Он стал героем сразу нескольких поколений – взрослая аудитория полюбила его за шоу «Необъяснимо, но факт», а для молодёжи он стал персонажем из мемов и автором, чьи ролики на ютубе и в тиктоке собирают миллионы просмотров.
В гостях у «Жизни» актёр и телеведущий Сергей Дружко.
– Ваша популярность как человека-мема в жизни Вам помогает?
– Конечно, например, когда меня останавливает гаишник и у него лицо расплывается в улыбке, то, конечно, это приятно. Правда, не всегда вдупляют, кто я, но понимают, что я кто-то.
– Вы стиль одежды выбираете сами? Где Вы её покупаете?
– В этом плане мне помогает супруга, она подогревает меня какими-то интересными вещами.
– Насколько большой у Вас гардероб?
– Штанов десять, наверное, наберётся, но из них я постоянно ношу трое.
– Вы до 16 лет прожили в Уральске, расскажите, какой был самый модный парень на районе в Ваше время?
– Скорее всего, это зимний лук, где обязательно были дутики - это толстые сапоги - и куртка «Аляска». Видимо, для Советского Союза привезли по обмену несколько таких курток и один вагон попал к нам.
– А достать это было сложно?
– Да, в магазинах это не продавалось. Либо ты мог взять по блату, либо исключительно на рынке, где это продавалось в 10 раз дороже. Я помню, что осенние женские сапоги стоили около 170 рублей при средней зарплате инженера 120 рублей.
– Откуда Вы знаете, сколько стоили женские сапоги?
– Я общался с барышней, которая их купила на рынке. Но дело в том, что у неё отец работал таксистом, а мать - официанткой. Это тогда были одни из самых обеспеченных слоёв населения.
– Из Вашего детства в Уральске что вспоминается в первую очередь?
– У меня был друг, он был старше меня на 4 года. И мы с ним лепили всевозможных рыцарей. У нас была мастерская, где мы делали доспехи, мечи, а потом все дети между собой устраивали ледовое побоище. Это было здорово. Потом, когда выросли, стали играть в футбол, в игру «Жопа».
– А что это за игра такая «Жопа»?
– Это когда человек становится на ворота, разворачивается к полю спиной и в него начинают пробивать мячи. Кто не выдерживал, тот проигрывал.
– Какое домашнее блюдо было самое любимое?
– Мама замечательно делает манты, и это блюдо у нас считалось праздничным.
– Музыка, что Вы слушали взапой?
– В 10 лет мы начали меняться кассетами, а самое яркое впечатление на меня произвёл Высоцкий. Когда я учился в 5 классе, к нам пришёл практикант, который фанател от Высоцкого. И вот тогда нам удалось услышать эти песни в записи, потому что они нигде не издавались. Он даже приглашал нас к себе домой, и по вечерам мы слушали Высоцкого, а он нам объяснял смысл песен. Были ребята, которые обожали группу «Машина времени».
– Я знаю, что Вы даже чуть не оказались на похоронах Владимира Высоцкого, как так получилось?
– С родителями летел из Болгарии, пересадка была в Москве. Зашли пообедать в ресторан при гостинице Ленинградская, и к нам за стол подсадили женщину. Она и рассказала, что как раз в этот момент хоронят Высоцкого. Но мы на них не поехали, нужно было уже в аэропорт.
– А с Даней Милохиным Вы знакомы?
– Да, мы с ним пересекались, у меня даже есть фоточки с ним. Он подбежал, попросил, чтобы я с ним сфоткался. И потом он меня спросил: «Ты качаешься?» А я ему ответил: «Мозг!» И вот после этих слов у него всё посыпалось, так как он не понял, что я сказал.
– Вы родились и выросли в Казахстане, как Ваша семья там оказалась?
– Там родилась и мама, и папа неподалёку. Там была земля, которую когда-то раздавал Столыпин. И по отцовской линии моих предков тогда переселили.
– А как мама с папой повстречались?
– Насколько я помню, их познакомили, потому что мама была на выданье. В те времена всё было тонко, мама и папа общались в одной среде и, соответственно, друг о друге имели представление.
