Отцу Лаврентию (Петручику) в этом году исполнилось 90 лет. Он прибыл на Валаам в 1993 году, проходил послушания капитана буксира «Св. Александр Невский», начальника маломерного флота и представителя игумена Валаамского монастыря по флоту. В настоящий момент он проживает на Санкт-Петербургском подворье обители. Несмотря на возраст и болезни отец Лаврентий сохраняет ясность ума, крепость духа и трезвенный, истинно монашеский взгляд на жизнь.
Будучи в таком почтенном возрасте, вы, тем не менее, периодически ездите в паломнические поездки, посещаете святые места. Как вам это удается? Есть ли у вас планы еще куда-то съездить?
– Я очень почитаю царственных страстотерпцев и на Царские дни постоянно езжу в Екатеринбург. В этом году тоже был взят билет, но из-за повреждения бедра съездить не удалось. На крестные ходы я не хожу, но участвую в бдении в Храме-на-Крови, в ранней литургии в нижнем храме в «расстрельной» комнате. Маршруты у меня постоянные: Курган, в 130 километрах от него в селе Звериноголовском у меня похоронена мать, потом Куртамыш, Тюмень, Тобольск…
Вопрос, подобный вашему, мне задала в поезде попутчица: «Не боитесь один путешествовать в таком возрасте?» На это я ей ответил: «Я путешествую не один. Со мной два ангела-хранителя, Богородица Одигитрия и святитель Николай Мирликийский, которым я предварительно заказываю молебен и сорокоуст о здравии».
Вы для многих насельников предстаете в образе бесстрашного человека. Это так, боитесь ли вы чего-нибудь в жизни?
– Если говорить о бесстрашии, то это чисто выдумка. Бесстрашными люди бывают от рождения – например, адмирал Ушаков. А Буденный за Первую мировую войну имел полный Георгиевский бант.
4 часа утра 22 июня 1941 года мне пришлось встречать под артобстрелом в двенадцати километрах от немецкой границы в городе Любомле Волынской области, куда мы переехали. Мне было восемь лет, и у меня так тряслись от страха руки, что я не мог зашнуровать ботинки. Вот такой я храбрец.
Расскажите про ваших родителей. Они были православными? Как они вас воспитывали в советские годы? Расскажите про свое крещение в далеком 1944-м году, как оно происходило в ту пору?
‒ Когда я родился, мои родители были отпавшими от веры, хоть и крещёными. Последняя должность моего отца ‒ прокурор в г. Тюкалинск Омской области. В 1940 году он был изгнан из партии и уволен с должности с формулировкой «за мягкотелость». После этого мы переехали в Тобольск.
Мой отец, Петручик Михаил Макарович, – уроженец села Мокраны Гродненской губернии (ныне это Брестская область). Вся семья были переселенцы. В Первую мировую царь переселил их в Зауралье.
Мать, Буракова Анастасия Романовна, уроженка деревни Меньщикова Елошанской волости Курганского уезда Тобольской губернии (ныне Курганская область). Дед Роман был верующим, пешком ходил паломником в Киев и Кронштадт. Бабушка Параскева тоже была верующей. Осенью с группой женщин она ходила на богомолье в Иоанновский монастырь под Тобольском, причём в одну сторону она проходила около 300 километров.
Когда присоединили Западную Украину и Белоруссию, отцу захотелось на родину, и мы переехали в Любомль. С началом войны мы с матерью, в чём были, добрались до Кургана, потом в деревню Боровлянка и в Тобольск. Отец был призван в армию командиром миномётного взвода и оказался под Сталинградом. Там он и погиб.
Мать вернулась к вере, и меня в возрасте двенадцати лет крестили в тобольском кладбищенском храме во имя Семи отроков Ефесских с именем Леонид. Храм этот не закрывался; я и сейчас его посещаю. Тогда было сложно найти крестного отца – пришлось взять моего двоюродного брата по материнской линии Леонида, 1928 года рождения, с которым мы вместе воспитывались.
Расскажите про Церковь периода 1944-1990 годов; на чем тогда держалась православная вера?
