Следственным комитетом России подготовлена серия очерков о полководцах и военачальниках, принимавших участие в Великой Отечественной войне. Об их жизненном пути, судьбах, а также личном вкладе в победу. Потомки людей, на плечах которых лежал груз ответственности за миллионы жизней простых солдат, расскажут и о том, какими были их герои вмирной жизни.
Участие в Великой Отечественной войне
• начал войну в должности командующего 19-й армией, сформированной из войск Северо-Кавказского военного округа;
• командовал Западным и Украинским фронтами;
• умело руководил войсками в крупных операциях, в том числе Берлинской и Пражской;
• получил звание Маршала Советского Союза;
• дважды Герой Советского Союза;
• награжден орденом «Победа» за освобождение Польши;
• принимал непосредственное участие в спасении и сохранении европейских объектов культуры, среди которых знаменитая Дрезденская картинная галерея.
В 1995 году, в сложный для нашей страны период, осознавая необходимость сохранения исторической памяти и ее значимость для будущих поколений, дочь легендарного полководца и прославленного маршала Ивана Конева – Наталия Ивановна Конева вместе с друзьями и единомышленниками организовала подготовку и выпуск яркого настенного календаря, который назывался «Полководцы Победы». В календаре размещались биографии и фронтовые снимки людей, одержавших Великую Победу и ставших ее неотделимой частью. Это был первый, но очень значимый шаг в масштабной работе, которую Наталия Ивановна ведет до сих пор. Она рассказала офицерам Следственного комитета России об истории создания Фонда памяти полководцев Победы, а также поделилась воспоминаниями о том, каким был ее отец в жизни.
Ниже мы приводим выдержки из рассказа Наталии Ивановны.
Младшая дочь полководца
Когда я родилась, мой папа – Иван Степанович Конев – уже был известным полководцем. Он прошел всю войну, и после мая 1945 года вел большую работу по налаживанию мирной жизни, некоторое время работал в Вене, во Львове. Затем его перевели в Москву. В школу я пошла уже в столице. Все знали, что я дочь полководца Конева, и я ощущала, как на меня смотрели одноклассники и учителя. «Вот она, вот она, дочка того Конева», – говорили они. Папа очень хотел, чтобы я выросла достойным человеком. «Пожалуйста, не урони моей чести, я хочу, чтобы ты была хорошей ученицей. Пожалуйста, старайся», – постоянно говорил мне отец. Следует отметить, что учеба мне нравилась и давалась легко. Возможно, это даже наследственная черта, которая передалась мне от отца, потому что он тоже хорошо учился. У него был похвальный лист еще в земском училище, которое он заканчивал у себя на родине. Кстати, отец со мной особо не занимался, он был очень занят. Я помню, что он постоянно был на работе и редко мог уделить мне внимание.
В школе папа не бывал, но мне и не хотелось этого: очень трудно быть ребенком из знаменитой семьи. Кажется, что это так легко и празднично, но на самом деле люди смотрят, как ты себя ведешь, как одет и представляешь ли из себя хоть что-то. Мне не хотелось, чтобы папа приходил, да еще в мундире со всеми регалиями и маршальскими погонами. Я помню, что когда мы возвращались с дачи, он говорил: «Давай я тебя завезу в школу». Мне было ужасно страшно, что кто-нибудь увидит, как я выхожу из его служебной машины, черной и блестящей, и умоляла отца, чтобы он высадил меня вдали от школы.
Нравственный ориентир
Отец во многом был для меня примером. Если говорить о его личностных качествах, то в первую очередь – это скромность. Не показная, а настоящая. Он говорил, что ценность человека не в шикарных нарядах или дорогих вещах. В то время девочки в школе носили обычные чулки в резинку. Те, чьи семьи были обеспечены, носили шелковистые, фильдеперсовые назывались, которые родители как-то добывали. А мой отец, несмотря на все возможности, требовал, чтобы я носила самые простые. Он говорил: «А зачем тебе выделяться, ты лучше по-другому как-нибудь». И я добивалась успехов в учебе.
