— Эй, малыш, не бойся! Иди ко мне, — Лариса улыбалась и протягивала руки в заснеженных, с налипшими ледяными сосульками, варежках. Малыш, на вид лет четырёх, в пёстром зимнем комбинезоне с опушкой, румяный и ясноглазый, виновато оглядывался по сторонам и жался к бортику, но не делал и шагу. — Ну, же!
Женщина сидела на верхней площадке большой, с трамплином, детской горки. Она чуть сильнее наклонилась, дотронулась до рукава мальчишеской куртки и потянула на себя. Тот не сопротивлялся, сделал несколько неуверенных шагов по скользкой обледенелой платформе и плюхнулся к женщине на колено.
Та его прижала к себе, удобнее поправив ноги ребёнка, и прошептала на ухо:
— Готов?
Мальчишка с замиранием сердца кивнул. И тут же рывок.
— И-и-и-хо-хо! — перехватывая дыхание, бросая в лица мокрый колкий снег, их подхватило, закружило, завертело, потом ещё раз легко подбросило и с шумом вынесло на длинную ледяную дорожку.
— Не страшно? – Лариса заглянула в зелёные глаза, малыш покачал головой. — Поедем ещё? — снова кивнул.
Она поправила съехавшую набок шапку, протянула ему руку.
— Пойдем скорее, а то вон мальчишки нас с тобой опередят!
И они побежала к ступенькам. Они раз за разом скатывались по ледяной горке, вдыхая счастливый морозный ветер. Мальчишка радостно вздыхал и охал при спуске, деловито пыхтел, поднимаясь по лесенке
— Ты не замёрз? — спросила, заглянув в раскрасневшееся лицо.
Мальчишка радостно выдохнул:
— Нет, — наконец, заговорил: — Но меня, наверно, мама ищет.
Лариса замерла.
— Ну, так пойдем её искать...
— Она должна быть там, на площадке для малышей, с Пашкой, — уточнил мальчуган. Лариса крепче взяла его за руку и направилась в сторону огороженного снежного городка «для маленьких».
— Пашка – это твой брат? – уточнила Лариса.
Парень деловито кивнул:
— Ага, только он ещё маленький, ему годик всего.
— Ясно, — Лариса удобнее перехватила ледянку. – А ты, значит, большой уже?
— Коне-е-е-чно! Мне же четыре уже аж! Тётенька, а вам сколько?
Лариса улыбнулась. Такому кавалеру не скажешь «шестнадцать, как и двадцать лет назад», — не поймет юмора, да и кривляться не хотелось.
— Я уже старенькая довольно, — вздохнула она.
— Понятно, — деловито протянул малыш. — Как мама, значит.
Он шумно шмыгнул, вытер под носом варежкой, заодно почесав розовый нос.
– А вас как зовут?
И точно! Катались-катались, а как зовут малыша она и не спросила!
— Меня — Лариса, а тебя?
— Кирилл. А где ваш ребенок?
Лариса выдохнула и сощурилась на солнце:
— Мне бог не послал деток, Кирюша.
— Совсем?! Разве такое бывает? – малыш остановился, удивленно заглядывая в лицо спутнице. – А вы просили? Я просто о том, что вот мама не всегда же знает, что мне очень надо. Я ей и говорю, прошу. Она, если я хорошо себя веду, и денежку папа принес, мне купит. И Пашка так же... Наверно, и боженька, там на небесах, ему, наверно, тоже надо подсказывать.
Лариса присела на одно колено, внимательнее приглядываясь к парнишке. Пухлые щёки заливал яркий румянец, чуть вздёрнутый нос в веснушках, зелёные глаза распахнуты от удивления и сочувствия.
— Нет, милый я просила, — к горлу подступил комок, не давая вздохнуть полной грудью. – Я очень – очень просила.
В зелёных глазах мелькнул ужас:
— Может, вы совсем плохо себя вели?
Лариса улыбнулась:
— Да нет вроде. Вот посуди сам: я работаю в больнице, людям, значит, помогаю. Встаю рано, телевизор много не смотрю...
— А посуду за собой моете?
— Да, мою, —засмеялась. — И посуду, и полы в квартире.
Парнишка озадаченно запыхтел:
— И игрушки за собой убираете без напоминания?
— Ну, да, и игрушки, — ещё раз улыбнулась она.
Малыш поднял веточку и долго ковырял ею сугроб. На пушистом склоне появилась дорожка, наивный домик и ёлочка.
Мальчишка радостно подпрыгнул:
— Я знаю, знаю, что надо делать! – неожиданно заголосил он. — Понимаете, есть такой человек, он всех-всехние желания исполняет, но только один раз в год!
— Это кто же?
— Как кто? – зелёные глаза округлились, — Дед Мороз, конечно.
Лариса не выдержала — засмеялась. А вот Кирилл насупился. Он бросил свою палку-рисовалку и сердито уставился на собеседницу.
— А вот зря вы хохочете. Мне он всегда подарки приносит! Ни одного года ещё не было, чтобы Дед Мороз не принёс мне подарка. В этом году, я тоже ему письмо написал, и он тоже исполнит его, вот увидите...
— Как же ты ему письмо пишешь? Ты ж ещё писать, наверно, не умеешь? – Лариса лукаво подмигнула.
— Зато рисовать умею. Я у мамы узнавал, она сказала, что можно написать буквенное письмо, а можно рисовальное. Я его ложу в морозилку, это самый короткий путь до Деда Мороза.
— Я, когда маленькая была, тоже так делала. И ко мне тоже приходил Дед Мороз. Но это было очень давно.
— Потому что, вы, взрослые, как только взрослыми становитесь, перестаёте верить в чудеса. Вот Деду Морозу к вам и не интересно приходить, — резонно отметил Кирилл. И добавил, поморщившись на яркое солнце. — Опасно: придёшь к вам, а вы еще полицию вызовите...Или веником огреете.
«Киюха!» — доносилось из снежного городка, — он оглянулся:
– ИДУ!!! Это Пашка застрял, пойду я!
— Иди, конечно, удачи! – Лариса махнула ему вслед.
Мальчишка отбежал от неё несколько шагов, у входа в снежный городок уже мелькнула его пёстрая куртка, и вдруг он снова появился:
— Я тоже попрошу за вас, вдруг, вы неправильно просите... А тут надо наверняка просить.
«Не правильно просите». Лариса прикрыла рот покрасневшими от мороза пальцами, пряча тоскливую улыбку. ©Евгения Кретова «Я верю в чудеса»
Продолжение рассказа