Кузьмич умирал. Жить ему оставалось не два понедельника, а часа два. Голова по подушке туда-сюда, как метроном ходила: то одной щекой ударится , то другой. Воздуха катастрофически не хватало. Он был похож на маленькую тощую рыбку, выброшенную за ненадобностью из моря на сушу. Хватал Кузьмич воздух ртом,задыхался. Аккуратная сиделка осторожно пропитывала ему лоб салфетками.
-Неправильно жизнь прожил я, - кряхтел он, - сына мразью вырастил, богатый, бензин вагонами продает, а с отца за йогурты деньги брал. Ходил ко мне редко. Так поэтому и злой я. В церковь не ходил, так ноги больные у меня, я из дома не выхожу. Зинку обманул и не женился, так меня враг попутал. Я собирался. А гневаюсь, так раздражает все. И в чем моя сугубая вина?
Он "вкрутил" свой цепкий взгляд, который "передал по наследству" своему сыну-бизнесмену, в сиделку и ждал ответа.
-Вы не нервничайте, - равнодушно , на автомате, с профессиональной выучкой, сказала она, - вам вредно.
-А чего церемониться? Я этой ночью предстану перед Богом. Ответ держать буду. Вот о чем думаю. А умирать - так мы все умрем, не страшно, ибо неизбежно.
Кузьмич махнул рукой.
Ты это, не раздражай меня лучше, - прошептал он сиделке, - иди, вон, в соседнюю комнату и спать ложись. Я хочу быть один, - и барским жестом указал на дверь.
Сиделка не посмела ослушаться. Ушла и , не раздеваясь, прилегла. Спать не собиралась, а вставать, наблюдать за подопечным, намеревалась,хоть это и сулило вызвать его гнев.
Но планам не суждено было быться. Сморил ее крепкий сон, как чеховскую, умученную работой, няньку-крестьянку.
Снится ей сон. То ли сон, то ли явь. Склонился над ее кроватью Кузьмич. Лицо гладкое, сам какой-то помолодевший, сияет весь, и радостный. Очень.
-Ну все, я умер! Просыпайся, теперь можешь идти, смотреть на меня. Сыну моему, непутевому, звони, на даче он сейчас. От бандитов прячется. Охране его позвони тоже. Пусть передадут. Лишним не будет.
Сиделка проснулась. Тихо тикали часы. В квартире было душновато. ОНа посмотрела на часы. С момента их разговора с Кузьмичем прошло три часа. А теперь ей было очень страшно выйти в соседнюю комнату и подойти к Кузьмичу. К тому, кто был Кузьмичем...
А может, приснилось все? И он дальше умирает?
Сиделка стряхнула остатки сна, оправила платье, усмехнулась своей секундной слабости. Она не боялась чужой смерти. Сколько этих "Кузьмичей" ушли, ухватив на прощанье ее уставший взгляд? Вот то-то же....
Подошла она к кровати. А Кузьмич не дышит. Умер. Но еще теплый.
ОНа вздохнула. С облегчением.
-Что-то говорит, наверное, уже Господу..., оправдывается, - горько вздохнула она и пошла звонить.
МЕРЗОСТЬ ПЕРЕД БОГОМ
Пимена Великого однажды спросили: "Что самое мерзкое перед Богом?"
Он ответил: "Когда человек сам себя оправдывает!"
Самооправдание низводит человека в ад.
Грешно оправдываться и умалять свои грехи.
Пимен учил: "Самооправдание внушает дьявол, а кто говорит "простите", опаляет демонов!"
Поэтому берегитесь на исповеди бормотать о том, что довели вас до ручки, устали вы, раздражают, веревки вьют из вас и прочее оправдательное "кружево".
А Кузьмича похоронили. Поминки были скромные. Строго по кусочку (!) колбаски на каждого присутствующего положили. Точно рассчитал все сын. А как же ? Деньги любят счет. А через полгода отправился тоже на встречу с Господом.
Застрелили.
Мои дорогие подписчики, по благословению духовника прикрепляю номер банковской карты.
Это добровольный и необязательный взнос на развитие моего канала. Если статья была вам полезна, понравилась, и вы хотите отблагодарить меня, можете сделать это переводом.
Слава Богу за всё! Буду вам признательна и благодарна за любую вашу помощь.
Ваша Елена.
Карта СБ – 4276 1609 5961 3978