Папа любил читать и собирать книги. Его хобби стало для меня настоящим подарком. Отец читал не только военные книги, он очень хорошо понимал художественную литературу и иногда покупал такие издания, которые меня просто поражали. Отец знал, что мир не ограничен только русской литературой. Помню, как он купил большое собрание сочинений Бальзака, целых 24 тома, которые я обожала читать. Отец передал мне любовь к книге и уважение к творческим личностям. Надо сказать, что за нашим семейным столом часто собирались известные писатели того времени. Например, Константин Симонов, который часто приходил к нам, в то время они работали над папиными мемуарами. Он был интервьюером отца, задавал вопросы, а папа рассказывал. В ходе общения они сидели за столом, пили чай, а я с замиранием сердца слушала их. Бывал в нашем доме и Борис Николаевич Полевой. Он прошел с отцом всю войну и был его другом. Борис Николаевич – автор повести «О настоящем человеке». Он был военным корреспондентом на фронтах, где воевал мой отец. Бывали у нас и поэты. Я вспоминаю одного из них, он произвел на меня, как на ребенка, яркое впечатление. Это был поэт Сергей Орлов, который написал бессмертные строки о солдате: «Его зарыли в шар земной, а был он лишь солдат». Орлов был танкистом, горел в танке, поэтому кожа на его лице была сильно обожжена. Кстати, Орлов подарил папе двухтомник стихов, который я до сих пор храню. Человек, который получил такую тяжелую травму на войне, сумел сохранить поэзию в своем сердце. Это было удивительно. Еще в нашем доме бывал Расул Гамзатов. Когда была написана знаменитая песня про солдат, превратившихся в журавлей, отец оказался на премьере этой песни, которую исполнил за месяц до своей смерти Марк Бернес. И когда подошел автор музыки Ян Френкель, папа сказал ему такие слова: «Спасибо Вам за то, что Вы позволили нам – солдатам, которые никогда не роняют слез, уронить слезу». Френкель записал сказанные моим отцом слова, есть даже публикация, где он их воспроизвел.
Отец мечтал о врачебной карьере для дочери. Поскольку он уже не был молод, ему хотелось, чтобы кто-то в семье был медиком. И это несмотря на то, что моя мама окончила специальные курсы медсестер и все, что касалось медицинских манипуляций – уколы, измерение давления – она делала великолепно, и папа говорил ей: «Тонечка, у тебя легкая рука». Все, что было связано с медициной, вызывало у меня какой-то ступор. Я боялась, что с отцом может что-то случиться. Этот страх меня угнетал, я переживала, что он будет болеть очень сильно, а он, разумеется, болел. И я выбрала для себя другой путь, моя страсть к книгам переросла в будущую специальность. Я окончила Московский государственный университет и стала филологом.
Чувство прекрасного
Отец очень хорошо чувствовал природу, любил сад. Кстати, после войны, ему предоставили участок земли, где была построена государственная дача. Правда, после его смерти нам пришлось переехать оттуда, хотя мы провели там 25 лет. Так вот, на этой даче Иван Степанович посадил большой яблоневый сад. Яблони зацветали в одно и то же время, и ему это очень нравилось. Я никогда не забуду, как однажды рано утром он подошел к окну нашего дома и сказал мне: «Посмотри, какая красота!». Сад раскрыл цветы и стал пенно-розовым. Папа очень хотел, чтобы я трудилась в саду, а я, будучи обычным подростком, отлынивала, как могла. Мне хотелось посвятить свое время другим делам: выставкам, поэтическим вечерам, публичным лекциям профессуры. Страсть к учению и познанию мира были для меня естественными.
Папа часто говорил: «Я всегда учился со страстью». Он постоянно жаждал что-то узнать, был очень любознательным. Однажды мы с отцом путешествовали по Польше, и после посещения мест сражений, он привез меня в маленький городок, где по преданию захоронено сердце Кутузова. Когда Кутузов шел со своей армией в Европу, в этом месте он заболел и умер. Перед самой смертью он попросил, чтобы его сердце осталось с солдатами, и там, по легенде, его сердце захоронили, а прах увезли в Россию. И вот когда наши войска освободили территорию Польши, отец приказал чтобы на месте, где было захоронено сердце Кутузова, организовали музей. Я не знаю, что сейчас с этим музеем, но тогда он существовал. А потом мы поехали еще в одно историческое место. Я ведь занималась музыкой и часто играла на фортепиано Шопена. И вот отец привез меня в дом, где жил композитор. Мы ходили на экскурсию и даже видели фортепиано Шопена. Я помню, что в комнате, где стоял музыкальный инструмент, было распахнуто окно, через которое виднелись грозовые тучи. Мы с папой подошли к окну и долго любовались природой. Отец любил музыку. В свое время он привез из командировки чешский проигрыватель и пластинки. Папа слушал пение Федора Шаляпина. Причем не только знаменитые композиции, но и романсы: «Утро туманное – утро седое». Из певцов он особенно любил Клавдию Шульженко и Марка Бернеса.
Образ офицера
Отец смог вложить в меня умение трудиться, видеть мир широко, уважительно относиться к людям. Встречаются люди, которые говорят через губу, потому что у них какая-то известная фамилия, это отвратительно. Отец никогда не позволял себе такого. К нему, например, приходил человек, который помогал ухаживать за садом. И вот он спрашивал моего отца: «Иван Степанович, Вы же войну прошли, а вот как было на Украине?» И отец, не торопясь, рассказывал этому молодому человеку о войне, отвечая на все его вопросы. Яркая черта отца – умение общаться с самыми разными людьми.
