В самом начале Великой Отечественной войны мне вручили повестку из военкомата. Мне было 16 лет, и я еще не подлежал призыву на военную службу. Однако повестка-то была настоящая и вручена была мне под расписку. В ней перечислялись неизбежные кары за уклонение от призыва на военную службу. По таким повесткам люди уходили на фронт. Почти каждая семья горевала, проводив кого-то на фронт. Нашу семью это горе пока не коснулось. Была иная горесть. Голод.
Я мечтал сожрать всю буханку ржаного хлеба. Не сомневаясь, что быстро управлюсь с ней, я не надеялся ею утолить голод.
Из фронтовых сводок, в которые все с надеждой вслушивались, нельзя было понять положения на фронтах. Сводки описывали подвиги наших солдат в сражениях и большие потери, которые несет враг в связи с этими подвигами.
Казалось, что рушится все. Удивляли не происходившие перемены, а то, что дома в городе стояли на своих местах и имели прежний вид. Люди, постоянно работавшие на главных городских улицах, изменились. Почти все улицы были тогда вымощены булыжником, и их надо было часто ремонтировать. Там, где это делалось редко, камешки мостовой зарастали непроходимой грязью, по которой сначала с трудом, разрушая тротуары, проезжали повозки, а вскоре улица становилась непроезжей и почти непроходимой. Ремонтом уличного покрытия до войны занимались здоровеннейшие мужики. Их заменили женщины, работавшие в брезентовых комбинезонах.
В то время женщины не надевали и даже не примеряли никакой одежды, сходной с мужской. Это было для женщины верхом бесстыдства и греха. Поэтому, надев комбинезон, баба, со стыда, заматывалась платком по самые глаза так, чтобы ее было не узнать. Некоторые бабы, чтобы не стыдиться комбинезона, поверх него надевали юбочку. Бабы в брезентовых комбинезонах выглядели исключительно неуклюжими и толстыми. Несмотря на такое впечатление, мужская одежда оказалась настолько удобнее женской и бабам так нравилось быть в ней, что они не расставались с комбинезонами, словно были зашиты в них. На улице встречались бабы в комбинезонах, которые шли в них на работу или с работы.
Работая в мужской одежде, но без мужских перекуров, женщины управлялись с работой куда быстрее мужиков. Стояла изнурительнейшая жара. Бабы работали на солнцепеке в плотной одежде, без отдыха. Однако нельзя было заметить, чтобы им было жарко или они устали. Вот так слабый пол! Получается, что, если слабую женщину заставить облачиться в грубый мужской комбинезон, то она запросто свернет горы!
Мужчины встречались редко и преимущественно в военной форме. Среди людей, одетых в нее, были и девушки. Их было легко отличать по пышной копне волос. У всех мужчин тогда были голые затылки. Военная девушка обладала и другим непременным отличием. Мужская гимнастерка, туго стянутая ремнем, подчеркивала девичью грудь так, что она у военных девушек выделялась куда больше, чем у гражданских.
В то время девушек заставляли облачаться и так, что не было видно ни их причесок, ни даже лиц. Вдруг на улицу выбегали чудища, у которых из-под капюшонов, полностью закрывающих голову, вместо лиц высовывались длинные хоботы, огромные стекла и смешные носики противогазов. Эти противоипритные комбинезоны сильно подчеркивали девичью грудь. Только она и показывала, что в комбинезоны заставили облачиться девушек, превратив их в одинаковые чудища. Они, невзирая на неистовую жару, тренировались спасать людей, будто бы им и не жарко. Я в таком девичьем одеянии сварился бы, а чудищам все нипочем! Они хватали девушек, надевали на них противогазы, укладывали их на носилки и уносили к себе в подвал дома.
