Помимо очевидной политической повестки, всё более и более часто в психоаналитическом кабинете из уст пациентов (а особенно пациенток) звучит вопрос, который на самом деле неотделим от политического: реакционистский возврат к патриархату в его самых что ни на есть архаичных проявлениях.
Актуальность этих вопросов, являющихся частными примерами отдельных людей, звучит в унисон с медиа повесткой дня: запрет и уголовное преследование ЛГБТ, требования поднимать рождаемость, я уж не говорю об откровенно мужланской стилистике, становящейся новым мейнстримом. Значит ли это, что мы имеем дело с реакционизмом патриархата в эпоху вроде бы его заката?
Поделюсь буквально парочкой идей, возникших после лекции Эрика Лорана «Отец после патриархата».
Центральным логическим квантором патриархата является квантор Ɐ - то есть «для всех», «любой». Отсюда мы получаем его центральные утверждения и основу его логики, например: всякий отец - Бог, любая женщина - мать и т.д. и т.п. В своём докладе Эрик Лоран задаётся вопросом о том, чем становится отец в мире, где «всеобщее», «для всех» уже не играет такой роли. Что делать отцу, или как быть отцом, если формула ‘Ɐ отец ≡ Бог’ уже не верна? «Отец после патриархата - это уже не всеобщий, не универсальный отец, он уже не Бог».
Возможное решение мы получаем благодаря подмены Отца, как абсолютного и универсального, на отца как функцию. «Большое преимущество функции состоит в возможности не определять «всё» (целое, общее). Функция определяет лишь область своего применения». Хороший пример функции - это Макрон, который утешает Мбапе на футбольном поле после поражения сборной. Глава государства - это уже не божество, ради светлого образа которого можно умереть на поле, это кто-то оказавшийся рядом в нужную минуту, и возможно ты даже от него отмахнёшься.
То есть Лоран предлагает своего рода инструментарий, позволяющий помыслить конкретных отцов, их бесконечное множество, в мире, где нет гарантий для существования Отца для всех, универсального. Для этого нужно выделить функции, описывающие области, в которых есть если угодно запрос на отца как на функцию; как на того, кто выполнит свою работу.
Далее следующая идея: если мы таким образом можем концептуализировать отца после патриархата, можем ли мы воспользоваться этим же инструментарием чтобы помыслить патриархальный реакционизм?
Думаю да. Давайте только выберем соответствующую функцию - функцию, гарантирующую место отца, а затем попробуем эту частную (то есть локализованную в одном месте) функцию сделать всеобщей.
Армия - самая подходящая функция, сама структура которой неотделима от места абсолютного господина (это по сути один из немногих легальных способов стать, используя выражение Лакана, «канальей», то есть тем, кто считает себя Большим Другим). Но армия - это небольшая часть любого общества, теперь задача состоит в том, как сделать эту частную функцию универсальной, то есть применимой ко всем, ко всему обществу? С этой задачей как раз благополучно справляется власть, достаточно посмотреть вокруг:
Например, если отменить означающее «война», то оно лишается своей локальной функции. «Вытеснение означающего и его возвращение - это одно и то же». В результате войной становится всё, она становится лейтмотивом бытия, её присутствием окрашивается всё.
Параллель с Войной Отечественной - идея создать то, что касается всех, «для всех».
Воссоздание военной подготовки в школе, в ВУЗах….
Форма проведения мобилизации, когда опять же, «частичное», но без определения конкретных границ, благополучно превращается в «для всех».
Можно продолжать множить примеры, но логика, надеюсь, ясна.
В мире после патриархата, определенная архаичная реакционная часть общества способна воссоздать патриархат в его самых монструозных формах: при невозможности найти опору в уже отживших свой век структурах, они находят опору в частных функциях, при этом желая превратить весь мир в огромную армию, или извращённую церковь.