Человек, о котором не хотят вспоминать
«Спасибо товарищу Постышеву за елку!» - такие плакаты изготавливали советские дети перед встречей нового 1936 года. Парой дней ранее, 28 декабря 1935-го, в газете «Правда» вышла небольшая статья за подписью члена ЦК ВКП(б) Павла Постышева «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!». В ней коммунист призывал не считать новогодние торжества буржуазным пережитком и религиозным мракобесием, а превратить их в советский праздник.
Именно как человек, «вернувший стране елку», Павел Постышев и вошел в историю СССР. Тот формат празднования Нового года, к которому мы привыкли за десятилетия и считаем само собой разумеющимся, - елка с красной звездой на верхушке, подарки детям, застолье перед телевизором и т.п., - восходит именно к тому решению партии в конце 1935-го.
А вот о том, чем занимался Постышев в последующие годы (совсем небольшое количество лет), - историки вспоминают без особой охоты, брезгливо морщась.
- Это точно та фигура, о которой вы хотите написать? - удивился звонку корреспондента «КП-Самара» Александр Завальный, главный библиограф Самарской областной универсальной научной библиотеки.
К одному из главных самарских краеведов мы обратились потому, что дальнейшая деятельность Постышева была связана именно с самарским регионом, точнее, с Куйбышевской областью. Куда Постышев был направлен в начале 1937 года и занял пост первого секретаря как обкома, так и горкома партии. Говоря современными терминами, Постышев был по сути и губернатором, и мэром областной столицы.
Репрессировать можно каждого
За недолгие 9 месяцев своего правления он сделал так, что другой власти в регионе практически не осталось, поскольку вся она была репрессирована. Визиты в каждый из районов области проходили в сопровождении «воронков», на которых увозили практически всех руководителей и членов крайкомов партии, колхозных бригадиров, председателей сельсоветов, директоров МТС, редакторов, а порой и журналистов районных газет.
«После обсуждения того или иного человека на заседании бюро его, как правило, тут же арестовывали. Поэтому коммунисты, вызываемые на бюро райкома партии, перед этим мылись в бане и надевали чистую рубаху, а затем прощались с семьей и ехали в райком уже с сухарями, одеялом и подушкой», - такие свидетельства приводит сайт историческая-самара.рф.
Всего в области было заведено за этот период почти 35 тысяч уголовных дел, около 5 тысяч человек расстреляно.
Постышев добросовестно следовал методичке от Главлита и, вооружившись лупой, исследовал «тайные знаки» на всем подряд. Притчей во языцех стала история, когда глава обкома углядел в разрезе любительской колбасы что-то, похожее на фашистскую свастику. Колбасу, разумеется, изъяли из продажи, а Постышев предложил «судить показательным судом человек 200 торговых работников» и «человек 20 расстрелять».
В Сызрани и Чапаевске на какой-то период пропали из продажи спички, хотя на складах они лежали. Оказалось, что Постышев где-то углядел в оформлении коробков контуры профиля Троцкого.
«Замаскированные» контрреволюционные изображения и лозунги руководитель области умудрился разглядеть в печенье, конфетах, школьных тетрадях, учебнике по истории СССР, в фотографии на первой полосе газеты «Волжская коммуна»...
- Мне кажется, это был уже психически нездоровый человек. Ничего хорошего о его деятельности в Самаре вспомнить невозможно. Ну разве что при нем были высажены тополя на улице Льва Толстого. Но именно что «при нем», а не «благодаря ему», - рассуждает краевед Александр Завальный.
Честные люди хоть были там?
«Энтузиазм», с которым Постышев фактически уничтожал всю власть в районах области, показался чрезмерным даже верхушке ЦК ВКП(б), даже при том, что шел 1937 год - самый пик репрессий.
Главу Куйбышевского обкома вызвали в Москву, где потребовали объясниться. Постышев искренне не понимал, в чем проблема.
«Я подсчитал и выходит, что 12 лет сидели враги. Например, у нас в облисполкоме вплоть до технических работников самые матерые враги, которые признались в своей вредительской работе и ведут себя нахально, начиная с председателя облисполкома, с его заместителя, консультантов, секретарей-все враги. Абсолютно все отделы исполкома были засорены врагами. Вот возьмите по торговой линии - там тоже сидели враги, которые накапливали своих сторонников, рассаживали их везде и всюду. Теперь возьмите председателей райисполкомов - все враги. 66 председателей райисполкомов - все враги. Подавляющее большинство вторых секретарей, я уже не говорю о первых, - враги, и не просто враги, но там много сидело шпионов: поляки, латыши, подбирали всякую махровую сволочь», - докладывал Постышев членам Политбюро.
«Честные люди хоть были там? Вы не преувеличиваете?» - периодически прерывали его руководители партии, но получали ответ, что нет, никаких преувеличений.
Несмотря на то, что через день Постышев опомнился и покаялся в своей речи («Я сам не знаю, почему я это произнес», - заявил он, что подтверждает версию о его возможном психическом нездоровье), править в области, да и жить ему оставалось уже недолго. В феврале 1938 его арестовали, а еще через год - расстреляли.
Да и елки - не его?
- Мне кажется, что роль Постышева в возвращении стране Нового года сильно мифологизирована, - считает Александр Завальный. - Просто уже было принято решение, и надо было это идеологически обставить. Вот и появилась в «Правде» статья за подписью Постышева. Она могла быть за чьей угодно другой подписью.
Эту версию краеведа косвенно подтверждает тот факт, что елочные базары по стране в 1935 году открылись удивительным образом уже 29 декабря, на следующий день после заметки в «Правде». Причем не только в Москве, но и во многих регионах, в том числе в Куйбышеве. Учитывая, что вокруг нашего областного центра не так много хвойных лесов, организовать это без предварительной подготовки за одни сутки выглядит маловероятным.
- Революция часто поднимает на поверхность людей с отклонениями психики и размытыми моральными ценностями. Это историческая закономерность. Нашему краю не повезло, что один из представителей этой «мути» оказался на какое-то время у руля области, - резюмирует Александр Завальный.