Начавшееся стремительное проникновение женщин во все сферы жизни, их появление в военной форме готовилось задолго до начала войны. Радио, кино, газеты, журналы, книги уверяли, что женщины мечтают только о том, чтобы овладевать мужскими профессиями. Под влиянием пропаганды женщины всюду заменяли мужчин. Это организовывал
Осоавиахим, готовивший население к войне. Женщины, заменяя мужчин во всех мужских мирных профессиях, делали это и в военных. Девушек через Осоавиахим одевали в военную форму, готовя из них летчиков, парашютистов, радистов, снайперов, медсестер. Радио непрерывно трубило об успехах женщин в этой подготовке, а газеты пестрели их портретами. Кино показывало, как красавица, мечтая служить в армии, одевалась юношей, успешно выдавая себя за него.
Стремительно возросшая роль девушек соответствовала тому, что я застал в военкомате, явившись туда по повестке. Указанная мне комната была полностью заполнена девушками. «Значит, – подумал я, – моя повестка связана с Осоавиахимом, а не с военной службой». Свободных мест не было, но две девушки, сидевшие на лавке, сдвинулись, пригласив меня сесть с ними.
Я сел с девушками и ждал девушку, которая даст нам задание от
Осоавиахима. И вот к нам в комнату стремительно влетела красивая, стройная, маленькая девушка в новенькой мужской военной форме. Она обвела всех строгим, прямо-таки мужским взглядом и зычно звонким мальчишеским голосом скомандовала: «Встать! Смирно!» Все встали и замерли, воцарилась мертвая тишина. «Вольно, прошу сесть», – скомандовала девушка. Девушка звонко выкликала всех и отмечала по списку.
Но что я вижу? У девушки вместо девичьей копны волос настоящая мужская стрижка с абсолютно голым затылком и грудь не выделяется так, как у военной девушки. Так ведь это же мальчик, а не девушка – догадываюсь я. И еще какой мальчик! В петлицах его гимнастерки (тогда у военных еще не было погон) были красненькие значки, означавшие, что этот мальчик уже командир. Вот это да! Маленький щупленький мальчишка, а уже командир! Это меня ободряло невероятно. Я был хилым мальчиком и поэтому боялся военной службы пуще огня. мальчишка-командир служил для меня отличным ободряющим примером. Я не предполагал, что мальчик может не только успешно служить в армии, но даже стать командиром. Назовем этого командира для краткости КР.
КР, внешне выглядевший мальчишкой, вел речь серьезно, по-мужски. Он начал так: «Я – военный переводчик. Прибыл к вам по заданию фронта навербовать переводчиков, так как фронт остро нуждается в них». Он заявил, что все собравшиеся здесь, могут стать военными переводчиками. Нас рекомендовали военкомату учителя немецкого языка тех школ, которые мы закончили. Если мы согласимся стать военными переводчиками и отправиться на фронт, то наша дальнейшая судьба сложится так. Добровольно вступив в армию, мы пройдем ускоренные курсы переводчиков в Москве. КР знает, что многие девушки мечтают служить в армии, но их не берут. «Вас непременно возьмут, – сказал КР, – так как армии остро нужны переводчики».
Я понял, как я оказался среди девушек. Военкомат учеников школ тронуть не мог. Выпускников мальчишек уже взяли в армию. Я окончил школу экстерном на год раньше до достижения мной призывного возраста. Поэтому я по отношению к военной службе был в том же положении, что и собранные здесь выпускницы школ.
КР убеждал нас идти в армию переводчиками. Переводчик выполняет легкую для него работу, но никто другой сделать ее не может. Поэтому переводчиков невероятно ценят и берегут. Мы будем работать в штабах крупных соединений действующей армии. Нас будет опекать лично сам командир. КР, беседуя с девушками, вел себя с ними исключительно свободно. Он смело подходил к девочке, обнимал ее за плечи или брал за подбородок и с нежностью, глядя ей в глаза, агитировал идти в армию, заверяя ее, что там, среди мужчин, ей будет лучше и спокойнее, чем в тылу среди женщин. Удивительно, как эти девчонки, такие недотроги (все девчонки ужасные недотроги), позволяли красавцу КР прикасаться к ним и даже их обнимать. По моим понятиям, малой доли бесцеремонности, проявленной КР по отношению к девушкам, было вполне достаточно для отчаянного сопротивления, сопровождаемого диким визгом.
