Владимир Буре-старший, известный пловец, тренер по физической подготовке хоккеистов, отец знаменитых игроков НХЛ и сборной России Павла и Валерия Буре рассказал о личной жизни вне брака.
В 2012 году Владимир Буре в рубрике «СЭ» «Разговор по пятницам» рассказал Юрию Голышаку и Александру Кружкову о том, как пытался сохранить брак, в котором у него родилось трое детей.
— А ведь мы с вами, оказывается, почти коллеги...
— В каком смысле?
— Вы же, завершив карьеру пловца, писали в «МК», работали на «Маяке».
— Да, был и такой опыт. Но больше привлекало телевидение. Иваницкий предложил вместе с Геной Орловым комментировать плавание на московской Олимпиаде. Мне понравилось. Если б не одна история, наверное, подольше задержался бы на ТВ.
— Что за история?
— В те годы, прежде чем допустить к микрофону, обращали внимание не только на профессиональные качества. Главный вопрос звучал так: «Вы член партии?» Я же до Олимпиады-80 был кандидатом в КПСС, а потом все рухнуло. Дамочки из ЦСКА нажаловались в политотдел, что веду аморальный образ жизни.
— ???
— У меня есть внебрачная дочь Наташа. Она уже взрослая, переехала в Америку. Я не собирался уходить из семьи, расставаться с сыновьями. Однако не мог справиться с чувствами к этой женщине — маме Наташи. Даже к врачам обращался: «Есть какие-нибудь лекарства, чтоб прочистить мозги? Понимаю, что поступаю неправильно. Я люблю семью, детей, терять их не хочу. Но перебороть себя не в силах...»
— Безумная любовь?
— Скорее, страсть. Сильное увлечение. Теперь-то все в прошлом. Отболело. Отношения сами собой сошли на нет. Мы не общаемся. А с Наташей я постоянно на связи... Так вот, после жалобы устроили в ЦСКА разбирательство. Распекали меня полторы сотни человек. Сошлись на том, что не принимать меня в партию. Сформулировали хитро — «как не собравшему документы». Это позволяло через некоторое время вернуться к вопросу о вступлении в партию. Мне сказали: «Вова, подожди годок, все утихнет. А пока — извини, будем голосовать». Никаких обид. Но когда явился в политотдел, услышал совсем другое.
— Что?
— «Буре не собрал документы, а также не проявил моральных и деловых качеств». Эта статья закрывала дорогу в партию окончательно и бесповоротно. Политработники все перевернули. И ничего изменить было уже нельзя. Выскочил оттуда такой злой, что в бассейне ЦСКА расколотил штук двадцать пенопластовых досок для плавания! Я ужасно вспыльчивый, но отходчивый. Сейчас-то и политработников не осуждаю. Сам виноват, что создал эту ситуацию. Хотя больше всех меня там костерил товарищ, который через полгода завел роман с секретаршей и ушел из дома.
— Вы тоже семью в итоге не сохранили.
— Да, все так треснуло, что склеить не удалось...
— Паше тогда было восемь лет, Валере — пять. Тем не менее в Штаты в 1991-м вы отправились не только с сыновьями, но и с Татьяной, бывшей женой?
— Я просто перестал быть мужем их мамы. Но папой-то оставался. В Америку мы и впрямь улетели все вместе. Жили поначалу в одной квартире — правда, в разных комнатах. Когда Павел подписал контракт с «Ванкувером», я уехал с ним.
Читайте также:
«Хотели мне отомстить и отдалить от Павла». Почему отец Буре не разговаривает с сыном
