Часть 16.
- Мам, почему так? Почему мясо вывозим на рынок, а сами голубей едим? – спрашивал Ванька щипая гусей, вместе с матерью и сестрой. Завтра им на рынок.
- Потому сынок, что ни копеечки у нас нет, а везде надо… Скоро всё наладится, работа будет и снова будет как раньше.
- Мам, а ты купишь нам йогурт завтра?
- Что? – рассмеялась громко Татьяна, какой йогурт? В доме молоко, сметана, сыр, масло не переводились несмотря на то что почти всё вывозили в город.
- Мы с Сашкой попробовать хотим, - засмущался Ванька, - по телевизору рекламируют эту штуку… И Юпи...
Наташка, шутя стукнула ему по лбу, он залился краской и склонившись над своей птицей, принялся за работу. Сашка щипал головы у печки, ему нельзя было сидеть в коридоре. Он заметно поправился, ноги чуть выпрямились, реже простужался, ноги болели только, если он не послушается, сбежит на горку с другими и весь вымокнет в снегу.
Он наотрез отказался идти в первый класс с детьми из своей группы, заболел в день, когда делали общее фото группы и больше не хотел видеть детей, с которыми провёл два невыносимых года. Мама и воспитатель нашли странным его желание перейти в другой незнакомый класс, слабых по развитию детей, они ведь не ходили в сад.
За всё время работы пожилой низенькой воспитательницы такое в сельском садике впервые, обычно все дружно шли в школу и до самого выпускного не расставались. Сашке было намного легче среди обычных, нормальных, незнакомых ему детей. Класс "Б" называли слабым, с деток требовали меньше. Но ему лучше в этом классе, никто его не дёргал за одежду, не обзывал шаромыжником или оборванцем, он подружился с мальчиком из другого посёлка. Всё налаживалось в его маленькой жизни, ему нравилось ездить в школу.
У Ваньки так вообще всё менялось, он смело заявил матери, что уедет из дома, как только закончит девятый класс.
- Куда? – лохматила ему волосы усталая мать.
- Не знаю, пока не решил! Может, к дяде Мише поеду в Кисловодск, там учиться поступлю. Мам?
- Что? – улыбалась мама.
- А кем мне лучше стать? Баба Люба говорит из меня хороший строитель получится, потому что я деду помогаю… Или электрик, меня уже два раза током ударило у него в гараже.
- Не знаю Ванюша, время есть, ещё десять раз подумать. На что тебе этот Кисловодск? Вряд ли там на строителей учат, - лгала Татьяна. Она знала, как живут Михаил с семьёй в городе. Впроголодь! Ваньки там только не хватало, неизвестно когда это всё закончится.
Брату иногда платят на работе продукцией, или не платят вовсе. Жена сидит без работы, перебиваются только тем что продаст Мишка, на то и жили. Сёстры передавали из деревни сумки с продуктами, Миша с семьёй несколько раз приезжали летом в деревню. Шёпотом, наедине с Татьяной просил оставить у себя хотя бы сына на недельку.
- Он и в огороде поможет, и во дворе. Плохо у нас всё, - еле слышно от стыда говорил Миша, утром просыпаешься и не знаешь, чем детей кормить. Торговать надо, воровать, а мы не умеем, - чуть не расплакался взрослый мужчина. Они всегда честно работали с женой, а теперь жалели об этом.
Таня никогда не отказывала, собирала такие баулы в город, приходилось просить Николая вывести родственников на электричку.
- Ты маме завези, мясо, сало, смалец, ну ты сам знаешь. Пусть отец приедет я ещё ему соберу, тоже ведь сидят недоедают. Хотя у мамы работа такая, без куска хлеба не останутся, - переживала Таня.
- Сократили мать, - признался Миша, - отец пока работает, скорее всего, его тоже отправят на заслуженный отдых, а какой отдых пенсию через раз платят, - в отчаянии говорил Миша.
