Они спали все вместе, потому что ночью было прохладно. Время шло, на улице становилось холоднее, а в их доме ничего не менялось.
- Что делать? – спрашивала жена у мужа.
Каждый месяц, чтобы погасить кредит, она брала из тех денег, что оставались от того самого займа. В садике практически ничего не платили, да и со своими больничными, выходило, что она толком не работает. Женя вкладывался, но и его зарплаты не хватало.
- Мне нужно съездит в город, где жила мама, разобраться с ее жильем, - как-то сказала она.
- Хорошо, - Казалось, Жене было все равно, что делает его жена.
Люда приехала, сразу же пришла к бабе Маше.
- Людмилка, здравствуй, - открыла та двери.
- А почему я не могу открыть квартиру мамы? – спрашивала она у нее.
- Так там уже другие хозяева живут, - проговорила Мария Степановна.
- Как это? – не поняла Люда.
- Ты что, не знала, - соседка даже как-то помрачнела, что не рассказала Люде это в прошлый раз.
- Чего? – сейчас вообще все стало непонятно.
Мама твоя помогла сестре и ее ребенку.
- Что, какой сестре, и какому ребенку? – она знала, что у матери есть родная сестра, даже видела ее когда-то в детстве, но потом никогда они не общались.
- Примерно за год до смерти твоей мамы, приехала ее сестра, просила помощи, ребенок болен, нужны деньги. Вот она и написала завещание, что квартира может быть продана. А все деньги переведены на счет сестры, - рассказала баба Маша.
- Что происходит? – присела она на стульчик, который стоял у бабы Маши в коридоре.
- Мать твоя сказала, что у вас все есть, все хорошо, а так она поможет той, с кем не общалась много лет, - сейчас уже и Мария Степановна ничего не понимала.
Маша не стала ничего и никого ждать, она подхватила свою сумку, и выбежала из дома, где когда-то жила.
Вокзал, поезд, и она снова дома.
- И что? – спросил с порога муж.
- Все, - не хотела она ему ничего рассказывать.
Люда понимала, что денег нет, ни на ремонт, ни на оплату кредита, она села в уголке и заплакала.
- Я ухожу, - подошел к ней Евгений.
- Куда ты на ночь глядя? – смотрела она на него.
- Я ухожу от вас, - он показал ей на свою уже собранную сумку.
- Женя, как ты можешь так поступить? – она встала со стула.
- Люда, меня все достало, живем в это хибаре, денег постоянно нет, жена в последнее время стала какой-то чужой. Что мне делать, я ухожу, - он пошел к выходу.
- Прости, пойми, я все сделаю, - кинулась она к нему в ноги.
- Отойди, не унижайся, - он оттолкнул ее.
- Что ты такое говоришь, ты оставляешь нас в холодном доме. Я тебя ни разу не оставила, когда ты болел, поддерживала, все для тебя делала. После этого тоже, - смотрела она на мужа снизу вверх.
- И что, мне от этого легче не стало, - он шел к выходу, хоть это было трудно, потому что на ноге висела Люда.
- А как же дети, а я, - она не могла понять, как этот человек не понимает, что они остались в такой сложной ситуации.
- Все, я принял решение, и его не собираюсь менять, - он открыл двери, вышел, посмотрел на Люду, а потом закрыл их.
- Женечка, - завопила она, на этот крик прибежали дети, Ане было шесть лет, Костику пять.
- Мамочка, что случилось? – они смотрели на то, как женщина лежит в доме под порогом.
- Папа от нас ушел, - она не могла собраться, даже для того, чтобы встать.
- Пожалуйста, поднимайся, - подошла дочка к ней.
Сейчас Люда понимала, что оказалась совсем в безвыходной ситуации. Она ходила на работу. Все, что оставалось на кухне, она собирала с собой. Это были недоеденные запеканки, хлеб, и все остальное. Воспитатели ее жалели, что-то приносили из дома.
- Спасибо вам, - говорила им женщина. Она понимала, что кормит детей объедками, но ничего не могла поделать.
Из банка звонили, потому что она уже много месяцев не платила. Как-то даже приезжал специалист. Но, когда он посмотрел на дом, и что находится внутри, просто уехал.
Люда сидела перед зеркалом, она смотрела на себя в зеркало, оттуда выглядывала какая-то старуха, а ведь лет ей было еще не так много.
- Ну, и что ты на меня смотришь? – спрашивала она у нее.
- А ты чего уставилась? – говорила она уже другим, измененным голосом.