КР вел себя с девушками точно так, как вели себя с ними красивые мальчики, изредка встречавшиеся среди прогуливающихся по улице военных девушек. Мужская прическа выделяла мальчика среди девиц.
Я, видя, как смело и бесцеремонно мальчик ведет себя с девушками, остро завидовал ему. Я тогда мечтал иметь хоть чуточку девичьего внимания. Мне даже снилось, что девушка берет меня за руку и ведет за собой в свое таинственное девичье царство. Знакомые девочки были такими недотрогами, что ни о чем подобном нечего было и мечтать. Они, не замечая мальчишек, обнимались, рассматривали друг дружку, обсуждая, кто и как из них одет. Девочка, неприступная как царевна, обращаясь ко всему классу, начинала речь словами: «Девочки!» Будто бы мальчишек и вовсе нет. Мальчишки лишь любовались прекрасными царевнами. Я глядел на девчонок во все глаза, а меня ни одна из них не замечала.
Мальчишки хвастались, что обнимали девчонок и целовались с ними. Это пустое хвастовство. Девочки такие недотроги, что к ним нельзя даже нечаянно слегка прикоснуться, чтобы не обидеть. Невозможно даже вообразить, как это обнять девочку, которая даже не хочет взглянуть на мальчика. Иное дело мальчик в военной форме!
Лавочка, на которой я сидел рядом с девушками, была рассчитана на два места. Чтобы дать мне место девушки плотно сжались, а я сел так, чтобы их не касаться. Коснуться девушки приятно лишь мне, а не недотрогам. Я ни за что не хотел причинять приютившим меня девушкам хоть капельку неприятности. Я был так не избалован вниманием красавиц, что мне было исключительно приятно, что они меня приютили, наслаждением было сидеть с ними рядышком, их не касаясь. Вдруг девушки чуть коснулись меня, сами этого не заметив. Это было так приятно, что отодвигаться не хотелось. Я боялся шевельнуться, чтобы недотроги не заметили, что коснулись меня, и не отстранились. Девушки, по-прежнему не замечая, стали касаться меня так плотно, что мне пришлось, чтобы усидеть, ухватиться рукой за противоположный край лавки. Протягивая руку за спинами девушек, чтобы ухватиться за лавку, я не коснулся девушек, так как недотроги этого не потерпят. Девушки, не подозревая, что за их спинами моя рука, слегка откинулись и коснулись ее. Теперь я фактически обнимал своей рукой девушек, а они, не замечая, прижались к руке сильнее, так что я, обнимая девушек, поддерживал их. Я ожидал, что приятно касаться девушек и обнимать их, но не подозревал, какое же это счастье!
Подойдя к нарядной девочке, КР сказал, что девушкам придется забыть о женских нарядах. Их удел постоянно носить мужскую одежду. Им надо научиться выглядеть в ней так, чтобы не выделяться среди мужчин. Забота о своей привлекательности должна уступить место заботе не выделяться среди мужчин. Тогда и девушка, и окружающие ее мужчины будут спокойны. КР покрутился перед девушками, показав им, как надо двигаться по-мужски. Так, как выглядел КР, ни одна девушка выглядеть не может. Я обратил внимание, что любая часть облика КР от прически до сапог выглядела мужской. У себя на фронте КР, вероятно, ни одной девушки в военной форме не видел и наивно полагал, что девушку, облачившуюся в нее, не отличить от мужчины. На самом деле военная форма не скроет девушку. Даже противоипритный комбинезон не позволяет ей утратить девичий облик. Девушки не могут ни выглядеть так, как выглядит КР, ни вести себя по-мужски, как он. Это не получается у девушек даже в кино. В одном из таких фильмов девушке надо было явиться к мужчинам в виде мужчины. Для того чтобы придать себе мужской вид девушка остригла волосы, надела военную форму своего возлюбленного, приклеила усики. Крупным планом показывали машинку, начинающую со лба состригать волосы красавицы, и невольные крупные слезы, наполняющие ее глаза. Ничего нет в природе гармоничнее, красивее и привлекательнее огромных девичьих глаз. Каждая даже мельчайшая их деталь необходима, имеет в точности такой размер, как надо, и находится точно там, где это надо. Это напоминает прекрасно исполненную красивую музыку, в которой каждый звук точно на своем месте. Такие прекрасные глаза заполнялись слезами. Девушка по своей воле ни за что не станет стричься по-мужски, жертвуя красотой.
