Двери распахиваются, и через короткий пролет я оказываюсь в просторной гостиной.
Яркий свет, фиолетовые обои, белоснежные диваны, стол из красного стекла с дымящимся кофе. А еще убогая имитация персидского ковра на полу. Чудачка даже не в курсе, что её обманули.
Нет, серьезно, в такой кичливой обстановке может жить только ненормальная. А вот она, кажется, и идет.
Где-то в глубине зала слышится отчетливый звон каблуков. Полы так блестят, что создают впечатление стеклянных.
И вот сейчас по этому стеклу кто-то несется истеричной, резвой походкой. Слишком бодро для бабки, не?
Ответ на мой вопрос последовал сразу.
Она вошла резко, словно бы бросая вызов. Голова гордо вскинута, черные волосы зализаны в хвост. Красная помада, обрамляет тонкий рот, над которым гордо возвышается не менее тонкий, чуть опущенный вниз нос.
Глаза большие, голубые. Что-то в них клубится напряжное. Холодая баба, натянутая струна. Когтищи акриловые острые, бордовые. Фигурка, правда, ничего, стройная, но не тощая.
Вот тебе и бабка! Лет тридцать пять, не больше.
— Александр Сергеевич, – бросает она, делая легкий кивок.
— Пушкин, – специально кидаю нелепую шутку.
Она строгая, ей не должно понравиться.
Но что за ерунда? Ледяное выражение трогает легкая улыбка. После чего губы быстро поджимаются, и она садится на свой гигантский диван.
— Значит и порядок вы наводите с шутками и прибаутками. Интересно.
Инесса тянет загорелую руку к кофейной чашке.
— Инесса Эдуардовна, я бы тоже хотел выпить кофе. Можно?
Не, ну сейчас-то она должна взбеситься? Я наглею прямо в твоем доме, веду себя как кретин, говорю твое ненавистное слово. Давай уже выгоняй меня.
При слове "тоже" я заметил, как её плечи поползли вверх, а губы вытянулись в поджатую тонкую линию.
— Александр, – сказала она подозрительно мягко, – конечно, вы можете присесть и выпить со мной кофе. Заодно расскажите о своем опыте работы.
— Да что там рассказывать, – махнул я рукой как можно более небрежно, – тряпки, швабры, банки-склянки. Обычное дело.
В общем, как мог, выразил полное пренебрежение к своей "работе".
— Не скромничайте. У вас потрясающие рекомендательные письма.
Я сглотнул и опустил глаза, пытаясь выиграть время. Вот же дружки-скоты. Услужили как следует.
— Что привело вас в эту сферу работы? – вкрадчиво спросила Инесса.
— Да как что. Ну, учеба там. Денег мало. Я же нищий почти, по меркам Москвы. Хочу пробиться в этой жизни.
Это точно сработает. Она же должна понять, что я меркантильный козел, которого надо в шею гнать.
— Замечательно. Мне нравится, когда у мужчины есть амбиции. Знаете я терпеть не могу тех, кто довольствуется малым.
— Я тоже, – говорю, делая акцент на запретном слове.
— Александр, – вдруг произносит она, опустив кукольные ресницы, – прошу вас, не произносите это слово.
Специально громко сёрбаю кофе, округляю глаза, изображаю удивление.
— Какое слово?!
— Которое после слова "я".
Снова делаю громкий глоток.
— Слово "тоже"?!
— Да именно! Просто...
Нагло перебиваю хозяйку дома.
— Признаюсь, это очень странно, – режу сухо и даже надменно, – а странности меня напрягают.
Давай дорогуша, ты не должна прощать мне это дерьмо. Прощайся уже с Александром.
— Понимаю, – сдержанно отвечает она, – но вы не напрягайтесь. Позже я все объясню. А сейчас, просто забудьте это слово, и все. Если угодно - это приказ.
В одно мгновение выражение её лица меняется с лживо-тактичного на властное и цепкое. Следом замечаю, как холодные сизые глаза впиваются в мои широкие предплечья.
После этого Инесса резко поправляет прическу, и достает айфон. Последней модели, разумеется.
— Как насчет того, чтобы начать испытательный срок прямо сейчас?
Читать историю полностью https://litmarket.ru/reader/zdravstvuyte-ya-vash-domrabotnik