Как известно, любой клад проходит несколько этапов: сокрытие, игру «в прятки» и, наконец, обнаружение. Невольными соучастниками последнего действа стали многоэтажки, построенные при трёх генеральных секретарях ЦК КПСС: Иосифе Виссарионовиче, Никите Сергеевиче и Леониде Ильиче. И хотя возраст клада не всегда соответствовал году постройки своего пристанища, зачастую эти цифры шли бок-обок, отражая ценности конкретной эпохи.
Сталинки: двойное дно старого буфета
При слове «сталинка» многие клинчане представляют величественные послевоенные здания на Спортивной, меж тем забывая их более ранних, довоенных собратьев. И верно, «серый» дом на Литейной и «красный» на Первомайской выстроены в конструктивистском стиле, а потому не могут похвастать ни 3-метровыми потолками, ни ажурными балконами. Эти дома должны были вместить волну деревенского исхода, хлынувшую во времена первых пятилеток: тогда одна за другой исчезали «неперспективные» деревни, поглощённые растущим городом.
Получив ордер на долгожданную квартиру, новоиспечённые горожане тут же принимались подбирать мебель под стать духу времени: в уголке пристраивался диван с полочкой для семи «счастливых» слоников, над диваном повисала тарелка радиоточки, а у противоположной стены громоздился буфет с агитфарфором и серебрёными ложками. Но шли годы, а вместе с ними уходила в небытие ветреная мебельная мода: помпезность сталинского ампира сменила аскетичность хрущёвского минимализма. Теперь красный угол украшал закабаневший телевизор, который полагалось смотреть с дивана-раскладушки под сенью «его ворсейшества» ковра; самое же почётное место отводилось «стенке» во всю стену, в коей демонстрировались символы достатка: хрустальные тазики и корытца. У наших героев был и ковёр, и хрусталь, и телевизор, а вот со «стенкой» вышла заминка: буфет из стародавней, деревенской жизни выделялся из обстановки затейливой резьбой и бронзовой фурнитурой.
Но подошла долгожданная очередь, и лакированный орех сменили прессованные опилки, именуемые югославским гарнитуром. Буфет же был определён на балконное дожитие, где, омываемый дождями и иссушаемый солнцем, ветшал не по дням, а по часам. Вскорости потерявшие лоск «мебельные изыски» отправились на свалку. И тут оказалось, что нижний ящик буфета был заметно тяжелее остальных: его двойное дно скрывало крамольные, чудом уцелевшие обрывки прошлого: брегет «За отличную стрѣльбу», кортик с «клюковкой» святой Анны на рукояти да пару Георгиевских крестов. Там же нашёлся кошелёк с пригоршней николаевских пятирублёвок, отливавших опасным, жёлтым блеском. В 70-е «особого» интереса эта находка вызвать уже не могла, а потому тихонько разошлась по квартирантам.
Хрущевки: секрет вентиляционной отдушины
Во времена хрущёвской оттепели Клин, как и множество других городов Страны Советов, переживал строительный бум, прирастая новыми микрорайонами. По ускоренно-обходной технологии из готовых панелей возводились неказистые, но столь необходимые городу пятиэтажки. Для первых жителей квартиры «ухрущённой» планировки были всем хороши: не нужно было топить печку, таскать дрова и воду, бегать на мороз «до ветру». Но с кладовой точки зрения панельные пятиэтажки гляделись бедными родственниками на фоне своих предков: крестьянских избушек и мещанских особняков.
Положим, в той же избе было где разгуляться: кладовместилищем служило пространство по-над матицей, чердачная засыпка и просторное запечье. Кроме того, к избе примыкал большой крытый двор, а содержавшиеся там корова, поросята и курочки-пеструшки моментально уничтожали любые проявления земляных работ. В квартире же столь сокровенных мест не было: мышиные щели за плинтусами, дверные косяки и подоконники не в счёт. Впрочем, одно кладовое место всё-таки имелось – вентиляционная отдушина, которая быстро стала «притчей во языцех»: она проверялась первой не только при обысках, но и при кражах.
