Дружеские объятия стали теснее. Маша почувствовала колючую щетину Алика и легкий ненавязчивый поцелуй в висок. Он склонился чуть ниже к щеке и зарылся лицом в ее волосы, пытаясь отыскать среди белокурых локонов губы Маши. Она отвернулась и услышала тихий смешок возле уха. Не достигнув желаемой цели, Алик ослабил хватку и позволил пленнице сбежать.
- И что дальше? Маш? Что ты планируешь со всем этим делать? – спросил он, расположившись за рулем. Руки Маши дрожали. Она с трудом поборола ремень безопасности и замерла, глядя в лобовое стекло.
🔄Начало истории
- Я сотру ее в порошок. Отомщу за все, что она натворила. Вика вылетит из моего дома сегодня же! – Маша мельком посмотрела на Алика и едва не потерялась в его волнующем взгляде. Она тут же отвела глаза и нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на более важной проблеме, - папа отправит ее восвояси, мама его простит, и все будет по-прежнему.
Маша была настроена решительно. Она погрузилась в свои мысли, обдумывая предстоящий разговор, и не заметила, как они оказались возле подъезда. Алик заглушил двигатель и замер, прожигая ее своим взглядом. Он не сделал ни единой попытки сблизиться, удерживая желания под контролем. Лишь молча намекал на то, чего бы он хотел сейчас больше всего.
- Хорошо… - прошептала Маша. Волнение окатило ее с головой, - хорошо… но только в щеку.
Алик растянул опасную, коварную улыбку. Резко приблизился к ней и проговорил возле лица:
- Дурочка ты… моя…
Он оставил на ее губах короткий, чувственный поцелуй. Хотел отстраниться, но уже не смог совладать с эмоциями и в следующую секунду вновь прильнул к ее губам, целуя жарко и пламенно.
Маша оказалась в его власти. Поддалась легко и самозабвенно, откинув прочь все былые сомнения. Поцелуи вскружили голову, лишили способности мыслить, обезоружили ее полностью.
- Маш… чего ты боишься? Меня? Я что… такой страшный? – спросил Алик, прижимая ее к себе, насколько это было возможно, - чего боишься? Скажи!
- Влюбиться, - призналась она, несмело касаясь его колючей щеки.
- А мне уже поздно бояться.
Маша потеряла счет времени. Опомнилась, когда Алик потянулся за телефоном, и подняла голову с его плеча. Он растянул довольную улыбку:
- Это были самые быстрые два часа в моей жизни.
Маша раскраснелась, все еще находясь во власти ярких, горячих чувств. Торопливо пригладила взъерошенные волосы и осмотрелась. На улице сгущались сумерки. С минуты на минуту мог подъехать отец, а ей дико не хотелось прощаться с Аликом.
- И ты еще будешь утверждать, что у нас это все понарошку? – заметил он, оставляя на ее губах прощальный поцелуй. И предупредил категоричным голосом, - я тебя дождусь.
Маша кивнула и вышла из машины, испытывая в душе невероятный трепет. Пару раз обернулась, посылая ему нежный взгляд и вдруг столкнулась лицом к лицу с Викой.
- А ты оказывается та еще штучка, - заметила она, едва только Маша подошла ближе, - строила из себя недотрогу, а сама… средь бела дня… посреди улицы. Какой позор!
- Тебя это не касается! – оборвала ее Маша, подходя к подъезду. Вика шла следом, едва не наступая на пятки, - лучше вспомни, как сама еще вчера вешалась ему на шею. И как в подсобке запиралась с женатым мужчиной.
- Какая у тебя богатая фантазия!
Маша стиснула зубы, стараясь подавить в себе колкие слова. Она хотела дождаться отца, чтобы в его присутствии загнать Вику в угол. Поэтому бродила по квартире, пытаясь избавиться от назойливой сестры.
- Знаешь, что он про тебя говорил? – произнесла Вика загадочным голосом. Маша напряглась, но вида не подала.
- Мне все равно.
- Что ты - глупая, наивная дура.
«Дурочка ты… моя». Слова Алика эхом пронеслись в голове Маши. Она бросила на Вику резкий взгляд и мотнула головой, отгоняя от себя плохие мысли.
- Алик оказался прав. Стоило ему только щелкнуть пальцами, и ты сразу же прыгнула в его объятия.
- Заткнись уже! – вскипела Маша, сжимая от злости кулаки. В следующую секунду в прихожей послышался щелчок замка. Вика быстро сориентировалась. Опередила Машу и повисла на шее отца, когда тот переступил порог квартиры.