– Я знаю, что Ваш дедушка пропал без вести и Ваш отец пытался найти его на протяжении всей жизни. Это так?
– Да, на радио была такая программа, называлась «Полевая почта», где в конце была рубрика, посвящённая людям, пропавшим без вести. Мой отец каждый раз включал эту программу в 6 утра и слушал имена и фамилии тех, кого нашли, тех, кто погиб. А моя племянница всё же отыскала захоронение деда. И мы хотим туда поехать, оно находится в Калужской области.
– Кто Вас воспитывал в детстве?
– Так как у меня в семье все работали, то воспитывали меня больше друзья и улица. Как у всех советских детей, у меня был ключ на шее, и мы с утра до вечера бегали с соседскими ребятами. А в 12 лет я купил первую бутылку водки и напился, но не один. Так мы готовились ко встрече Нового года с друзьями. И организм только рад был этой отраве.
– Родители не узнали?
– Мы с друзьями собирались у меня дома, пока не было родителей. А чтобы никто нас не спалил, мы шли проветриться. И когда возвращались, то были уже трезвы, ну, или, по крайней мере, хорошо владели собой.
– А зачем Вы начали пить?
– Да время такое было, многие проблемы, как хорошие, так и плохие, решались с помощью алкоголя. Алкоголь забирал ту энергию, которую нужно было отдавать. То есть отсутствие литературы, отсутствие информации и многое чего ещё требовало компенсации, поэтому алкогольная ниша это замещала. Сейчас время поменялось, молодёжь совершенно другая. Но меня не пугает мой опыт, хотя я переживаю, чтобы мои дети не столкнулись с таким же опытом, как и я.
– А как Ваши дети относятся к этому?
– Старшему сейчас 16 лет, и он негативно относится и к алкоголю, и к табаку. Поэтому за него я не переживаю.
– Ваша семья жила в достатке?
– В Советском Союзе все плюс-минус жили одинаково. В Уральске, конечно, не продавалась в магазинах варёная колбаса или, скажем, сливочное масло. На полках можно было найти в лучшем случае консервы, яйца, макароны и бычьи хвосты. Даже при наличии денег ты не мог их потратить туда, куда тебе хотелось бы.
– А о каких лакомствах Вы тогда мечтали?
– Чёрную и красную икру я ел ложками, и красная рыба на столе у нас была часто, поэтому меня сложно было удивить. Потому что мы жили там, где всё это было. А когда к нам приехал родственник из Беларуси и увидел осётра, то прыгал возле него и радовался. Для него это было удивительно, а для нас это было обыденным делом.
– А где брали осетров?
– Безусловно, это было браконьерство, но люди всегда оставались людьми. Ловили, потому что хотели вкусно питаться.
– А жили Вы в обычной квартире?
– В центре города, в обычной четырёхкомнатной квартире. У нас было три балкона, и поэтому ко мне все любили приходить на посиделки. По тем временам это были хоромы.
– Ещё не закончив школу, Вы отправляетесь в Москву поступать в театральный, как так получилось?
– Я договорился в школе, что пропущу месяц занятий, и меня отпустили. А родителям я пообещал, что если не поступлю, то буду поступать в военно-инженерную академию им. Можайского. Так и получилось. И я поступил в Можайку. Но там следующая система: ты поступаешь, проходишь курс молодого бойца, принимаешь присягу, а потом тебя отправляют в казарму. И у тебя есть выбор – либо ты уходишь в армию, либо остаёшься учиться. Поэтому до присяги я подал рапорт, и меня выгнали. Но спасибо ребятам в погонах, потому что они мне выдали справку со всеми нужными экзаменами.
– Куда Вы пошли дальше?
– Поступил в Ленинградский электротехнический институт связи. Там я продержался около года, и когда меня отчислили, то в этот же день я был принят в театральный институт.
Продолжение следует...
Из второй части интервью с Сергеем Дружко вы узнаете о том, за что его травили в армии, почему не остался в Англии на ПМЖ и за что бандиты в 90-ые хотели приковать его наручниками к батарее.
Автор: Юлия Ягафарова