В 1992 году пока отдел налогообложения юридических лиц проводил семинары и собирал квартальные отчеты по новым методологиям отдел налогообложения физических лиц активно работал в свете новых требований власти. Основными направлениями были проверка подакцизных товаров и патентов, которые должны были приобрести все граждане, торгующие на рынках. А учитывая то, что челноков становилось все больше работы было много.
Подакцизным товаром в нашем регионе была водка и табачные изделия. Работники ходили по торговым точкам, проверяли наличие акцизных марок на товаре и выписывали штрафы магазинам, торгам, физическим лицам, изымали товар. Устраивались проверки на рынках, где проверяли патенты и выполнения правил торговли, в частности ценники на товаре. После двух-трех выходов налоговиков знали в лицо. Поэтому к проверкам привлекали нас, о которых еще не знали, что мы работаем в налоговой инспекции. Если какой-нибудь продавец хамил, работники налоговой специально искали способ оштрафовать его. Так один раз нас всей налоговой вывели на рынок. Юриков (так называли работников отдела по работе с юр. лицами в отличие от физиков, которые работали в отделе по работе с физ. лицами) запустили первыми. Продавцы не успели сориентироваться и выставить ценники. Я подошла к первой попавшейся женщине, спросила цену на мясо, она ответила, я спросила: "Почему нет ценника?". Она ответила: "А тебе-то что?". В это время подошла коллега, я показала корочки, продавцу не оставалось ничего делать, как подписать протокол. А коллега мне потом сказала спасибо, потому что долго хотела оштрафовать эту женщину, но она никак не попадалась.
В 1993 году в инспекцию приехала областная комплексная проверка. Проверялись все отделы. Акцент делался на соблюдение законодательства при постановке на учет, при камеральных и выездных проверках предприятий и предпринимателей, на правильности ведения учета начисленных и уплаченных налогов, начисления пени за несвоевременную уплату. Работники вышестоящей организации выезжали на места и на основании первичных документов сами перепроверяли деятельность предприятия, отраженную в акте, но не сплошным порядком, а только те моменты, которые вызывали подозрение. По расчетам налогов, представленных в налоговую предприятиям или доначислялись или уменьшались налоги. Аналогичное действие проходило в ходе перепроверок предприятий. Сумма доначислений или уменьшений говорила об эффективности работы инспекции. Если в ходе проверки суммы были большими также как количество нарушений, считалось, что инспекция работает плохо и ее начальника лишали полностью или частично квартальной премии.
Так как ядром нашей инспекции были в основном работники финансовых органов, знающих свою работу, проверка прошла успешно. В кулуарах начальница сказала, что если по результатам проверки ее лишат премии, то и она будет лишать работников. В отличие от руководителей других инспекций ее ни разу не лишали, по крайней мере за тот период работы, когда я там работала.
Проверке подверглась и моя бухгалтерия и кооперативы. Кооперативы почти все были закрыты из-за прекращения деятельности, оставшихся было не найти и проверяющий откровенно скучал, придирался, но доначислить ничего не мог. По бухгалтерии отметили ведение учета на несоответствующих бланках. Грубых нарушений, таких как остатки неиспользованных средств на счетах на конец года или расходы по одной статье за счет другой статьи, неправильное списание гсм у меня не было.
После ряда проверок районных инспекций в области пришли к выводу, что надо бы в штатное расписание ввести единицу бухгалтера и ввели осенью 1993 года. Так как за все время ведения бухгалтерии я высказывала негативное к ней отношение, меня оставили в покое и на должность бухгалтера взяли женщину со стороны, а меня перевели в отдел налогообложения юридических лиц. К этому времени многие предприятия уже прошли перерегистрацию, сдали отчетность по новым правилам, год подходил к концу и нужно было начинать выездные проверки. Всех проверяющих разделили на пары. В каждой паре один работник проверял значимый налог и несколько небольших. Значимыми у нас был налог на прибыль и НДС. Мне достался налог на прибыль, напарнице НДС.
Перед закрытием каждого предприятия налоговая инспекция обязана проверить предприятие на предмет достоверности отражения в учете, правильности исчисления и своевременности уплаты налогов. Первым моим предприятием, которое мы проверяли было государственное предприятие конезавод. Предприятие прекратило деятельность из-за недостатка финансирования в 1992 году и подало заявку на ликвидацию.
Ранним ноябрьским утром я впервые увидела депрессивную деревню. На улице было темно. Холодный автобус медленно полз по мерзлым колдобинам. На деревенской улице вдоль дороги стояли невзрачные серые дома. Несколько убогих домишек сверкали пустыми глазницами выбитых стекол. Контора, окруженная высоким, сухим репейником и похожая на жилой дом была на отшибе. Здесь давно никто не был, бухгалтер работала дома. Пройдя по узкой тропинке, она открыла дверь, включила котел и расчистила один из столов, покрытых пылью. Из шкафов вынула документы. Туалетом было ведро под фанеркой, стоящее в котельной, потому что избушка на улице была перекошена набок и насквозь продувалась ветром. Мы с напарницей постеснялись и справили нужду в кустах.
На удивление документы оказались в порядке, расчеты правильно составлены, а пожилая бухгалтер грамотной и умной женщиной. На балансе предприятия оставалось несколько лошадей, которых планировалось отправить на забой. Проверку закончили в три дня, написали акты.
Государство не жалело денег на новые фискальные органы. Мы своевременно получали аванс, заработную плату. Часто выплачивали материальную помощь и премии. Часть доначисленных налогов или 3 или 10 процентов шла в фонд налоговой инспекции. Из этого фонда и выплачивалась материальная помощь. По сравнению с нищающими гражданами работники налоговых органов считались денежными людьми. Поэтому сюда часто заходили челноки с различным товаром, а предприятия пищевой промышленности изредка, когда особенно нужны были деньги, приносили продукцию на реализацию. Конезавод принес конскую колбасу. Есть ее было грустно.