Будь у семьи прежние возможности – скорее всего, маму удалось бы поставить на ноги. Но сейчас она тихо угасла. К моменту ее похорон, Майкл уже оканчивал школу, ему исполнилось восемнадцать лет. И, вне себя от горя, он отправился к тому, кого считал виновником всего. Из-за папиного партнера, этого самого Константина Вольнова фактически перестала существовать их семья. Если бы не подлость этого человека – и отец бы жив и, скорее всего, мама.
Встреча закончилась для парня трагически. Он дождался Вольнова на улице и набросился на него, хотя с бизнесменом был охранник. Майкла скрутили, увезли, а позже Вольнов добился того, чтобы юноша получил срок. Майкла обвинили еще в распространении наркотиков. Бизнесмен понял – оставлять на свободе парня с его взрывным характером нельзя – рано или поздно он нападет снова, и Бог знает, чем это кончится. Пусть посидит за колючей проволокой, остынет.
Никто не поддержал в это время братьев. Бывшие знакомые поверили в виновность младшего, старшего обходили как зачумленного. Степана бросила девушка, с которой он начал было встречаться – родные категорически запретили ей связывать жизнь с «семьей наркоманов».
Тогда и Степан разуверился в людях. Он продал маленькую городскую квартирку, купил дом в деревне и взялся за свое хозяйство. Работал, не жалея себя – все у него было: необходимые знание, трудолюбие, практическая смекалка. И со временем он стал фермером, который вполне крепко стоял на ногах. На племенных лошадей он уже не замахивался – не по карману ему были скакуны. Разводил породистых коз, перерабатывал молоко, держал птицу.
Когда младший брат освободился, старший звал его к себе.
— Спасибо, — искренне сказал Майкл, — Может, потом… Сначала я хочу попробовать сам.
Вольнов зря надеялся, Майкл так и не смог о нем полностью забыть. Краем глаза он продолжал следить за жизнью бизнесмена. Знал, что тот много лет был женат, но детей у супружеской четы так и не родилось. Тогда Вольнов нашел себе подружку где-то на стороне, и когда у него появилась дочка – сразу забрал ее у матери. Похоже, согласия молодой матери на это никто не спрашивал – Вольнов считал, что деньги решают все вопросы. Он заплатил, кому надо – и получил ребенка.
Но его жена так и не смогла привязаться к девочке. Само ее существование было вечным напоминанием об измене мужа. Поэтому, когда Нелли подросла ее определили сначала в одну школу-пансион, потом в другую… Пришлось переводить Нелли из одного заведения в другое – характер у девочки были сложный.
Майкл не знал – пересекутся ли когда-нибудь еще дороги его самого и бизнесмена, сломавшего жизнь его семье. Но он очень надеялся на это…
— Ну что они, не могут посидеть до сентября дома? — Елена Петровна сидела над списком пансионерок, которых требовалось вывезти на отдых. И ворчала, зная, что это ни к чему не приведет. Только позволит самой немного разрядиться.
Пансион был женским, вернее, девичьим, элитным и закрытым. В конце весны тут, как всегда, прошли экзамены. В других обстоятельствах большинство девчонок разъехалось бы на лето к родным. Но не все готовы принять собственных детей даже на несколько месяцев – бизнесмены и их жены – народ занятой. Для девочек, вынужденных оставаться на лето в пансионе, организовывали какое-нибудь путешествие. Географические рамки были весьма широкими – от Парижа до Питера. Родители охотно раскошеливались, убивая сразу двух зайцев. И дочки довольны, и самим – свобода.
Но нынешнее, второе уже лето на карантине, спутало все планы. Путешествовать как бы нельзя, во всяком случае в места привлекательные и одновременно людные. Но оставшиеся девицы, числом чуть более десяти, ни домой ехать не собирались, ни в пансионе до начала сентября сидеть не желали.
Приглядывать за девушками остались две наставницы. Завуч Наталья Давыдовна – седая строгая дама, и Елена Петровна, преподавательница истории. Было Елена Петровне тридцать пять лет, учитель знающий, но девушки считали её самой мягкой из преподавательского состава, числили «за свою», и не всегда подчинялись.
Обе женщины ломали головы – чем занять пансионерок в июле и августе, и не могли ничего им предложить, кроме библиотеки, просмотра фильмов и тенниса.
— Доведут они нас — взвоем, — совсем непедагогично сказала Наталья Давыдовна.
Но тут объявилась её знакомая – женщина, профессионально занимавшаяся туризмом, и предложила вариант. Дворянская усадьба в глухомани.
— Очень интересный полуостров, где она стоит, очень интересный, — приговаривала Лидия, — Живописнейшее место. Озеро, высокие утесы, сколько птиц там гнездится! Когда-то в этих краях упал метеорит – памятный знак там установлен. Опять же – остатки древнего поселения. Кто историей увлекается – за уши не оттащишь. А само озеро – это же красота неописуемая – какие виды! Среди ваших девочек нет художниц?
— Про саму усадьбу расскажите, — прервала Наталья Давыдовна этот поток красноречья.
Лидия перешла к подробностям. Усадьба девятнадцатого века, отреставрирована еще не вся, но одно крыло уже переделали в своего рода гостиницу. Правда надолго туда народ не приезжает – нынешним избалованным туристам скучно. Пока скучно. Потом там, конечно, организуют кучу развлечений. Но покамест обеспеченные люди останавливаются там на несколько дней – сыграть свадьбу, отдохнуть с рыбалкой и фотоохотой, ну и тому подобное.