‒ В 1944-1990 годы Церковь была в загоне. Можете себе представить, в Киеве ‒ Матери городов русских – вместо крещения придумали какой-то обряд, проводимый в клубе, ‒ «звездины».
В связи с чем у вас возникло желание уйти из мира в монастырь? Почему выбрали именно Валаам? Это как-то связано с вашей профессией судоводителя?
– На Валааме мне приходилось бывать, когда здесь ещё жили инвалиды. Однажды я помолился, пусть и не очень серьезно, преподобным Сергию и Герману о том, что, если здесь будет монастырь, чтобы они меня приняли. В монастыре я по благословению отца Николая Гурьянова. На флот он тоже меня благословил.
Буксир «Св. Александр Невский» я принял после ремонта на плаву на Балтийском заводе. Зазимовали у набережной Лейтенанта Шмидта в караване отдела снабжения Северо-Западного пароходства. Мое образование ‒ Тобольская школа юнг, штурманское отделение Омского речного училища. Заочно окончил Новосибирский институт инженеров водного транспорта (НИИВТ) по специальности «инженер-механик судовых машин и механизмов».
Вы пришли в Валаамский монастырь в 1993 году, всего через несколько месяцев после того, как игуменом был назначен владыка Панкратий. Расскажите про монастырь тех лет, каким он тогда был? Каким был владыка в 1993 году?
‒ Помню, что игумену Панкратию было очень трудно. Дрова, снабжение, топливо для судов…
Помните ли Вы молодого отца Мефодия (уроженец Македонии, насельник Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, руководитель культурно-просветительского центра «Свет Валаама» архимандрит Мефодий (Петров) преставился ко Господу в 2021 году – прим.). Каким он тогда был?
‒ С отцом Мефодием мы вместе пришли в Валаамский монастырь. Тогда он был послушником Венко.
Каков ваш распорядок дня, что любите читать из Святых отцов? Кто из них является для вас духовным ориентиром?
Больше всех отцов люблю преподобного Паисия Святогорца.
Как опытный монах дайте совет: как молиться, как спасаться?
‒ Молитва у нас должна быть одна: «Тебе, Господи, ведомо, что для меня полезно. Сотвори же со мною по воле Твоей».
В конце интервью отец Лаврентий рассказал о необыкновенном случае Божией помощи, произошедшем с ним несколько месяцев назад. В конце июня этого года он сломал ногу. Перелом был сложный, делали операцию. После нее нужно было выждать время, чтобы все сломанные кости срослись и восстановились. На несколько месяцев отец Лаврентий оказался обездвижен и прикован к постели, ему нельзя было вставать и ходить. Но время проходило, а рана не заживала. Улучшения состояния не наступало. Отец Лаврентий очень переживал, молился и ждал.
Накануне праздника Рождества Пресвятой Богородицы наступил упадок сил, пришла мысль: «Неужели так и останусь прикованный к постели, и буду всем в тягость?». Надо бы помолиться, но слова будто застряли в горле, руки, державшие молитвослов, опустились, и в таком состоянии отец Лаврентий заснул. Во сне он оказался в некотором помещении, не видно было, где оно начинается, и где заканчивается. Перед ним появилась книга – это было Евангелие необыкновенной красоты в голубом переплете. Все оно сияло золотым светом, а на окладе сверкали драгоценные камни. Книга открылась сама на Евангелии от Луки. И отец Лаврентий вспомнил, что именно это Евангелие он давно не перечитывал. Когда отец Лаврентий пробудился от этого необычного сна, сразу же взял лежавшее рядом Евангелие, открыл первую главу Евангелия от Луки – и стал читать.
После чтения отец Лаврентий решил выпить святой воды. Он встал и без всякой опоры подошел к столу, чтобы взять воду. И только тут осознал происходящее с ним! Как же это так, раньше ноги совсем не слушались, и даже двигать ими было больно, а теперь он сам ходит?!
С этого дня монах Лаврентий пошел на поправку. Пусть ходит он медленно, и по настоятельному требованию врача опирается на палочку, но ходит самостоятельно. Благодарит за все Бога и Пресвятую Богородицу.
В основе материала –
публикация сайта Валаамского монастыря