Этот день в церковном календаре посвящен святому Спиридону, епископу Тримифунта. Но крестьяне в своей фантазии наделили его поистине космической силой — удлинять день и поворачивать солнце. Отсюда и название дня — Солнцеворот. Наши предки говорили, что в день Спиридона «солнце поворачивает на лето, а зима на мороз». Причем Спиридон лично занимается поворотом солнца и прибавлением дня: «После Спиридона хоть на воробьиный скок (в других вариантах — «на гусиную лапу»), да прибудет денек». Поэтому этот день в народе понимали как час пробуждения солнца от зимнего сна.
Согласно поверьям, солнце в нарядном сарафане и золотой короне выезжает в летний путь на телеге, запряженной серебряным, золотым и бриллиантовым конями. Чудесная тройка устремляется в путь, разгоняя зимний мрак и прячущихся в тенях бесов. Чтобы помочь светилу в его благородном деле, в этот день крестьяне (а иногда и горожане) разжигали костры на холмах и пригорках.
Игра сопровождалась ритуальными песнями детворы и молодежи:
«Солнышко, повернись!
Красное, разожгись!
Красно-солнышко, в дорогу выезжай,
Зимний холод забывай!..»
Также спускали по склонам горящие колеса, символизирующие солнце, и сжигали около проруби под напевы:
«Покатилось колесо с Новагорода,
Со Новагорода и до Киева,
Со Киева ко Черну-морю,
К Черноморью ко широкому,
К широкому ли, глубокому,
Колесо, гори-катись
Со весной красной вернись!..»
К востоку от Москвы веселое действие сопровождали другой песней:
«Спиридон-свет-поворот,
Стоит прямо у ворот,
Колесо в руке несет,
Красно солнышко зовет,
Ко святой Руси ведет…
Разгорайся, солнце красно,
Ты на свете не погасло!»
Позже этот обычай вошел в святочный цикл обрядов.
Белорусы и украинцы варили к дню Спиридона праздничное пиво и с этого времени начинали откладывать поленья, чтобы к Рождеству их было двенадцать. В сочельник с молитвой такими поленьями растапливали печь.
Интересный обычай в этот день бытовал и в Москве. В день Спиридона Солнцеворота староста московского Успенского собора торжественно докладывал государю, что солнце возвращается, «день прибывает, а ночь умаляется». За радостную весть царь жаловал ему двадцать четыре серебряных рубля. Зато на летний солнцеворот (25 июня по новому стилю) староста возвещал, что отныне «день умаляется, а ночь прибывает». После чего его на ночь запирали на сутки в палате на Ивановской колокольне.
Если солнце надевало праздничный наряд, то зима наоборот обзаводилась медвежьей шкурой и в таком виде бродила по крышам и лишала сна хозяек, которые и глубокой ночью были вынуждены жарко топить печи. Ведь и морозы в этот день стояли нешуточные. На Руси верили, что если зима гуляет в поле, то за ней тянутся метели и «просят дела», если в лесу, то деревья непременно заиндевеют, а на реках после ее прогулки устанавливается прочный лед.
Кстати, в народе считали, что в этот день медведь в берлоге переворачивается на другой бок. Такое поверье, например, бытовало в Тульской губернии.
Также в день Спиридона соблюдали некоторые бытовые обряды. Например, кур кормили гречкой из правого рукава, чтобы птицы неслись быстрее. Яблони отряхивали от снега, приговаривая: «Спиридонов день, подымайся вверх!», чтобы уберечь деревья от вредных насекомых весной. И наконец хозяин дома вонзал топор в порог, а хозяйка втыкала серп в притолоку. Этот ритуал должен был защитить избу от проникновения нечистой силы.
Кстати, садоводы определяли урожайность грядущего года так: в этот день они ставили в горшки вишневые ветки и поливали их до Рождества. Если к празднику они зацветали, то можно рассчитывать на богатый урожай плодов.
Впрочем, за исключением этих церемоний, от работы в день солнцеворота воздерживались и особенно пристально наблюдали за погодой. Например, если воробьи тащили в гнезда пух и перья, то стоило ожидать сильных морозов. Если же домашние животные особенно тянулись к теплу, то готовились к снегопаду. Можжевеловые ветки сгибались, указывая на метель.
Солнечная погода (особенно если солнце играло) была залогом ясных и морозных святочных дней. Пасмурная же погода предсказывала потепление на Святки. А направление ветра не будет меняться до самого дня весеннего равноденствия.