Глава 24 В сердце Умбрии
Через 35 километров друзья въехали на территорию заповедника Гола ди Фурло. В кабине под ногами валялся пустой флакончик с надписью «Выпей меня!». Ошеломляющий вид на тесное ущелье (отсюда и название) и озеро с утонувшими в нём отражениями сотен метров величественных склонов, густо поросших зелёным морем растительности, превратил путешественницу в уменьшившуюся копию потрясённой Алисы из Страны чудес. Соляными столбами там и сям стояли заворожённые фигурки туристов.
Здесь пролегает древняя дорога в Рим. А тоннель в горе строил великий комбинатор – император Веспасиан – родоначальник поколения психопатических бизнесменов. Он обессмертил своё имя введением налога на общественные уборные и на практике доказал, что не только «деньги не пахнут», но и слава.
Подошёл Марко. Сунув руки в карманы, покачался с носков на пятки и, довольно крякнув, сообщил, что они заедут в Акваланью купить трюфели для пасты.
– Ты знаешь, это место известно всем благодаря не Фламинии, а самым ценным в мире трюфелям? Он поцеловал кончики пальцев на обеих руках. – Я тебе расскажу по дороге. – В Акваланью приезжают собирать грибы известные селебрити. Политики, звёзды кино, рестораторы из Америки, Европы и пронырливые японцы – он рассмеялся.
– Им дают разрешение и проводников с натасканными собаками. Тоже дорогое удовольствие – кусается, как и цены на грибы, – итальянец снова рассмеялся своей шутке. – Местным жителям весьма повезло. Сейчас сезон тартуфо скорцоне, а осенью приезжай на ярмарку белого трюфеля. Здесь это такое шоу! Народу набежит – не протолкнуться. Как у вас говорят: «яблоко не может упасть».
Теперь уже она засмеялась и поправила.
– Ну да. Негде упасть – так много будет туристов.
– А сегодня мы приготовим тальятелле. Divina! (Божественно!).
Его взгляд затуманился.
Щедрые дары средиземноморского климата и природы плюс магнетизм ненарушенного узора богатого прошлого, крепко вплетённого в современность, формируют внутреннюю гармонию и внешнюю расслабленность итальянцев. Как, впрочем, и многих других народов, живущих в мягком климате. Их спонтанную позитивную первую реакцию и готовность радоваться простым вещам.
Родина Алисы по обилию природных красот посоперничает с любым местом на земле. Но подобное чувство умиротворения у нас может принести редкое явление.
К примеру, майское щебетание птиц в молодых кустах сирени возрождающегося Валаама. Да тёплая ладонь монаха Савелия у тебя на голове. Как это и произошло однажды, когда с группой туристов она оказалась на пути братии, покидавшей островную трапезную.
Монахи привлекли внимание тихой, но оживлённой беседой и энергичным шагом. Один направился в сторону пилигримов. Он был высок и молод. Ветер раздувал покрывало клобука. Глаза «старца» улыбались и, казалось, что и лицо улыбается, – но нет. Между ними был только свет и его руки – сильные, сухие и тёплые. Слова: «молимся о вас!», голос, тон и порыв – всё это сопровождалось, без преувеличения, звоном падающих цепей с душ мирян, их глубоким единым вдохом и выдохом.
По привычке чувство согласия с миром сегодня достигается искусственно – с помощью аффирмаций, дыхательной гимнастики или импортированной йоги. И если повезёт – встречей вот с таким монахом.
Найти гармонию в душе самостоятельно для обычного россиянина в силу известных обстоятельств – высший пилотаж и вожделенная мечта.
– Марко, я так тебе благодарна. Ведь ты показываешь мне настоящую, не киношную Италию.
– Но я другой не знаю! – он удивлённо округлил глаза и подставил локоть.
Так и дошли до машины.
Покидали городок под удалённый мелодичный звон колокола, принесённого эхом невесть откуда. На заднем сидении, шурша, перекатывались два серых фирменных пакета. Один с каучуковым логотипом в виде выпуклого изображения гриба, гладким на ощупь. Второй с бутылкой горького ликёра Amaro Sibilla, настоянного на местных травах, кореньях и меду.