Героиня старательно придавала мужские черты своему облику, но это не сделало ее похожей на мужчину. Скорее наоборот, появившиеся в ее облике мужские черты великолепно оттеняли черты девичьи. Девичье так явно выделялось, что не было сомнения в том, что она прелестная девушка. Обычных девчонок, пытающихся выглядеть юношами, будет еще легче узнать, чем актрис в кино! Удивительно, что ни сам КР, ни пожиравшие его глазами девушки, этого не понимали. Неужели они не видели ни одного такого фильма.
КР и мне оказал внимание. Он обнял меня за голову, отечески поцеловал в лоб и нежно прижал мою голову к своей груди. При этом он говорил, что мне здорово повезло – я получу отличную военную специальность, благодаря которой не пропаду. Мальчик держался со мной, как взрослый, который годится мне в отцы, а я чувствовал себя сравнительно с ним ребенком. От нежной, прямо-таки материнской ласки КР я едва не заплакал.
КР положил на стол анкетки, заполнив и подписав которые, мы становились военнообязанными, а сам оставил нас, чтобы спокойно ушли те, кто не мечтает о военной службе. Война представлялась мне могучей бурно несущейся рекой, которая заканчивается огромным сокрушительным водопадом. Тот, кто попал в реку, увлекается ее течением, попадает в водопад и погибает. Я знал, что на фронте я погибну в первом же бою. Мощный, яркий пример КР оказался недостаточным для меня. Я решил уйти.
Надо уйти. Но для этого надо встать, а я не мог встать, так как, упиваясь счастьем, обнимал сразу двух девушек. Такое счастье я не в силах был прервать по своей воле. Кроме того, я очень не хотел, чтобы девушки узнали или догадались, что я их обнимал без их на то согласия. Решил, что уйду, когда девушки встанут сами. Девушки, поочередно подсаживаясь к столу, без колебаний выбирали военную службу. Те, которых я обнимал, встали последними и тоже выбрали военную службу. Ни одна девушка не струсила, не ушла, не отказалась добровольно пойти на фронт. Вот это смелые девушки! Среди смелых девушек мужчина не имеет права быть трусом, и я не смог уйти. Пример КР, подкрепленный примером девушек, оказался достаточным, чтобы я написал заявление.
Круто изменив наши судьбы, мы ждали КР. Одна моя девушка села на колени другой, и теперь они меня не касались. На мои колени легла юбочка одной из девочек и, лаская ноги, почему-то слегка жгла их. Я воображал юбочку знаком внимания девочки. Это исключительно приятно, даже если это только воображаешь.
Вернувшись, КР порадовался, что мы преданы своей Родине и готовы ее защищать. Он устроил всем экзамен по немецкому языку. Девушки отлично владели языком. Я владел языком хуже, но КР сказал, что запас слов у меня достаточен, но он не активен. На курсах это быстро поправят. Я тоже гожусь в переводчики. Поздравив нас с вступлением в Красную армию и сказав, чтобы мы ждали повесток, КР отпустил нас по домам.
Девушки, успев по уши влюбиться в красавца КР, окружив его, дружно и весело выбежали вместе с ним. У меня рядом были слезы. Я бы разревелся, если бы не пример девушек и КР. Я долго сидел в опустевшей комнате, а потом поплелся домой с расчетом не дойти до него никогда. Меня неожиданно догнали девушки, сидевшие со мной. Они были веселы. Мне очень хотелось побыть с веселыми девушками.
Но как это сделать? За руку этих недотрог не схватишь. Удержать их можно только разговором. Я никогда не беседовал с девушками, но читал, что они любят говорить о возлюбленных. Видя их любовь к КР, я заговорил о нем. Восторгаясь КР, я сказал, что он, несмотря на то что еще мальчик, лучший мужчина на свете – это идеал мужчины. Я собирался еще расхваливать КР, но девушки неожиданно прыснули хохотом, глядя на меня своими выразительными глазами так, будто бы я по их взгляду должен понять то, что их веселит. Я их не понимал, и они, смеясь, выговорили мне такое, о чем я догадаться не мог, так как это был удар грома среди ясного неба. Они сказали, что КР – девушка.
