Уходят ребята за ленточку.
Один за другим.
За последние дни несколько.
Кто кем.
Кто куда.
Теперь остаётся ждать.
Я перестал писать некоторое время назад.
Нет к этому никакой особой причины.
Скорее наоборот – не видел особой причины, чтобы это делать.
Потому что, чтобы что-то написать - нужна цель. Или вдохновение.
Может быть мне это только кажется, но как-то стабилизировалось состояние умов, настроений, взглядов, пониманий. Ушли многие страхи, растерянность, сомнения первых недель, месяцев, многих месяцев этой войны.
И цели вроде у меня нет.
Многое из того, что я писал тогда, вначале, да и почти весь этот год, состоялось. Не могло не состояться.
Мною двигало только желание помочь, ускорить, облегчить, укрепить.
Хоть кому-нибудь.
Хоть сколько-нибудь.
Укрепить того, кому это было нужно.
Я перестал писать потому, что, оглянувшись назад, понял, что всё написал. Всё, что нужно было. Всё, что мог. Всё, что должен был.
Пролистывая эти тексты, написанные за год, я и сейчас вижу, что их можно просто переопубликовывать, меняя даты и последовательность. В них и сейчас есть смысл и сила, которую я в них пытался вложить.
Наверняка кого-то слегка расстроило то, что я замолчал. Я прошу прощения, если так. Нет никакой особой причины. Ничего не случилось со мной. Или у меня.
Всё в порядке.
И я в порядке.
Просто я жду.
Жду – когда снова будет нужно. Необходимо.
Когда не сможешь не написать.
Либо из-за себя, либо из-за других.
Когда есть этот беспокоящий зуд.
И даже когда его нет, и не хочется, и лень, и не хочешь рвать себе душу.
Садишься и пишешь.
Потому что знаешь, что это такая малость, которую ты мог кому-то дать, и не дал.
Пожалел себя.
А покоя всё равно не будет. Только уже не потому, что себя измучил, а потому что НЕ измучил.
Смалодушничал.
Не пишу не потому, что не о чем. Не потому, что ничего не происходит. Как раз – происходит. Ежечасно. Ежеминутно. Это новое время набрало свой бешеный темп.
И будет ещё набирать.
Пиши – не хочу.
Обо всём.
Просто я всё пока написал.
Мне кажется, все всё поняли.
Все выбрали сторону.
И даже успокоились.
И обрели веру, кто ещё колебался.
Конечно не по причине моих текстов. Это смешно.
Но многое состоялось.
Это был определённый период.
Впереди другие.
И многие ещё снова потеряют то, что обрели. А те, кто потеряли – обретут. Многие, выбрав сторону, её поменяют. И кто-то сломается, а кто-то вновь обретёт стержень.
Всему тому должно быть.
Мы в самом начале.
Впрочем, и это я уже написал. И вот-вот начну повторяться и здесь. И сейчас.
Ждать.
Надо ждать.
Конечно, если быть до конца откровенным, ожидание - ожидание нашей победы.
И как предтечи этой победы - ожидание нашего грандиозного наступления.
Ждать труднее всего. И об этом писал. И много. И в самом начале.
Просто ждать мне, с какого-то момента, молча, стало легче.
Хотя тем, кто меня читал и читает, вряд ли стало легче от того, что я замолчал.
Но раз уж начал…
Две вещи.
Я не читал всё это время паблики.
Возможно там очередная истерика. Как и раньше. Возможно из-за проведённой мобилизации и отсутствия «грандиозного» нашего наступления на этом фоне.
Не знаю. Возможно.
Мне всё равно. Тратить силы на то, чтобы развеять очередные заблуждения, сомнения, панику и страхи, как я это делал раньше, не вижу смысла.
Другой период.
У всех было время и опыт.
И у меня тоже – другой период.
Единственное, что хочу сказать, это то, что есть у нас такая национальная черта – не видим мы себя со стороны. То есть плохое – это нас кашей не корми. Это мы готовы с утра до вечера. Да если под рюмашку…
Хорошее тоже, конечно, но не с таким темпераментом всё же, как о плохом в нас.
А вот объективно…
Так вот вспоминается мне один француз. Десантник. Капитан.
Живёт в России. Жена русская. Пятеро детей.
Отличный мужик.
По-русски только говорит ужасающе.
Так вот когда мы тут материли мобилизацию, и за организацию, и за мразоту побежавшую от неё, он так как-то просто, по-детски, выразил своё отношение к этому мероприятию…
300 тысяч… частичная мобилизация…
В общем, его глазами - француза, капитана, десантника - я это вдруг увидел.
И слово «грандиозно» это он употребил, как определение происходящего в нашей стране.
И хорошо, что употребил. Потому что всех других русских слов в его исполнении ни черта было не понять.
А этим «грандиозно», он высказал всё.
Не видим мы себя.
Всегда так было.
Не у всякой страны армия-то такая есть, а тут мобилизация. Частичная…
Я это к тому, что всё хорошо.
Силища там огромная.
Мобилизация закончена.
Уходят пацаны за ленточку. Один за другим.
За последние дни, несколько.
Надо ждать.
Ждать.
Хоть и кажется, что не меняется ничего.
Ну, и второе чего хотел коснуться, раз уж развязал молчать, это гонения на Церковь.
Я верующий.
В двух словах что это значит изъяснить не могу. И что чувствую и думаю тоже.
Скажу только, что одна моя подруга, киевлянка, поёт на клиросе, написала мне между делом как-то, в разговоре, несколько месяцев назад – «Думаю время исповедания пришло».
Что это значит?
Напишу отдельно раз уж начал опять.
Многие там крестную смерть примут…
Надо нам торопиться, вот что я думаю.
Но торопить нельзя.
Ждать.