– От этого напитка, дорогая, ты не сможешь отказаться.
– Спасибо, amico!
Миновали плавный поворот и длинный тоннель, который навёл резкость и неожиданно приблизил, и увеличил восхитительную панораму предгорья Апеннин.
На склоне горы Нероне промелькнула крошечная деревня Пьоббико, за которой тянулся шлейф славы о коврах ручной работы. Ещё километра четыре, и они остановились на площади деревенского городка.
Апеккио славился ремесленным пивом. В конце прошлого века Тео Муссо в Пьемонте решил, что итальянцы могут удивить соотечественников, угодить туристам и, таким образом, оживить ещё один ручеёк, приносящий доход в коммуну. И как знать, может принести известность стране. За двадцать лет они превратили модное крафтовое ремесло в гастрономический ритуал. Пиво здесь подают с закусками и проводят всякие дегустационные вечера.
Им принесли ароматный Baladin в пузатых фужерах и деревянную доску с сырной нарезкой, сухофруктами и орехами. Всё вместе выглядело неожиданно и пикантно.
Алиса прислушалась к своим чувствам. Напиток точно был хорош, но его вкус настолько отличался от характерного (она никак не могла понять, чем), что готова была уже признать, что это не совсем пиво.
– В приготовлении сорта используют средиземноморские специи и апельсины, – просветил спутник.
– Ну, так бы сразу и сказали, – сыронизировал внутренний голос.
Марко поведал, что новаторством в деле стала выдержка пива в бочках из-под хереса, вина и виски.
Что ж! Итальянцы, ломающие традиции, скорее всего, сформируют в мире общество почитателей местного пива. Предпосылки, безусловно, есть. А трудолюбия и упорства им не занимать.
– Благодарю, Марко.
Тот довольно кивнул и тут же посетовал на несуразные цены на продукт.
– До 15 евро за бутылку – это дорого.
Она кивнула в знак согласия.
– С другой стороны, цена вызывает уважение, как к труду, так и к самому напитку, – увещевал сам себя итальянец.
Сожаление промелькнуло на его лице и тут же сменилось выражением детской радости от предстоящего удовольствия.
– А теперь мы посетим знаменитый музей ископаемых.
«Совсем как у Сергея Михалкова получилось» – она засмеялась: «Я поведу тебя в музей».
Друг на всякий случай улыбнулся в ответ.
– Не рассказывать же ему про музей Владимира Ленина. Он не поймёт аллюзию.
Только ступив на каменные плиты главного зала палеонтологического музея она поняла, чему так радовался «мальчик» Марко.
Посреди большой светлой комнаты в местном палаццо дукале, в бассейне, наполненном лёгкими шариками, им предложили провести собственные раскопки.
– Представляешь! Здесь спрятаны кости настоящих динозавров, и можно найти фрагменты черепа или скелета какого-нибудь диплодока. Обычно их прячут в музеях за стеклом с охраной, – Марко, широко улыбаясь, подал ей руку.
Она неуверенно и недоверчиво сделала несколько шагов. Тут же ей показалось, что среди броуновского движения шаров что-то заметила. Рядом увлечённо копалось молодое семейство. Охватил охотничий инстинкт. Сердце стало выбивать галоп и немного закружилась голова.
Неподалёку худой и высокий, с седыми висками господин, вдруг воскликнул: «Unbelievable! Damn it! (Невероятно! Чёрт возьми!)» С победным видом вытащил нечто похожее на неправильный квадрат и, держа двумя руками, потряс этим над головой. Ему похлопали и с ещё большим рвением принялись за свои поиски.
Алиса нашла фрагмент зуба, как выяснилось потом. Они долго искали на столах, расставленных по периметру зала, рисунок, совпавший с найденным артефактом. От радости обнимались, прыгали и смеялись. На выходе им вручили красочные дипломы палеонтолога-любителя.
– Вот и сбылась твоя детская мечта, – улыбнулась про себя Аля. Было время, когда она всерьёз хотела посвятить себя этой профессии. Впрочем, недолго.