Отец имел сильную организаторскую жилку. Умел выстраивать жизнь, планировать ее. Кстати, отец был всегда подтянут, даже дома. Он был чистоплотен, выбрит, подтянут. Я помню, как к нам домой пришел какой-то офицер, он передал отцу документы, при этом у него с собой была авоська, в которой лежали какие-то продукты. Когда он ушел, отец сказал нам: «Офицер не должен таскать авоськи, если он в форме». Форма требует подтянутости. У папы была внутренняя дисциплина, заложенная еще в молодости. Кстати, отец не был этаким «добрячком». Он был достаточно суровый человек, не только на службе, временами и дома. Его доброта проявлялась в поступках. Мама рассказывала, что когда я в детстве тяжело заболела корью, отец, срочно приехав со службы, взял меня на руки и, прижав к себе, носил по комнате всю ночь, пока мне не стало лучше.
Самый важный день в году
В нашей семье, безусловно, существовали свои традиции. Во-первых – это дни рождения отца. По новому стилю этот праздник приходился на 28 декабря, считанные дни до Нового года. В день рождения папы у нас всегда стояла живая елка, которую мы старательно наряжали и ставили рядом с ней большую ватную фигурку Деда Мороза. В этот день за праздничным столом всегда собиралась вся семья, в том числе его дети от первого брака – мои старшие брат и сестра. Это была семейная традиция. Еще одной традицией был обед по воскресеньям, когда папа, в будни очень занятой, мог спокойно общаться с нами.
Отдельно хочется рассказать о 9-ом мая. Для нашей семьи это самый важный день в году. Мы не видели отца полдня: он очень рано уходил на парад, надевал свой парадный мундир, который мы с мамой накануне вычищали, выглаживали и прикручивали все главные награды, которые отец вынимал из сейфа. Мама провожала утром отца, ну а мы, дети, «высыпали» на улицу, чтобы посмотреть, как он идет на парад. Позднее в газете мы видели снимок с Красной площади, ведь прямых трансляций тогда не было. Пока отец был на параде, мы с мамой готовили праздничный обед. Все были настроены на волну этого праздника и ощущали свою причастность к нему.
Сохраняя память
Я осталась без отца, когда мне было 25 лет. «Моя слава – это моя слава, а ты должна прожить и состояться самостоятельно», – так говорил мне папа. Надо всегда иметь внутреннюю мотивацию. Мое самостоятельное движение в жизни пришлось на 1990-е годы, когда наука и образованность оказались не очень востребованы. Люди бедствовали, в это время надо было уметь выстоять и не сломаться, при этом не думать, что тебе кто-то чем-то обязан. Я ясно осознавала, что слава отца – это его слава, а у меня должен быть свой путь в жизни.
В год юбилея Великой Победы мне захотелось издать что-то яркое, памятное о полководцах. Я остановила свой выбор на календаре. В 1990-е годы полководческая тема была не популярна, в прессе печатали пространные рассуждения о том, что у большинства полководцев Великой Отечественной войны руки «по локоть в крови» и они не стоят упоминания. Для меня это было совершенно неприемлемо. При подготовке календаря я познакомилась с родственниками других полководцев и мы принялись за работу: искали выразительные фотографии времен войны, тщательно их отбирали, уделяя внимание деталям – выражению глаз, наличию на мундире боевых наград, нашли спонсоров, которые помогли реализовать проект.
Когда мы делали календарь, я поняла, что у меня есть друзья, единомышленники, которые так же бережно относятся к памяти своих предков, и в 2002 году мы создали Фонд, в который вошло 19 полководческих семей. Мы друг друга понимали, знали, что у нас есть общая история. Мы создали Фонд для сохранения должной памяти о наших героях. Наши отцы и деды являлись «отцами» для множества солдат, и в письмах к маршалу Коневу я часто встречала такую фразу: «Вы наш фронтовой батя!». К концу войны у отца в подчинении было более миллиона человек. Он был ответственен за этих людей: за то, чтобы отправить их в бой и за то, чтобы они вышли из этого боя», – рассказала Наталия Ивановна.
Сегодня участники фонда регулярно проводят встречи с учащимися образовательных организаций СК России, вместе с ребятами участвуют в памятных мероприятиях. Как отметили потомки маршалов и военачальников, во время этих встреч кадеты и студенты выражают неподдельный интерес к их рассказам, задают много вопросов, а значит память о героях Великой Отечественной войны будет жить в сердцах будущих поколений.
https://pressa.sledcom.ru/ZHurnal/Magazine-3-2021/ful.. стр. 38
Подготовлено управлением взаимодействия со СМИ СК России совместно с Фондом памяти полководцев Победы