-Ну, что там было дальше? - спросил Алик.
-Там неприлично и не по теме: про политику.
-Да! Пора с политикой заканчивать! - согласился Сева. - Она, действительно, не нравится нам тем, чем вам нравится. Она - для того, чтобы вы могли позволить себе три «Майбаха», разъезжать по странам и много чего еще. Тогда как настало время запретить вам все это.
-Подожди! - Дяхан указал на него своей селедкой - Подожди! Мы же договорились, что у нас ее нет!
-А нищим неграм слова не давали! ...Где-то есть, и этого достаточно, чтобы и у вас всё было.
Дяхан взял свой бокал из-под вина, налил его наполовину водкой и, давясь, выпил всю маленькими глотками. Потом поводил взглядом по столу, видимо, в поисках закуски, но не нашел, хотя она была на столе повсюду. Не закусил и так и остался сидеть с отрешённым взглядом. Сева удовлетворенно кивнул, Костяй сидел с умным видом и смотрел в стол перед собой: «Ну, какой бред у нас сегодня на десерт?» Я почему-то поймал себя на мысли, что мне не интересно, где на самом деле зародилась жизнь, чем и когда она закончится, и на самом деле эти двое - Зевс с Аполлоном, или обычные земные шутники-придурки. Но только до тех пор, пока Алик, обращаясь к Севе не сказал:
-Вроде, всё! Давай: на посшок, и домой... Чувствую - толку не будет.
Я до сих пор не могу понять, чем мы им не понравились, почему не оправдали надежд... Выпили лишнего? Спугнули? Собрались и ушли они быстро, но я раз двадцать успел спросить: «Мужики, что не так?», «Почему вы так скоропостижно уходите?», «Сева, а как же книга?» и прочее в том же духе, но ответа не было. И я чувствовал, что дело не в какой-то обиде, причинённой нами своим гостям, этот их уход - не какая-нибудь воспитательная мера. Просто они потеряли интерес ко мне. Я им больше не нужен! А то, что они мне нужны, я почувствовал уже давно. И дело не столько в заказе, который мне очень нужен, сколько в неудовлетворенном любопытстве: кто они? Неужели всё это правда?.. Чудо было, да, но... Недоверчив современный человек! Удивить его еще можно, а заставить верить, явив всего одно чудо, вряд ли! Я хотел ещё говорить с ними, причем готов был даже при этом держать на лице выражение внимающего дебила...
Когда они вышли из дома и пошли к калитке, Костяй, давно молчавший, вдруг заорал им вслед:
-Сева, Алик! А камень? В космос запускать?!
-Запускаю! - обернулся Сева, не переставая идти. Он засунул руку в карман, вытащил оттуда камень и подбросил его вверх. Он улетел. Или нам тогда так показалось? Тогда мы были уверены, что видели, как камень стал подниматься, все время ускоряясь... Хотя что в этом удивительного? Если он лежал на потолке, почему бы ему было не улететь?
Мы вернулись в столовую и сели за стол, на котором спало лицо Дяхана: как обычно, рядом с тарелкой. Он, когда напивается, иногда теряет способность говорить, стоять и даже видеть, но никогда его голова, даже в процессе падения на стол, не теряет пространственной ориентировки. В тарелке его лицо до сих пор не было. Нет, правильнее было бы сказать: «До сих пор никто его там не видел!».
Единственный свидетель.
Хоть наши с Костяем лица уснули в тот раз не на столе, вспомнить, что мы там говорили, я не могу. Кто они? Боги или жулики? Парили камни или это были обычные фокусы? Говорили мы об этом, конечно, но к чему пришли, не помню. Утром мы опохмелились, и мужики вызвали такси. Прежде чем хлопнуть дверкой, Костяй сказал:
-Да не грейся, Киря! Порожняк это!
-Знаю! Но... А вдруг?..
-Киря! У тебя их телефон остался? - заорал из-за своей захлопнутой дверки Дяхан.
-Костяй, подожди! А камень?!
-Киря! Я не могу придумать вечный двигатель!
-Я знаю...
-Ты - можешь!
-Да.
-Это не повод, чтобы я считал тебя Зевсом!
Они уехали. А мне в тот день не было дела до всего этого: надо было грамотно опохмелиться, чтобы, достигнув к вечеру соответствия с разрешенными в то время промилями, ехать за семьей.