Вот так КР! гениальная актриса! умрешь, а не посмеешь обратиться к ней, как к девушке! А молоденькие мальчики, так похожие на КР, которых я видел среди девушек, это ведь тоже девушки с мужской стрижкой! Так, все они – девчонки! Вот почему девушки позволяют им так свободно с ними обращаться. Напрасно я завидовал военным мальчикам и считал, что на девушек военная форма оказывает магическое действие.
К счастью, то, что КР – девушка, не изменило ободряющего действия ее примера. Она не только осталась для меня вдохновляющим примером, но сила ее примера существенно возросла, примиряя меня с военной службой. Ведь КР мастерски и уверенно держится мужчиной. Девушке служить в армии, держась мужчиной, несравненно труднее, чем такому же, как она, щуплому мальчишке!
Какова КР! Так убедительно исполнить роль мужчины может только выдающаяся актриса! Много позже, я увидел, что девушкам вообще присущ великолепный природный артистизм. Приведенные выше примеры того, как у девушек роль мужчины не получается, на самом деле говорят об их артистизме. Надо только учесть, что девушка, изображая мужчину, беспокоится совсем не о том, чтобы достоверно изобразить его, а лишь о том, как бы кто-нибудь и в самом деле не подумал, что она – мужчина. Для этого нужно мастерство!
Если надо, девушка блестяще изобразит мужчину. Я это видел не только в кино, но проще сослаться на известные фильмы. В «Двенадцатой ночи» девушка, выдает себя за юношу, играя эту роль так, что видно, что она – девушка. Она же играет и настоящего мужчину – своего брата. Стоит ему лишь показаться в кадре, как становится очевидным, что он – настоящий мужчина. Когда актриса играет своего брата, то узнать, что этот мужчина – девушка, можно лишь по титрам фильма. У нее, как и у КР, каждая частичка ее облика, любое ее движение, выглядят мужскими. Замечательно показывает возможности актрис телефильм «Тигры на льду», который часто показывали по телевидению. В нем, как видно лишь по титрам, девочка исполняет роли девочки и мальчика. В роли девочки актрисе приходится выдавать себя за мальчика и видно, что это девчонка.
В роли мальчика (видно, что это не девчонка, а мальчишка) актрисе приходится выдавать себя за девочку. Эту роль девочка исполняет с особым блеском. В ее исполнении мальчик, одевшись девочкой, ни капельки на девочку не похож, как он ни старается. По этим фильмам видны безграничные артистические возможности прекрасной половины человечества.
Итак, почти все (а может быть и все!) девушки – гениальные актрисы. Они не только могут, но и постоянно в обычной жизни играют роли, оттачивая это свое искусство до блеска. В результате женщины представляются нам – мужчинам – не такими, какие они есть, а такими, какими они хотят нам казаться, а мы, простаки, им верим!
Девушки, создавшие мне гром среди ясного неба, стояли обнявшись, беззвучно перешептываясь и смотрели на меня так весело, что, казалось, они вот-вот снова прыснут хохотом. Отпускать от себя веселых девиц нельзя. Надо было продолжить разговор. С мальчишками разговор держится на спорах, и я стал завязывать с девушками спор, чтобы и повеселить девушек и поддержать разговор. Я сказал, что КР все-таки мужчина. Будь он девушкой, я бы это заметил. В пользу своей наблюдательности я упомянул фильм, героиня которого изображала мужчину, а я видел, что она девушка.
