Наступает весна. На улице - солнце светит - ну как не погулять? Мы с завистью смотрим в окно. Но запрет - есть запрет, гулять нельзя. Тогда мама предлагает сшить маски, чтобы можно было выходить на улицу. Вы, наверно, спросите, почему не взять магазинные? Они у нас есть, так что толку делать новые нету. Но магазинные - очень маленькие, только рот и закрывают. Поэтому как-то раз утром я решаю помочь маме.
День начинается как обычно. Я просыпаюсь (в 10 утра) и слышу скрип. Ясно, кто-то уходит из дома. Наверно, папа. Он у нас обычно это делает. Я встаю с кровати и, сонная, иду в родительскую комнату к маме, проверить, встала ли она. Оказывается, что да.
Потом мы идём завтракать. Когда он заканчивается, мы идём по своим делам. То есть, Максимка идёт. Мне, хоть я ненавижу это делать, надо играть на фортепиано каждый день. Так как я на карантине очень обрадовалась, что даже не занималась этим несколько дней, мне приходится играть на нём сейчас, на вечер оставлять не хочется. Мама мне помогает, она говорит, какие песни играть и сколько раз. Длится это всё примерно с полчаса.
После того, как мы доламываем эту программу, мама говорит:
- А теперь пошли собираться.
- Куда? - ошарашенно спрашиваю я. Почему-то после игры на фортепиано я всегда становлюсь очень злой и выбешенной. Мне хочется заняться своими делами, а приходится куда-то идти.
– На улицу, – отвечает мама как ни в чём ни бывало. – Или можем сшить маски, если хочешь.
– А я уж хотела заняться своими делами! – вырывается у меня. Иногда слова сами вылетают, а особенно, когда не хочешь говорить этого вслух.
– Ну иди, – соглашается мама.
Я быстро шагаю в свою комнату и сержусь. Ну почему маме пришло в голову именно сейчас предлагать мне гулять или шить маски после того, как я играла на фортепиано, когда мне хочется заняться чем-то своим! Хотя я, конечно, понимаю, что мама не может залезть ко мне в голову и прочитать там мои мысли. Мне становится жаль маму, она-то ведь ничего не сделала, просто предложила. И тут я понимаю, что мне нечем заняться. Я достаю папку с рисунками, чтобы чем-то себя занять. Заниматься мне категорически ничем не хочется. "Ну и зачем же я тогда сердилась на маму? Самой вон заняться нечем!" – упрекаю я себя. Теперь, когда я злая сама на себя, я иду к маме.
– Ладно, – говорю я. – Давай сделаем намордники.
– Давай, пошли, – соглашается мама, дочитывая страницу в интернете. Затем она встаёт, и мы идём в мою комнату. Мама достаёт всякие ткани и швейную машинку. Потом мереет себе лицо сантиметром. "Зачем?" - удивляюсь я. Скоро мама берёт зелёную тетрадь и вырывает оттуда листочек, а на нём рисует выкройку, то есть, ей так кажется. А вот по мне - ни капли не похоже. Внезапно мама подставляет сантиметр к моему лицу.
–Максимка, наверно, не даст себя мерить, – сокрушённо говорит она.
– Наверно, – отвечаю я. – Но попробовать можно.
Из комнаты я слышу, как Максимка удивляется. Зачем, мол, лицо мерить? Но всё-таки мама приходит.
– А у нас с Максимкой мерки-то почти одинаковые! – говорит мама. – Ну уж и тебе давай тоже такие же намордники сделаем.
Мама вырезает выкройку, и я поражаюсь.
- Да ведь эта выкройка на 10 людей полезет!
- Да нет, - усмехается мама.
Она кладёт выкройку на ткань с цветными квадратиками - синими и красными и начинает резать.
- Ух ты, - удивляюсь я. - У нас что, будут такие красивые намордники?
- Да, - отвечает мама. Она продолжает резать намордники из ткани. Всего, как я понимаю, у нас должно быть три штуки.
Когда мама додоелывает две стороны намордника, она говорит мне, чтобы я садилась за швейную машинку и пришивала их вместе. Так она даёт мне вторую, третью и... четвёртую пару.
- А зачем четвёртая? - спрашиваю я.
- Как же, для папы! - изумлённо говорит мама. - А что же ты думаешь, ему не надо?
- А... ну ладно, - немного растерянно соглашаюсь я. На самом деле я не предполагаю, что папа будет в ней ходить.
Вскоре я дошиваю последнюю пару. Теперь эти намордники выглядят уже не такими большими. Однако мама ещё не заканчивает.
- Тебе помочь? - спрашиваю я.
- Да не, не надо, - отвечает мама.
- А всё-таки, - допытываюсь я.
- Нет, не надо! - снова говорит мама. Мне надоедает препираться дальше, и тогда я спрашиваю:
- А можно мне тогда порисовать?
- Да, можно.
Я немного отодвигаю швейную машинку и кладу туда чистый листочек, достаю карандаши и начинаю рисовать. Вот проходит немного времени. Я слышу мамины возгласы:
- А из чего бы резинку сделать?
- Для масок? - спрашиваю я.
- Ну да. Вот, думаю.
- Ну уж тут не знаю. Можно в ниточнице поискать. Но там, наверно, не такие.
Я оборачиваюсь обратно, к своему рисунку, а мама ищет резинки. Вскоре мне надоедает это делать, и я подхожу к маме, смотреть, что она делает.
- Это ты из чего же? - недоверчиво смотрю я.
- Из резинок от обычных намордников, - отвечает мама.
- Ты что! - возмущаюсь я. - А намордники куда дела?
- Выкинула, - говорит мама.
- Ай-ай-ай! Что же ты наделала! – в шутку возмущаюсь я. – Сейчас же некоторые люди не могут такие намордники купить, а ты их выкидываешь.
– Ты же все равно уже не сможешь их носить, – напоминает мама, и я соглашаюсь.
Скоро мама доделывает маску и уходит к себе в комнату.