Дядя Вася брякнул буссолью о стол.
— Что это, дядя Вася? — спросил племянник Сережка.
— Буссоль сломалась, — отвечал дядя.
— Аааа, — сказал племянник, мало что понимая.
Он потрогал буссоль, потер виски, почесал плечо.
Дядя Вася тем временем рассыпал вокруг буссоли поваренную соль.
Племянник внимательно следил за дядей.
Насыпав соли, дяди вытащил из томика Набокова засушенную трифоль и положил рядом с буссолью.
Немного погодя дядя сходил в кладовку и принес толь. Притащил роман Понсона Дю Террайля и головку чеснока.
— Рокамболь, — пояснил дядя встревоженному племяннику. — Приблизительно.
Затем дядя принес статуэтку Щепкина в роли Фамусова. Щелкнул по чесноку, тот ударился о статуэтку, отрикошетил от буссоли. Племянник еле успел чеснок поймать.
— Карамболь, — догадался он.
Дядя кивнул. Протянул племяннику баранку, указав: «Сусоль».
Сережа принялся за баранку, а дядя осматривал стол. Глаз его, поначалу дерзкий, слегка потускнел.
— Видишь ли, Сережка, — сказал дядя, — все это, конечно, хорошо, но буссоль-то сломана.
— Да уж, — протянул племянник, сусоля баранку. — Чинить надо.
— Позволь, — сказал дядя, — столь дряхлую буссоль чинить — уволь.
— Ну, тогда выброси, — сказал племянник, дожевывая баранку.
Дядя неодобрительно посмотрел на племянника и забрал буссоль.
— Положу на антресоль, а ты изволь всё под контроль. Приберись!
Племянник совершенно опешил.
— Не буду! — выкрикнул он вслед дяде.
И услышал ответ: «Бог с тобой».
Голос шел с антресолей.
Прислушавшись, Сережа разобрал, как дядя пересчитывает банки с фасолью, громыхает жирандолью и напевает: «Вдоль по Питерской».
Племянник подошел к сковородке и закусил остывшей форелью. Он вспоминал апрель, чувствовал тепло рубахи из фланели и вспоминал как душистый шмель сел на каротель под соусом бешамель.
— Мадемуазель, — сказал племянник и зажмурился от нахлынувшего счастья.
Записки о дяде и племяннике