После того как меня заказали на этап, я знатно перессал. Но уже через 20 минут стоял в отстойнике, с еще где-то сорока зеками, мы все ехали на лагеря. Не обошлось без кучи вопросов по поводу моих проколотых ушей, ибо дырки от тоннелей не зарастают, и скрыть их дело не простое. Да и скрывать смысла их нет, в тюрьме все тайное становится явным, да и я делал их не для того, чтобы из-за боязни тюрьмы, зашивать уши. Щепетильность ситуации была в том, что отстойник заполняли зеки, которые сидели, как первый раз, так и 31 раз. Арестанты старой закалки, которые я уверен повидали за свою жизнь много всякого, пугали меня больше всего. С желтыми от чифира и сладкого, зубами, все в наколках, они обступили меня со всех сторон. Я как будто в кино попал и готовился к худшему.
-А че у тебя с ушами пиздюк?-Спросил самый старший из зеков.
-Тоннели были. - спокойно ответил я.
-Серьги типа, или чо?
-Ну типа да.
-А ты че...Голубой?
-Нет.
-Но уши прокалывают гомики!
-Гомики трахаются в жопу с другими гомиками! - с дерзостью закончил я диалог. Было страшно, но месяц на тюрьме заметно сказался на моем боевом духе. Да и я придерживался мнения: "я и так в тюрьме, че может быть хуже".
Зеки вокруг меня просто посмеивались и сказали, чтобы я не ссал, все мол будет хорошо.
Дальше все начали доставать из баулов (сумок) чай, конфеты, сигареты и выкидывать на общак. Десятками кипятильников начали варить чифир и передавать стаканы по кругу. Стоял сильный шум, а из-за табачного дыма не было видно ни черта. Но при всем этом, я никогда еще не чувствовал такой сплочённости и общности. Мы были братьями по несчастью, каждый понимал и уважал каждого.
Поездка на автозаке, и на столыпинском вагоне
Просидели мы в отстойнике часа четыре. Я даже успел заиметь известность среди зеков как "лютый дорожник". Дело в том, что ночью перед этапом, я умудрился поставить дорогу с постом на который не было связи уже пару месяцев.
И вот пройдя через кучу шмонов, нам выдали сух. пайки и погрузили в автозаки. В тесноте и в духоте мы двинусь на ж\д вокзал. Никто не говорил куда мы едем, и я просто переживал за свою жизнь. У нас в регионе было всего две колонии строгого режима для первоходов. И они были вообще единственными более-менее нормальными зонами. На всех остальных включая поселки был сущий ад, судя по рассказам опять же, и в чём позднее я убедился. Мы доехали до места, и стали ждать, когда подгонят сам вагон.
Столыпин цепляют к обычному составу и, по сути, рядом с обычными людьми едет куча зеков под чуткой охраной конвоиров.
Через небольшое окошко автозака мы видели людей, перрон, поезда. Каждый рвался хоть глазком взглянуть на свободу.
Настал черед пересаживаться в вагон. Руки в наручниках. Хватаешь сумки и выпрыгиваешь из автозака на перрон. Перед тобой живой коридор из конвоиров, повсюду собаки у всех оружие. Голоса кричат:
-Голову вниз, глаза в пол, на корточки, гуськом до вагона, по сторонам не смотреть!
Тебя хватают за локоть и быстро тащат через ж\д пути. Самая неудобная прогулка в моей жизни. И вот ты уже в Столыпине. Нас раскидали по "Купе", с трехэтажными нарами. То есть по 6 человек в стакан. Опять два шмона, ознакомился с правилами:
· -Не курить, когда поезд стоит.
· -При попытке побега будет применяться оружие.
· -В туалет по одному во время движения поезда.
· -Поезд останавливается, когда мимо едет второстепенный состав.
· -Есть кипяток.
Ну вот мы и расселись по нарам. Говорить уже не хотелось, поэтому я залез на самый верх, съел паек и лег спать. Из-за духоты я часто просыпался и слышал женский смех. В начале вагона этапировали еще и женщин.
Прибытие на ПФРСИ при режимной колонии
Нам так и не говорили куда нас везут. Просто на остановках называли фамилию и человек выходил. Настало время выходить и мне, вместе с восемью зеками, с которыми я был в "отстойнике". опять шмон, автозак, пересадки, и наконец исправительная колония. Когда мы вышли в лагерь я затрепетал, зеленая трава, какие-то цветочки, фонтанчик и пение птиц. Казалось бы, я всего месяц не видел воли, а эмоций выше крыши.
Но счастье длилось не долго. Нас завели в прогулочный дворик, где мы ждали еще пару часов. Там то выяснилось, что мы приехали на ПФРСИ при ЛИУ, которое славилось своим режимом и в принципе имело плохую репутацию. Где-то к полуночи нас распределили по хатам, отсеивая по статьям и количеству судимостей. Так я остался один в хате на четверых людей, лишь под бдительным наблюдение камеры видеонаблюдения.
ПФРСИ — это отдельное здание, находящиеся на территории исправительной колонии и работающее по принципу СИЗО.
Заключение в аду
Проснувшись утром, я мягко сказать был в шоке, из окна моей камеры был виден сам лагерь. У них была как раз утренняя картотечная проверка и тут я вообще охренел от увиденного. Зеки в робе по отрядно в робах, шагают в ногу и поют песни по типу: "Катюша", "Прорвемся опера" и т.д.
Вот он показатель всей печальности положения!