Судмедэкспертиза затмила кропотливое дело поиска фактов доисторической жизни на Земле. Страсть к последней науке прошла ещё быстрее – буквально после первой иллюстрации странгуляционной асфиксии в чёрной книге небольшого формата с лаконичным названием, которую ей вовремя подсунула сестра. Наверное, авторы учебника поместили шокирующее фото как своего рода сито, сквозь ячейки которого не проскальзывали романтики и любители остросюжетной литературы.
Их путь лежал среди вальсирующих бескрайних холмов Валь-Тиберина. Дорога плавно поднималась к перевалу Бокка Серриола, где построен центр для туристов. Там можно хорошо отдохнуть, и набравшись сил, двигаться дальше.
Вид окружающего восхитительного ландшафта обещал блаженство на всей земле. Но так ли это? Шуршание бумажных пакетов на заднем сиденье вернуло к теме ремесла.
Традиционно уважительное бережное отношение Италии к своим ремесленникам, мастерам, художникам, не могло не вызвать желание у Алисы сравнить его с отношением к умельцам на её родине. Гордость и грусть охватывали нашу героиню, когда речь заходила об известных всему миру уникальных ремёслах: «хохломе», вологодских кружевницах, Гусе Хрустальном, новгородской бересте, питерской ковке, северных резчиках по кости, дагестанских оружейниках, уральских камнерезчиках-ювелирах… – всех не перечесть! И о бесконечной череде уникальных рукодельников. Неизвестных и бескорыстных, как правило.
Ей эта тема не безразлична, потому что выросла рядом с таким умельцем.
По всей округе весело стучал отцов молоток, пела пила и свистел рубанок. В построенных им домах жили люди. Сложенные его руками голландки и русские печи согревали эти дома. Нужна мебель для дома? Пожалуйста!
В его шапках, шубах, даже тапках ходили.
В огороде колдовал с сортами чёрной смородины и яблонь. Небольшой участок земли исправно плодоносил и кормил семью круглый год.
Его мёдом лечились. Она невольно улыбнулась, вспомнив небольшую пасеку в Туве. На двадцать пчелиных семей. Иногда, надев зелёную шляпу с сеткой на лице, помогала отцу вынимать тяжёлые соты.
В луговом цветочном раю сладко пахло из дымаря. Пчёлы вяло и недалеко отлетали от улья, садились отцу на руки, но осовевшие, не кусали. Он передавал ей пухлую, сочащуюся сладкой густой слезой рамку. Такими рамками заполняли центрифугу и та, постукивая, качала мёд. Пару сот папа обрезал ножом и накладывал в суповую тарелку.
Это настоящее лакомство, когда прихватываешь рукой истекающий жидким янтарём кусок и медленно и шумно высасываешь благоухающий нектар. От нахлынувшего воспоминания зажмурилась.
А всё сетует она от того, что огромную, замёрзшую на трудных перепутьях страну, ну никак не могут согреть золотые руки и сердца наших богоданных мастеров.
Порой в их дворе появлялась тётка в пальто. С большой конторской книгой и замазанными чернилами пальцами. Переписывала на разлинованные листы количество кур, свинью с поросятами, кроликов и нутрий.
Страна, радеющая за общественное производство, грозила штрафом и пальчиком и удалялась до поры.
Тогда через щели в заборе заглядывали трусливые и рукожопые любопытные соседи, гадая, смогут они ещё попользоваться знакомым простофилей за пол-литра «червивки» или нет? Похлопать снисходительно по худому плечу и сказать: «Давай, Ваня!».
Сегодня Божий дар по-прежнему заволакивает холодный дым фабрик, заводов, рудников и экономический туман коммерциализации ремёсел, превращающий уникальность в эрзац. И порой, живой, он не выдерживает и, как и люди, умирает.
– Ах, как жаль! Местное ремесло делает страну самобытной, полнокровной, весёлой. Это нетленная связь поколений. Если она насильственно прерывается – нация теряет сердцевину души.
От таких дум хочется ничего не чувствовать. И трудно бывает, порой, найти смысл праздновать жизнь.
