Мы здесь благодаря поту и выпадению волос.
Мы обязаны своим нынешним существованием выпадению волос и поту на голой коже. Эти эволюционные черты дали нам терморегуляцию, которая позволила нам процветать вне тени леса. Это также создало полную зависимость от немедленного доступа к воде, которая осталась с нами и по сей день.
Между 1,8 и 1,5 миллионами лет назад Homo habilis , гоминиды, населявшие африканские тропические леса, переселились в саванну, у них больше не было волос и полностью развился механизм терморегуляции посредством потоотделения.
Между 1,8 и 1,5 миллионами лет назад Homo habilis , гоминиды, населявшие тропические леса Африки, перебрались в саванну. Это было замечательное изменение в их экологической среде, совпавшее с началом плейстоцена, климатического периода, характеризующегося сезонной засушливостью.
Охота на солнце
Палеонтологи описали этих потомков австралопитеков (один из видов, давших начало роду Homo в Африке около 2 миллионов лет назад) как умелых из-за их способности делать резные камни в качестве инструментов, являющихся продолжением их конечностей. Эта рудиментарная технология, первая в истории, стала оружием, поскольку Homo habilis усовершенствовал свои нейромоторные навыки, чтобы они могли метать эти инструменты на расстоянии и улучшать свое прицеливание.
Это позволяло им охотиться, что было важным занятием, поскольку сбор фруктов, семян и насекомых, изобиловавших в лесу, резко сократился в саванне. Охота обогащала их рацион, а их тела росли и становились более мускулистыми, что заставляло их быть более физически активными и преодолевать большие расстояния под палящим солнцем.
Терморегуляция, скачок в эволюции
Был запущен новый эволюционный механизм: выпадение волос и появление на белой коже крошечных желез, выводивших из организма воду с небольшим количеством растворенных в ней солей и метаболических отходов. Естественный отбор создал терморегуляцию посредством потоотделения — адаптивный механизм, которого не было у их пушистых предков.
Когда усиливалась жара или физическая нагрузка охоты перегревала их организм, Homo habilis потел. При нагревании на коже вода в поте испаряется, физико-химический процесс, который поглощает тепло тела, охлаждая его так, что его температура не превышает 37ºC, иначе это может быстро привести к смерти.
Приматы не потеют, а среди млекопитающих это делают только лошади. Другие животные с интенсивной физической активностью регулируют избыточную температуру с помощью других процессов метаболического контроля или снижения активности. Другие, такие как собаки, также рассеивают тепло, испаряя воду через язык во время тяжелого дыхания.
Отражение этого мы можем видеть в жизни пушных зверей в саванне, преимущественно сумеречной. В средние часы дня, когда температура превышает 45º, мышечная деятельность почти отсутствует: хищники отдыхают в тени деревьев и кустарников, а травоядные пасутся или жвачат. Именно в сумерках и ночью, когда температура окружающей среды падает, начинается охота. В этой экологической среде терморегуляция была фундаментальным адаптивным инструментом для гоминидов, только что вышедших из тени и влажности леса, что обеспечивало температуру окружающей среды с небольшими колебаниями.
Терморегуляция с помощью потоотделения также выиграла от другой эволюционной черты этих гоминидов: идя прямо и имея только волосы на голове, они подвергали солнцу меньшую поверхность тела и достигали более значительного охлаждения, используя преимущества бриза саванны.
В средние часы дня, когда температура превышает 45º, в саванне хищники отдыхают в тени, а травоядные пасутся или пережевывают жвачку.
Питье стало необходимым
Но за терморегуляцию приходилось платить обезвоживанием, и гоминиды с голой кожей постоянно полагались на необходимость пополнения потерянной воды. Палеонтологи подсчитали, что взрослый Homo habilis может выделять около трех литров пота во время охоты, подобно тому, как современный Homo sapiens может потерять во время интенсивного теннисного матча на солнце. Воды из лесных плодов им уже не хватало; они должны были пить воду непосредственно.
Это предоставило им еще один уникальный механизм адаптации. Их интеллектуальные способности, усиленные потребностями планирования и общения во время охоты, позволяли им анализировать территорию в поисках воды. Они умели интерпретировать геологические и ландшафтные признаки, обнаруживать пруды, ручьи и родники, места, от которых они никогда не отходили далеко в своих поселениях и которые всегда учитывали при планировании своих охотничьих экспедиций.
Их навыки в изготовлении инструментов дали им новый инструмент, который стал жизненно важным: емкость для хранения воды и транспортировки ее в дальние путешествия в поисках пищи. Первые фляги не оставили следов окаменелостей, так как они, должно быть, были бурдюками, сделанными из шкур животных или других органических контейнеров, таких как тыквы. Есть также предположение, что они использовали зарытую яичную скорлупу, наполненную водой, которую они стратегически размещали вдоль своих маршрутов охоты и собирательства - практика, которую сегодняшние бушмены до сих пор практикуют со страусиными яйцами.
Вода – незаменимый спутник
Оба навыка — приготовление фляг и поиск и нахождение воды — были необходимы для распространения Homo habilis в направлении Северной Африки, откуда они достигли Евразии через Синайский полуостров. На стоянке Дманиси в Грузии были найдены ископаемые черепа возрастом 1,8 миллиона лет, принадлежавшие Homo habilis или так называемому Homo erectus , его более поздней эволюции. Среди палеонтологов по этому поводу ведутся споры, но есть единое мнение, что у них уже не было волос и полностью развился механизм терморегуляции посредством потоотделения.
Интересно отметить, как утверждает Хуан Луис Арсуага , палеонтолог и соруководитель испанского участка Атапуэрка, что эта экспансия из Африки изначально осуществлялась без запланированных «путешествий». По мере своего процветания как вида Homo habilis из поколения в поколение занимал все больше территории, так что за одно тысячелетие, в среднем около 400 км за столетие, они могли расшириться на 4000 км. Морская экспансия действительно включала планирование перевозки еды и воды на используемых лодках, что, должно быть, было существенным качественным скачком в их инструментальной технологии.
Механизм терморегуляции совершенствовался в течение полутора миллионов лет у видов, последовавших за Homo habilis , параллельно с их способностью изготавливать инструменты и гидрологическими знаниями. Мы больше не могли отдаляться от воды. Когда мы достигли Homo sapiens вида, к которому мы принадлежим, управление этим знанием было основополагающим в постепенном переходе от жизни охотников-собирателей к жизни земледельцев. Точно так же оседлый образ жизни, который привел к строительству городов и развитию цивилизаций, был тесно связан с прямым доступом к воде как важнейшему фактору процветания. Такова была и остается наша судьба в антропоцене, когда мы, кажется, забыли, что позволяло нам выходить из лесов: потливость и доступ к воде.
По мере своего процветания как вида Homo habilis из поколения в поколение занимал все больше территории, так что за одно тысячелетие, в среднем около 400 км за столетие, они могли расшириться на 4000 км. Но перемещение не могло бы состояться без доступа к воде.