- Ничего, Миша продержимся! – ободряла его Таня. – Мы с Ириной вас не оставим.
Ирина тоже поддерживала родственников в городе им сейчас особенно трудно, хотя кто хочет тот справляется.
- Не понимаю! Почему бы и не перебраться в деревню, хотя бы на время? – недовольно выговаривала она сестре на рынке. – Значит, не так уж и плохо им городе, или у нас сильно навозом пахнет? - намекала она на большое хозяйство. - Мы тут вкалываем с пяти утра до полуночи, зато сыты и ни у кого не просим…
- Ир, ну что ты? Они не просят, мы сами помогаем. Миша уже не сможет в деревне никогда и жена его и дети, особенно старшая.
- Всё они смогут! Есть захотят и корову доить научатся! Племянница всегда рада у меня остаться хоть на неделю, хоть на месяц.
- А у меня не может и двух дней выдержать, - удивлялась Таня, - о чём это я? Она очень брезгливая.
- Да! А у тебя вечный скотный двор на веранде и цыплята и утята, отдельный сарайчик должен быть. Тогда и молодняк крепкий будет. С молочкой аккуратнее надо быть, а у тебя всё в одном холодильнике. У нас отдельный холодильник для этого, поэтому и домой ничего не привозим, всё покупают.
- Да ты права, - отвернулась Таня, - и холодильник нужен, и сарайчик нужен… Знаю, но рук не хватает, денег тем более.
Отец приезжал к дочерям несколько раз, привозил макароны в бумажных мешках, стиральный порошок, тоже в мешках, консервы.
- Пап, где ты это достал? – злилась Ира, разрезая десятикилограммовый мешок со второсортными рожками. – Что за гадость, всё переломано, цвет отвратительный! Такое только собакам! Наши и есть не станут.
- Мать с комбината выписала, каждому по мешку. Нормальные рожки, мы едим, - удивился Геннадий Андреевич, такие времена выбирать не приходится. Валентина Семёновна умудрилась продать свой мешок, спирт купить и дочерям передать. Знала, в деревне это самая твёрдая валюта.
- Не вези больше всякую дрянь! За порошок спасибо, но свекруха запаслась ещё с лучших времён.
Отец пожал плечами, они с матерью старались как лучше, а вышло, как всегда.
А Таня рада всему! Макароны дети всегда любят, тем более они давно их не покупают, сами лапшу режут с Наташей.
- Спасибо, пап! И матери передай, особенно за порошок, мы давно мыло строгаем в машинку.
- Он, немного влажный одной глыбой, но пенится хорошо, мать стирала.
- Пап, ты не представляешь, как выручил нас, нам всё же легче. Поесть у нас есть, а вот с остальным беда, всего не накупишься в городе, да и не всегда день удачный на рынке, бывает, за место заплатишь, а ничего не продашь. Только и остаётся, что на дорогу домой.
Отцу было жалко Таню, он совал ей деньги, но она отказывалась. У кого брать? Мать и так всегда прижималась, а теперь и вовсе на хлебе и воде сидят, думала Таня. Геннадий Андреевич очень помогал дочери по хозяйству, что починить, дрова вместе пилили на зиму, картошку выкопать всегда приезжал.
- Володька не объявлялся? – спросил он у дочери. Они распиливали ствол сухого дерева на козле, Таня с одной стороны, отец с другой, мальчишки дружно таскали пеньки в сарай.
- Нет. Чего ему объявляться? Пьёт, как не в себя! Свёкор уж сколько раз ездил на ферму разогнать этих алкашей проклятых, а ему всё нипочём. На следующий день опять собираются.
- Неужели про детей не вспоминает, мимо ведь проезжает каждый день. Наташка любимицей его всегда была, - удивлялся отец.
- Неа…
- У Ленки там своих двое! Говорят, гоняет его, орёт как бешеная на всю улицу. Ну и поделом ему! Он ведь и с отцом умудрился поругаться и обматерить его по пьяни совсем опустился.