А потом всю неделю - обычная текучка. Оборудование, оборудование... И всё нестандартное... Но всё-же я нашёл время купить и прочитать книжки «Боги и герои» и «Мифология», нашёл в интернете про лицо на поверхности Марса. Подковавшись теоретически, позвонил, наконец, Дяхану:
-Какой Сева? Какой Алик? - не понял тот.
-Как какой? Саша! Ты что?! Нажрался-то ты ведь под конец! А сперва трезвый был!..
Сколько я ни пытался воскресить его память, всё было тщетно: он ничего не помнил. Ничего про Севу, Алика и «происхождение». Про то, как бухали, как он пил красное, а потом намахнул водки и спал рядом с тарелкой, - все! А про камень на потолке и бессмертие - ничего... Но он-то ладно. Он часто половину не помнит. Но Костяй! Позвонив ему, я узнал, что и в его памяти провалы на тех же самых местах!
Кот, как обычно, дрыхнет на коробке. Он, конечно, все помнит, да что толку? А может, нет? Может, ничего он не помнит, и мужики ничего не забыли, а Сева и Алик - это мои проблемы? С головой? Иду к компьютеру: нет, вот же! «Происхождение жизни»! Я это не писал, точно. Вот флэшка. Я её не покупал, тоже точно. Нормально все с моей головой! А водка, которую я допивал ещё три дня после той пьянки? А пустая бутылка из-под минералки, жутко вонявшей сероводородом, которой Алик запивал водку? Сроду такой дряни у нас дома не было! Не Саша же с Костяем ее притащили! Вон она, под раковиной стоит, вместе с другой стеклотарой. Может, на ней и отпечатки пальцев остались? Закуску, принесенную ими, я уже уничтожил, но хорошо помню... Хотя... Обычные продукты из обычного магазина... Выходит, я один только и помню. Нет, еще кот...
Хоть наши с Костяем лица уснули в тот раз не на столе, вспомнить, что мы там говорили, я не могу. Кто они? Боги или жулики? Парили камни или это были обычные фокусы? Говорили мы об этом, конечно, но к чему пришли, не помню. Утром мы опохмелились, и мужики вызвали такси. Прежде чем хлопнуть дверкой, Костяй сказал:
-Да не грейся, Киря! Порожняк это!
-Знаю! Но... А вдруг?..
-Киря! У тебя их телефон остался? - заорал из-за своей захлопнутой дверки Дяхан.
-Костяй, подожди! А камень?!
-Киря! Я не могу придумать вечный двигатель!
-Я знаю...
-Ты - можешь!
-Да.
-Это не повод, чтобы я считал тебя Зевсом!
Они уехали. А мне в тот день не было дела до всего этого: надо было грамотно опохмелиться, чтобы, достигнув к вечеру соответствия с разрешенными в то время промилями, ехать за семьей.
А потом всю неделю - обычная текучка. Оборудование, оборудование... И всё нестандартное... Но всё-же я нашёл время купить и прочитать книжки «Боги и герои» и «Мифология», нашёл в интернете про лицо на поверхности Марса. Подковавшись теоретически, позвонил, наконец, Дяхану:
-Какой Сева? Какой Алик? - не понял тот.
-Как какой? Саша! Ты что?! Нажрался-то ты ведь под конец! А сперва трезвый был!..
Сколько я ни пытался воскресить его память, всё было тщетно: он ничего не помнил. Ничего про Севу, Алика и «происхождение». Про то, как бухали, как он пил красное, а потом намахнул водки и спал рядом с тарелкой, - все! А про камень на потолке и бессмертие - ничего... Но он-то ладно. Он часто половину не помнит. Но Костяй! Позвонив ему, я узнал, что и в его памяти провалы на тех же самых местах!
Кот, как обычно, дрыхнет на коробке. Он, конечно, все помнит, да что толку? А может, нет? Может, ничего он не помнит, и мужики ничего не забыли, а Сева и Алик - это мои проблемы? С головой? Иду к компьютеру: нет, вот же! «Происхождение жизни»! Я это не писал, точно. Вот флэшка. Я её не покупал, тоже точно. Нормально все с моей головой! А водка, которую я допивал ещё три дня после той пьянки? А пустая бутылка из-под минералки, жутко вонявшей сероводородом, которой Алик запивал водку? Сроду такой дряни у нас дома не было! Не Саша же с Костяем ее притащили! Вон она, под раковиной стоит, вместе с другой стеклотарой. Может, на ней и отпечатки пальцев остались? Закуску, принесенную ими, я уже уничтожил, но хорошо помню... Хотя... Обычные продукты из обычного магазина... Выходит, я один только и помню. Нет, еще кот...
2012 год