А искать ответ нужно там, где мир выходит далеко за пределы отдельной страны – в большом мире. Где-то здесь находится баланс. Не материальная точка на карте, а ментальный центр человечности. В этом «месте» следует черпать силы для возрождения национальной самости отдельной страны…
Машина уже стояла и Марко что-то говорил. Она не сразу услышала,
погрузившись в мысли. Он повторил, что предлагает пообедать на вилле Сентрале.
Там было прохладно и легко дышалось. Над головой раскинулся бездонный купол неба.
Просторное помещение за раз могло принять до полусотни туристов. Грубая, но удобная мебель. Плетёные кресла с цветными подушками, толстые скатерти из небелёного хлопка, белая керамика, кованые светильники. Глаз радовал синтез уютного бохо со всей необходимой для такого заведения хайтешной начинкой.
Им предложили стейк барбекю, местное вино и фокаччу. От вина на этот раз отказались и попросили кофе.
Рядом обедали пилигримы – интернациональная группа из Германии и России. Четыре женщины. Они рассказали, что идут из Флоренции в Рим по самому длинному маршруту Франциска Ассизского. Больше пятисот километров, если не учитывать подъёмы и ошибки, как сейчас.
Этих обыкновенных на вид женщин, разных по возрасту (самой старшей около шестидесяти), отличала от окружающих солидарность, простота речи и манер. Весёлый нрав, основательное знание истории и открытость неизбежным испытаниям вызывали невольное уважение.
Они где-то сбились с тропы. Шли в монастырь Монтекасале, но, проплутав около тридцати километров и решив больше не испытывать судьбу, приняли предложение водителя попутного минивэна. Сначала заехать сюда, отдохнуть, постираться, поесть, а после вернуться на маршрут. Так и сделали. Здесь пилигримам были рады за более чем умеренную плату, впечатанную отдельной строкой в меню. Умбрия почитала Франческо.
Путешественницы с удовольствием ещё бы пообщались, но спешили вернуться на маршрут и вскоре вежливо попрощались.
Марко предложил выпить кофе на террасе. Низкую каменную колоннаду ограждения обвивал нежный на вид вьюнок. Его усики трепетали на ветерке, норовя ухватиться за любую неровность, чтобы подняться как можно выше к солнцу.
– Ты помнишь, я присылал фото из Ассизи? С Франческо.
– Si, Marco!
Она помнит его аватарки на странице в Фейсбуке. Либо байк, либо гоночный автомобиль.
Первое живое фото святого Франциска на коне, склонившего голову перед монастырём в родном городе, означало перемену в отношении итальянца к северной подруге. А уж после он прислал то пресловутое в ванной комнате.
– Мне нравится это в тебе, – продолжал Марко. Такое уважительное отношение к нашим реликвиям. Наверное, ты так же относишься и к вашим. Прозвучало как утверждение. Она, улыбнувшись, кивнула, предлагая продолжать.
– Я привык жить так, как живу. В окружении легенд и живой истории, – он усмехнулся. – Франциск для меня не скульптура, а почитаемый святой земляк. Мне легче с ним, чем разбираться в современном мире. Может, такая вся Италия? Как ты думаешь?
Алиса дольше, чем следовало, задержала на нём взгляд. Не боясь смутить.
– Марко, повторяю: я очень рада, что приехала к вам. Не хочу показаться нетактичной, но ты меня не разочаровал, а скорее, наоборот – приятно удивил.
Улыбнулась, и, когда мужчина похлопал по её руке, подумала, что теперь совершенно спокойна за исход своего предприятия.
– Конечно, – продолжил он – Франциск более чем убедителен. В молодости он предавался соблазнам жизни, и в молодости же отрёкся от земных благ. Ему удалось найти единомышленников и сплотить в орден. При том, что он не был храбрым львом, а был гибкой лозой. Женщина невольно взглянула на вьюнок. Тот уже успел зацепиться за выступ повыше.
– Его причислили к лику святых за эпохальные заслуги. Но я знаю много простых людей с подобными чертами в характере. Теперь уже она в знак согласия похлопала Марко по руке...
Продолжение следует
Начало: Вместо предисловия Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Часть 1 Глава 8 Часть 2 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23