- Ох, Таня ну и мужик тебе достался…
- Сама я его выбрала папа! Сама! - разочарованно улыбнулась Таня. - На нём ведь не написано было, что пить и гулять будет… Ни на ком не написано. Пап...?
- Что?
- Как мама? Почему не приедет никогда, я-то сам понимаешь, не могу, детям учиться надо, кто на хозяйстве будет? Решили мы с Наташкой ещё одну корову завести, туго совсем с одной.
- Правильно мыслите дочка, сейчас многим главное, поесть. Мама… Мама ногами болеет, порою встать с постели утром не может, зовёт меня. А встанет всё по стеночке, да по стеночке до туалета и до кухни. Может, оно и вовремя с работой так вышло– размышлял Геннадий Андреевич. – Переживает сильно о тебе, о Мише.
- А, Ира?
- Что Ира? У Иры и так всё хорошо. Колька смотрю, в фермеры подался, ещё лучше живут, чем при колхозе…
- Да нет! Это она пыль в глаза пускает. Одни убытки у этих фермеров, техника старая, на мазут и солярку не хватает, в этом году половину урожая град выбил весною. Жалко Кольку и тётю Люсю, своё продают, чтобы новое хозяйство поднять.
- Выпивает, - напрягся отец.
- Колька всегда пил, - остановилась Таня разогнувшись от пилы. - Ирина любила компании собирать, друзей много завела в деревне, она всегда знала с кем дружить, чтобы в люди выбиться. В последнее время с Митей и Шурой у неё не ладится, ну это уж их дело.
- Ты права, Ирка у нас, как мать! С ней лучше не спорить.
Потом дед колол дрова, мальчишки выкладывали их вдоль стены у дома, Санька тоже на подхвате. Мать ушла в дом помочь с обедом дочери и сумки отцу собрать.
Так и жили, городские и деревенские не забывали друг о друге, поддерживали, помогали, выживали как могли.
Скоро и садик закрыли, школа держалась только за счёт учителей, они ходили на работу не ради зарплаты, а ради детей. Все думали скоро всё наладится, легче станет, но становилось только хуже.
Ирина готовилась отметить новоселье в большом доме, её будто и не касалось всё, что происходит вокруг, у неё всё по плану. Теперь она готова носить на руках мужа, такой дом отгрохал! Такой ремонт сделали, в городе не у всех такой в квартирах! И всё сами, всё Колька один надрывался, не уставала Ирина повторять всем и каждому. Шуре не раз высказала, мол, им родители дом отстроили и всё на блюдечке с голубой каймой предоставили, а они неблагодарные лишний раз к матери не заедут и внуков не привезут.
А Коля всё сам, зарабатывал, за рабочими следил, когда стены ставили и отделывали дом, ему во всём помогала только Ира, поддерживала и подталкивала в правильном направлении.
Половину села пригласила Ирина на новоселье, кроме «рабочих», которые стены возводили в большом доме, они ещё тогда выпили за добротный фундамент и толстые стены, им лишь бы выпить! Шура с Митей не приехали, дети заболели, не смогли, очень извинялись, обещали позже заехать подарок передали через Николая. Татьяну сестра не приглашала.
- Потом позову её, посидим, чай попьём, - обещала она тёте Люсе. – Как вы себе это представляете? Все люди семейные, жёны с мужьями, и она разведёнка со своим выводком. Да и не придёт она, я сколько её звала, она вечно занята, не может управиться со своими двумя коровами. У нас их восемь! И мы справляемся… - смотрела она вопросительно на свекровь, - правда ведь? Раньше вставать надо!
- Правда, Ира, - горько вздохнула тётя Люся, - правда. Но ведь она одна, без мужика и родная тебе…
- Не начинайте! Никто ей не виноват, что она так живёт, - отвернулась Ирина от сердобольной свекрови, вечно она лезет со своими старомодными советами.