Вот ведь какие загадочные девчонки! Только что их необычайно веселила моя уверенность, что КР – мужчина, а теперь они пропустили это мимо ушей и не подумали возражать, а живо заинтересовались упомянутым мной фильмом. Им были интересны приключения героини. Она в роли мужчины оказывалась в труднейших, безвыходных положениях как девушка. Героиня с блеском выходила из всех таких положений. Отвечая на вопросы девушек, я рассказал им фильм вплоть до мельчайших деталей. Таких внимательных слушателей, как эти девушки, у меня еще не было. Они интересовались подробностями фильма, тоже рассказали мне ряд подобных историй, щедро распространяемых в то время. Теперь уже я был заинтересованным слушателем. Так, задавая друг дружке вопросы, откровенно отвечая на них, мы перешли к темам, которые были для нас необычайно интересными. Я с захватывающим интересом слушал рассказы девушек на волнующие меня темы о девушках, а девушки жадно вслушивались в мои мальчишеские откровения.
В отличие от разговоров с мальчишками, с девушками беседа держалась не на спорах, а на дружелюбии и взаимном интересе. Беседа без споров и даже крохотных возражений формировала чрезвычайно приятное чувство нарастающей симпатии к собеседникам, невероятной близости к ним, полного сладостного единения. Это позволило нам беседовать на такие темы и так откровенно, как ни с кем. Я ощущал, что девушки ввели меня в свое девичье царство, которое мне лишь грезилось иногда во сне. Мы были там счастливее, чем в самом радостном сне. Мне казалось, что я на самом верху блаженства, когда я украдкой обнимал этих девушек или ощущал юбочку, а, беседуя с ними, я был еще счастливее.
Мы шли очень медленно, часто останавливаясь. разговаривая, я любовался девушками. Наслаждением было восхищаться гармонией девичьего облика, в котором все удивительно точно так, как надо. Пряди волос, овал лица, изгиб шеи, фалды на юбочках – это восхищало и притягивало взор. С такими красавицами я иду и беседую! Какое счастье! Я был опьянен счастьем! Этому не мешали ни постоянный голод, не мысль, что вскоре меня отправят на фронт, а там сразу же убьют. Пусть будет потом что угодно, зато сейчас у меня море счастья!
Пьянеть всегда плохо и чем-то чревато, даже если это опьянение счастьем. Все равно рассудок теряешь. Оказавшись в опьянении счастьем перед калиткой своего двора, я, не думая ни о чем, толкнул калитку и пошел, расставшись с девушками так, как привык с друзьями – не прощаясь. Я был уверен, что завтра или послезавтра придет повестка, и я вновь увижусь с девушками. Счастливый, я медленно плелся по двору. Поднявшись по лестнице, я вдруг понял, что сотворил величайшую глупость, не проводив девушек до их дома. Эта ошибка была столь ужасной, что, кинувшись с лестницы, я выбежал на улицу, и долго бегал, пытаясь увидеть и догнать девушек, но тщетно.
С нетерпением я ждал повестки из военкомата. Но она так и не пришла.
Эта история не привела меня ни к дружбе, ни даже к знакомству с девушкой. Однако она сыграла большую роль в моих последующих отношениях с ними. Я узнал, что удается беседовать с девушками, наслаждаясь этим, что не только во сне, но и наяву существует-таки особое девичье царство, где юноша наслаждается счастьем общения с девушками.
Люди утешают друг друга. Если это чуточку удается, то и это колоссальный успех. Девушкам удалось присутствием, настроением и разговором не только освободить мальчика от сильнейших переживаний, но взметнуть его на самый верх блаженства. Вот ведь какая неимоверная силища у девчонок! Вот так слабый пол!
Французская поговорка гласит: «Самая красивая девушка не может дать более того, что имеет!» Моя история показывает, что это не так. Девушка, даже не самая красивая, способна дать юноше много больше того, что имеет!
Вот так закончилась история с повесткой из военкомата. Потом были другие повестки, а в ноябре 1942 года я стал солдатом. Но эта первая повестка благодаря встрече с девушками, вызвала во мне всю мыслимую гамму чувств – от ужаса и отчаяния, огромной досады на себя до невероятного удивления, опьяняющего счастья, надежд и разочарований!
КОНЕЦ
Продолжение следует
Предыдущая серия
На войне с 1942 по 1945: начало и конец
#война #историиизжизни #ВОВ