- Отстань, иди отсюда, покажи мне Люду, - Аня и Костя сидели и смотрели, как мама говорит с зеркалом разными голосами.
- Что смотрите? – повернулась она к ним.
- Все хорошо? – спрашивала Аня.
- Да, - она отворачивалась.
После этого Люда шла на кухню, там она готовила еду, как ей казалось, на самом же деле, ничего не делала.
- Мамочка, мы есть хотим, - говорила девочка.
- Вот, - ставила она перед ними пустые тарелки.
- Тут нет ничего, - они смотрели на женщину.
- Ой, детки мои любимые, что мы делаем, - она хлопала в ладоши, и, как будто приходила в себя.
Она выходила на улицу, бежала к соседке, просила у нее молока. После этого она шла домой и варила детям кашу. Они ели, а потом мама укладывала их спать. Люда топила печку, хоть та и не давала много тепла, но без нее было холодно.
Женщина решила добиться, чтобы государство помогло ей сделать в доме ремонт, хотя бы печку перебрать. И снова началась ходьба по инстанциям, где ей отвечали отказом. Тогда она обратилась к заведующей, чтобы та помогла.
- Хорошо, я могу организовать пару мужчин, чтобы они тебе помогли, - пообещала та.
- Хотя бы так, - согласилась тогда Люда.
К ней в дом пришли действительно двое мужчин, которые посмотрели фронт работы, пообещали, что все будет хорошо. Через два дня печь была готова, но вот обогревала она чуть лучше, чем раньше, нужно было сидеть прямо около нее, чтобы было тепло.
- Мама, мы спать, - устраивались возле печки дочь и сын.
- Хорошо, - она посмотрела на шкаф, в нем стояла бутылка, которую она тогда забрала у Жени.
Женщина встала, и достала ее.
- Ну, что, за все хорошее, - она опрокинула в себя жидкость, которая обожгла горло. Сразу стало легче. Никаких мыслей, ничего.
- Людмила, посмотрите на себя, как вы выглядите, - сделала ей замечание заведующая.
- Что вам не нравится, - перед ней стояла женщина, которая была не причесана и плохо одета.
- Если так будет продолжаться, мне придется вас уволить, - голос начальницы говорил о том, что она не шутит.
Потерять работу было никак нельзя, поэтому Люда, когда пришла домой, перебрала все в шкафу. Она зашла в магазин, купила себе очередную дозу, но пока ничего не доставала из сумки, ждала, пока уснут дети.
- Мама, кушать, - подбегал Костик.
- Сейчас, - она варила им пустые макароны, потому что ничего больше не было.
- Не хочу макароны, - плакал мальчик.
- Все, пойдемте спать, - она брала детей за руки, и вела к тому топчану, который стоял у самой печки.
- Не хочу, - плакал Костя, но на него мать не обращала внимания.
- Надо, - она не могла терпеть, когда дети плакали, поэтому нужно было абстрагироваться от этого. Женщина снова доставал бутылку, ее жизнь превратилась в день сурка. Она вставала утром, шла на работу, после этого приходила домой, что-то готовила, или они ели то, что та принесла из садика. Если нужно было, застирывала костюмчик Косте, и платьишко Ане.
А потом снова садилась за стол, в уголок, там было ее место. Она смотрела на стену, а плесень все приближалась, она уже окутала часть стены.
- Что тебе нужно? – спрашивала у нее Люда. Она уже ничего не понимала, потому что все наклоняла стопку, и наклоняла. Иногда Людмила могла прямо здесь и уснуть.
- Люда, ты дома? – кричала с улицы соседка.
Женщина молчала в ответ, она боялась.
- Я тебе принесла молоко, оставлю здесь, - ставила Надя его на скамейку и шла к себе.
После этого женщина выходила, брала банку, а потом что-то варила детям или оставляла на простоквашу.
Так они жили несколько месяцев, наступила зима, стало еще холоднее. Как-то утром Люда проснулась от того, что ей очень плохо. Мало того, что она замерзла, так еще и голова очень сильно болела, даже смотреть было больно.
- Сегодня в садик не идем, - сказала она детям.
Она собралась, сходила к соседке, попросила позвонить на работу, та выполнила ее просьбу. В этот день женщина ничего не делала, просто лежала.
Бывали такие дни, когда дети плакали, они просили, чтобы мама для них что-нибудь сделала, но та просто сидела и смотрела в одну точку. На работе заведующая ее просто жалела, она понимала, что если уволит Людмилу, то та совсем останется без поддержки.