Ира никого не замечала, у неё эйфория, она переносила от свекрови своё добро, нажитое непосильным трудом за эти годы. Обустраивалась в новом доме. Гарнитур перенесли в первую очередь. Лиза и Лёня носились через сад от своего дома к бабушке, они вроде и будут жить отдельно, но бабушка рядом, через три вишнёвых дерева от них.
- На следующий год забор высокий, по меже поставим! – распиналась Ира перед свекровью, - а то как цыгане ходим из одного двора в другой.
Тётя Люся чувствовала себя лишней в новом доме, старалась не показываться пока не попросят. Она прекрасно понимала Иру, любой женщине всегда хочется быть одной хозяйкой в своём доме. Она больше волновалась о сыне.
Ещё тёплым октябрьским вечером, к пяти часам начали съезжаться машины, трактора к новому дому. Ирина не находила себе места стараясь разместить всех гостей в просторном зале, за двумя столами ломившихся от закусок, она сегодня выглядела почти так же, как в тот день когда впервые приехала в деревню, только платье было другое.
Дети мотались туда, сюда свои, чужие, крестники, все перемешались в толпе. Новые сервизы, модные покрывала, ковры, картины, вазы дарили новосёлам. Колька, был в своём репертуаре, много пил, балагурил, веселил гостей, пели, танцевали, немного взгрустнули вспомнив, недалёкое дружное и стабильное прошлое. И опять ели, пили, танцевали. Тётя Люся долго не задержалась, стара уже для таких посиделок, вот если бы сваты приехали, она бы хоть с ними поговорила, но они не смогли.
Ближе к восьми вечера подъехали ещё три машины с гостями. Местный участковый и две служебные машины из города. Участковый по старой дружбе и из уважения к семье Николая, просил не устраивать коллег всё по протоколу, тем более в доме сегодня праздник, гости.
Он поздоровался с мужиками во дворе, не отвечая на вопросы, вошёл в дом.
- Ой, здравствуйте! – встретила его Ирина, - и вы приехали. Как хорошо, почему без жены? Без детей, - улыбалась она участковому, - они давно дружат, Ира прекрасно знает его жену, детей, замечательные люди. – Проходите, присаживайтесь.
- Некогда Ира, Колю позови, - отрезал участковый.
- Случилось, что? – обомлела Ира, улыбка медленно сползала с её счастливого лица.
- Случилось. Тихо позови мужа, на улице две машины ждут. За ним приехали.
- За ним?! – она с грохотом выронила поднос с шашлыком на пол, руки плетями повисли вдоль стройной фигуры. Женщины ринулись ей помогать собирать мясо на поднос.
- Николай, - крикнул участковый в комнату, понимая, что по-тихому не получится.
На крик вышли несколько гостей во главе с хозяином дома все навеселе громко о чём-то спорили, с улицы зашли остальные гости, они уже видели у двора машины с мигалками. Все столпились в прихожей и на кухне. Николай хотел было обнять за плечи участкового и проводить к столу, но тот отстранился.
- Николай Леонидович, - обратился он сухо и официально, понимая, что по-другому уже нельзя. – Пройдёмте в машину!
- Ты чего Алёшка? – выкатил на него глаза весёлый Колька.
- Николай Леонидович, вы арестованы. Пройдёмте в машину, вас уже ожидают сотрудники городского управления. Не задерживайте, я на службе.
Все замерли, только из магнитофона радостно, но теперь не в тему напевал Ярослав Евдокимов. Фаантазёр...
Дети пытались протиснуться между столпившимися взрослыми и выяснить, что же там случилось. Вошли двое в форме, молча проводили Николая из тёплой компании к служебной машине. Ирина еле стояла на ногах её поддерживали гостьи, бледная, она с ужасом и надеждой смотрела на новых и всемогущих компаньонов мужа.
Продолжение __________
У меня так никогда не будет! (часть 1)
Спасибо за подписку и комментарии 🌺
· Телеграм: https://t.me/NatalyaKorr