- Папочка, привет, - ласково прощебетала она, заботливо забирая из его рук портфель. Словно верная, любящая супруга.
При виде этой сцены Маше стало дурно. Она больше не могла сдерживаться и выпалила с ходу:
- Папа, Вика – подлая, лицемерная обманщица!
Степа обомлел, нахмурил брови, хотел возразить, но Маша вновь заговорила первой:
- Она не подавала документы в мед академию. Ее нет в списках. И диплом у нее не красный, а самый обычный, как у всех, - Маша заметила на полке сумку Вики и резко схватила ее. Вика бросила на пол отцовский портфель, вцепилась в сумку и дернула ее на себя.
- Отдай! Хватит в чужие кошельки заглядывать! Папа, твою младшую дочь уволили из кафе за то, что она деньги из кассы украла.
- Неправда!
- Девочки, хватит! – Степан попытался их разнять.
- Это ты их украла! Ты! – воскликнула Маша, - а Лешенька тебя прикрывает, потому что ты его в подсобке ублажаешь!
- Что? – Вика выпучила глаза, - а ты с Аликом в машине у подъезда….. Я все видела своими глазами. Видела, чем вы там занимались. Папа, скоро твоя младшая дочь принесет тебе в подоле маленького, визгливого черныша.
- Перестаньте! Я сказал! – рявкнул отец. Его лицо скривилось. Он отступил, прижался спиной к стене и положил ладони на грудь.
- Ты приехала, чтобы отомстить! Чтобы разрушить нашу семью! Чтобы занять мое место! Ты – чудовище, Вика! – прокричала Маша ей в лицо. Губы Вики задрожали. Она не выдержала и ударилась в истерику:
- Я все свое детство слушала, что мой отец – ничтожество. Мать не стеснялась в выражениях, а я его защищала. Мне хотелось в это верить. Что он просто ошибся. Что он жалеет о том, что бросил меня. Я всего лишь хотела восстановить справедливость!
- Тогда объясни мне, сестренка… в чем виновата я!!! Не я тебя бросала, - слезы подступили к глазам Маши. Она выпустила сумку, отчего Вика резко подалась назад, а затем повернулась к отцу.
Степан с трудом дышал, держась за сердце. Он не мог произнести ни слова, не мог попросить помощи у родных дочерей, ставших друг для друга заклятыми врагами.
- Папа! Тебе плохо? Папа?! - Маша дернулась к нему, подставила плечо в качестве опоры и едва не рухнула, ощутив на себе его вес. Она с надеждой посмотрела на Вику, - сделай что-нибудь! Ты же медик! Или это очередное вранье?
Вика слегка растерялась, вспоминая лекции по оказанию первой медицинской помощи. Пока Маша вызывала скорую, она суетливо бегала вокруг отца, а потом разрыдалась, уткнувшись ему в руку.
- Папа, прости…. Я так хотела, чтобы ты мною гордился. Но я ничего не умею. Меня из колледжа три раза отчислить хотели за прогулы.
- Хватит ныть! - Маша расстегнула верхние пуговицы на рубашке отца, - раньше надо было думать. Это ты папу до такого состояния довела.
- Я? Ты кричала громче! Ты меня чудовищем назвала!
Сестры обменялись накаленными, разгневанными взглядами и снова посмотрели на отца. Он шевелил губами, хотел что-то сказать, но не смог извлечь из себя ни звука.
Скорая приехала быстро. Степана погрузили на носилки.
- А можно я с вами? Я его дочь! – затараторила Вика, выбегая следом на улицу. Она попыталась проскользнуть в машину вперед Маши, которая оказалась позади, но вдруг услышала голос Галины и замерла возле двери.
- Что случилось? – Галя шла со стороны остановки. Она увидела скорую, рядом Машу, и рванула к ней навстречу со всех ног.
- Сердечный приступ, - коротко пояснила Маша, растирая слезы по щекам.
- Я поеду с ним…
- Только один человек, - предупредил врач, кивнув на Вику, которая продолжала нерешительно топтаться на улице.
Галина окинула ее презрительным взглядом. Не говоря ни слова, она протиснулась мимо и заняла место в машине скорой помощи. Место, принадлежащее ей по праву. Рядом с мужем.
Алик сжал дрожащие плечи Маши и быстро повел ее к своей машине.
- Поедем за ними, - сказал он, пропихивая ее онемевшее тело на переднее сиденье. Сам торопливо обежал машину, сел рядом и рванул с места, оставив за собой облако едкого дыма…. Который полностью поглотил фигуру, застывшую возле подъезда в гордом одиночестве.