В расселённой хрущёвке на ул. Мира вентиляционные решётки были нетронуты и выглядели, как и много лет назад. Там и был найден газетный свёрток, туго перетянутый бечёвкой. Но суровая реальность охладила кладоискательский пыл: добычей стали заплесневелые пачки ассигнаций образца 1947 г., из-за размеров прозванные «сталинскими портянками». Удивляло другое: сумма в 32 тыс. руб., что равнялось стоимости двух автомобилей ГАЗ М20 «Победа». Как известно, в 1961 г. была проведена денежная реформа, при которой изымались из оборота и обменивались на новые все прежние дензнаки. Лишь 1, 2 и 3-копеечная мелочь оставалась в обращении по нарицательной стоимости. Надо ли говорить, что обмен прошёл под пристальным вниманием государства, да к тому же в сжатые сроки – всего лишь за пару месяцев, и далеко не все смогли, или, вернее, захотели засветить столь большие суммы.
Брежневки: подпольный тайник фарцовщика
В 80-х Клин вновь переживал строительный бум. На этот раз стройка велась в старом городе: место ветхих избушек и тенистых огородов заняли девятиэтажки из жёлтого кирпича. Новые дома были всем хороши: просторные кухни и скоростные лифты пришлись по нраву неизбалованным советским гражданам. Однако в каждой бочке мёда есть ложка дёгтя: в контексте «брежневок» ею стали паркетные полы, набранные из плохо высушенной древесины. И если в застойные восьмидесятые на этот скрипучий изъян смотрели сквозь пальцы, то в тучные нулевые «половой вопрос» решался споро и незамедлительно: дешёвый, и главное, бесшумный ламинат повсеместно вытеснял брежневские паркетные изыски.
В одной из квартир бригаду ремонтников ждал сюрприз: из-под очередного паркетного квадратика показался свёрток, вес и объём которого внушал радужные перспективы. Каково же было удивление находчиков, когда из-под пыльной обёртки были извлечены несколько пар фирменных джинсов – впрочём, совершенно новых, да к тому же снабжённых этикетками. Конечно, в наши дни ценность такой находки стремится к нулю, но во времена гласности и ускорения это было настоящее богатство, отражавшие перестроечные ценности: к примеру, за импортный «видак» можно было купить квартиру – пусть и плохонькую, малогабаритную «однушку» где-то на окраине. ФирмОвые джинсы ценились не в пример дешевле, но всё-таки для их покупки требовалось хорошенько раскошелиться: брюки из синей рогожки являлись статусной вещью, которую полагалось «доставать», переплачивая порой вдвое, а то и втрое. Несомненно, этот тайник принадлежал фарцовщику, что и подтвердилось ещё одним обстоятельством: помимо джинсов, нычка содержала сотни талонов на самый дефицитный перестроечный товар – водку, которая была своеобразным денежным суррогатом: огненной водой расплачивались за работу, давали и брали взятки, а также инвестировали в поллитры свободную наличность.
Близость к нашему времени позволяет не только выявить обстоятельства обнаружения данных кладов, но и отчасти пролить свет на судьбы людей, их спрятавших. Во всех трёх случаях тайники были хорошо известны, но остались невостребованными по ряду причин: в первом случае про награды и ценности надолго «забыли», дабы не афишировать участие одного из квартирантов в Гражданской войне с «неправильной» стороны. Во втором – из-за страха перед всемогущей аббревиатурой ОБХСС: сумма, составлявшая 15-летний доход скромного товароведа, непременно бы вызвала вопросы при обмене. В третьем хозяин «джинсовой» квартиры был не в ладах с законом, и, пользуясь перестроечной неразберихой, в одночасье всё бросил и уехал за рубеж.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал: Вам не сложно, а автору приятно. Примечание: сокращённая версия статьи опубликована в газете "Серп и Молот" от 30 декабря 2021 г., с. 18.
Первые части статьи: