В 1570 году крымский царевич Адиль-Гирей отправился в поход против западных адыгов-абазин. Как только об этом стало известно, им на помощь отправились кабардинцы во главе с князем Темрюком Идаровичем, сыновьями Мамструком и Булгайруком (встречается и Беберюк). Состоялась битва у левого притока реки Кубань – Ахупсе, во время которой Темрюк был тяжело ранен, а его сыновья попали в плен. Адиль-Герий не отдал пленников отцу – крымскому хану Девлет-Гирею, который собирался их казнить.
Крымцы провели переговоры с кабардинцами о выкупе. С них потребовали: «сорок человек ясыря (невольников) черкасского, ребят и девок чистых, коня-аргамака в полном снаряжении, доспехи и богатую одежду, оцененные в 5000 золотых», о чем пишет историк Л. И. Опрышко в книге «По тропам истории». Вскоре Темрюк умер от полученных ран, освобождение его сыновей из плена не состоялось.
Через год о случившемся узнал Иван Грозный. Он и после смерти своей жены – кабардинской княжны Гуэщанэ, в крещении Марии Темрюковны, продолжал хорошо относиться к ее семье.
Карданов Ч. Э. в книге «Князья Кабарды» (С. 35-36) приводит сведения, что Иван IV отправил в Бахчисарай посла Богдана Шапкина с письмом для Девлет-Гирея. Русский царь назвал крымского хана братом, чего ранее не делал никогда, и писал: «Слух до нас дошел, слуги нашего кабардинского князя Темгрюка впали сыну твоему Адил-Гирею царевичу в руки Темгрюковы княжие два сына, Мамстрюк Беберюк, и ты б для любви Темгрюковых княжих детей Мамстрюка да Беберюка к нам отпустил с моим послом Офонасьем с Нагим, не постоял бы если за них для любви, отпустил бы еси их к нам, а у нас чего попросишь, мы тебе против не постоим, зане же они слуги нашего Темгрюковы дети княжие».
Посол прибыл в Крым в январе 1571 года с дарами для черкешенки-жены крымского хана Айши-Фатьмы и письмом, отрывок который приводит Л.И. Опрышко: «А мы, помня свою царицу и великую княгиню Марию, и после ее смерти родных ее беречь и жаловать и впредь готовы».
Мамстрюку отправили царскую грамоту, шубу беличью, соболью шапку, атласный кафтан и сапоги. Шапкин должен был выяснить можно ли в качестве суммы выкупа за каждого брата Марии предложить по полторы тысячи рублей.
Начались долгие переговоры, за Мамстрюка просили от 7000 до 10 000 рублей золотом, за Буйгалрука меньше. Это была огромная сумма. Чтобы понять масштаб цен, приведу отрывок из книги Л. И. Опрышко: «…лучший изумруд или яхонт стоили шестьдесят рублей, двадцать рублей платили за чистокровного восточного скакуна и за самую лучшую соболью или горностаевую шубу, три рубля – за бочонок пороха, за бочку апельсинов, два – за бочку английской сельди, рубль – за аршин заграничного бархата или атласа, за пятнадцать пудов ржи и за быка. От пятидесяти до четырехсот рублей стоило село с несколькими деревнями».
По мнению историков Булгайруко погиб в плену. Существуют три версии того, как Мамстрюк обрел свободу: сбежал, выкупили, обменяли.
Я склоняюсь к версии обмена. Дзамихов К. Ф. в книге «Адыги: вехи в истории» (С. 509-510) приводит письмо сестры Марии – Малхуруб Темрюковны (жены правителя Большой Ногайской Орды), написанное Грозному: «Да еще челобитье мое то. И милдешь моя в полон взята. А въсель де она в Коротаеве в Салтыкех. А полоняне той имя Янъдевлет, а держит дей уъ у себя что живет у Аракчея, да Янапея Канец Дирбышем зовут. Толко еъ сыскав отпустишь, Государь еси. Послала есми к вам здоровья отведати Имилдеша своего Бекбаша не так бы еси его смотрили, как иных людей, почтишь его гораздо, Государь еси, ты ведаеш». Малхуруб Темрюковна просит Ивана Грозного разыскать и освободить из полона одну женщину, можно предположить, что и таким же образом обменяли Мамстрюка.
В 1571 году скончался Темрюк Идарович, в этом же году в апреле-мае крымский хан Девлет-Гирей совершил поход на Московское царство. Он поджег Москву, в результате столица кроме Кремля полностью выгорела. В 1572 году Девлет-Гирей отправился в очередной поход, уверенный, что на этот Русское государство окончательно падет, но в битве при Молодях потерпел сокрушительное поражение, многие его члены семьи и родственники попали в плен. Исходя из этого, поддерживаю версию об обмене брата Марии.
Мамстрюк остался в русской историографии и устном народном творчестве как человек, поражавший не только своими атлетическим телосложением, могучей силой, но и смелостью и решительностью.
Дзамихов К. Ф. в книге «Адыги: вехи в истории» (С. 483-484) приводит сведения о Мамстрюке: «В 1583 г. Мамстрюк Темрюкович, командуя объединенными силами кабардинцев, терских и гребенских казаков, разбил турецкого полководца Осман-пашу. В дальнейшем все попытки Турции и Крыма провести свои войска через северный Кавказ терпели крах и заканчивались их разгромом кабардинцами и казаками, которыми командовал князь Черкасский. В этом и заключалась, в основном, служба князя Мамстрюка – он прикрывал южные границы России от набегов извне. Часто он выполнял и дипломатические миссии, которые ему поручали в Москве. Контакты с народами Дагестана, Грузии, вайнахами осуществлялись в то время исключительно через Мамстрюка Черкасского – одного из могущественных князей Северного Кавказа. «И ты б, Мамстрюк…, нас послов до Грузинской земли проводил», – обращались к нему русские послы».
Но это был не единственный раз, когда Мамстрюк в результате боя оказывался в плену. В следующий раз это случилось в 1590-1591 годы. Его пытались заставить отказаться от союза с Москвой, но Мамстрюк Темрюкович «всякую нужду терпел, но от царского жаловния не отстал…». В 1600 году он погиб в Кабарде в ходе междоусобной борьбы иналидов.
У него остался сын – Каншао. В конце XVI века был отправлен на службу в Москву, принял православие и остался в истории как Дмитрий Мамстрюкович Черкасский, успешно противостоявших Лжедмитрию II и польским интервентам в сподвижничестве с Мининым и Пожарским. Именно он – черкесский князь вдохновил русские полки и отряды следовать за Мининым и Пожарским освобождать Москву.
В сборнике статей «Альманах. Образы мира. Адыги» (С. 46) пишут: «Значительный вклад внесли Черкасские в преодоление смуты начала века. Внук Темрюка Идарова князь Дмитрий Мамстрюкович Черкасский вместе с князем Д.М. Пожарским и Кузьмой Мининым стоял во главе второго народного ополчения и участвовал в августе 1612 года в боях за освобождение Москвы. Вот так описал въезд в Москву 22 октября 1612 г. отряда победителей писатель Загоскин: «Впереди всей рати находился Дмитрий Мамстрюкович Черкасский на лихом закубанском (черкесском) коне, с левой стороны – гражданин Минин и другие».
Сегодня в Москве на Красной площади стоит памятник Минину и Пожарскому, каждый год 4 ноября страна празднует День народного единства. Лидеров освободительного движения на самом деле было трое. Есть версия, что планировалось увековечить трех человек, и трехкомпонентный эскиз памятника сохранился в одном из берлинских музеев. Так, незаслуженно забытым, вычеркнутым из истории отечества оказался вклад Дмитрия Мамстрюковича Черкасского.
В Российском государственном архиве древних актов хранится «Описание «в лицах» свадьбы царя Михаила Федоровича с Евдокией Лукьяновной Стрешневой», где можем прочитать: «Государя вел под руку тысяцкой боярин князь Иван Борисович Черкасской. А шли бояря и околничие, и столники, и дворяня все в золоте и в черных шапках, и во ожерельях стоячих и отложных» или «Главным распорядителем был царский дядя боярин Иван Никитич Романов, а дружками при государе – князья Дмитрий Черкасский и Дмитрий Михайлович Пожарский, при государыне – Борис Михайлович Шеин и Роман Петрович Пожарский».
Дзамихов К. Ф. в книге «Адыги: вехи в истории» (С. 232-233) приводит сведения: «Князь Иван Черкасский был активным участником борьбы с Лжедмитием II, командуя одним из трех полков русского войска. В 1612 го он, как и его ближайший родственник Дмитрий Мамстрюкович, участвовал в освобождении Москвы от иноземных захватчиков.
В 1612 году при освобождении Москвы от иноземных захватчиков и сторонников Лжедмитрия II, Дмитрий Мамстрюкович Черкасский был ближайшим сподвижником воеводы Дмитрия Михайловича Пожарского. Затем, возглавляя полки русских ратников, князь Дмитрий Черкасский участвовал в освобождении от лжедмитриев и польско-литовских войск городов Углича, Вязьмы, Дорогобужа и других. Когда же войско, во главе с ним, захватило крепость Белую на подступах к Смоленску, царь Михаил наградил Дмитрия Мамстрюковича особым знаком в шесть «золотых». В 1618 году он участвовал в боях под Можайском, в результате которых поляки были отброшены от Москвы.
В феврале 1613 года в Земском соборе на российский престол был избран 17-летний Михаил Федорович Романов. Основатель новой династии молодой царь Михаил приходился двоюродным братом Ивану Борисовичу Черкасскому. Надо сказать, что Ивана Черкасского некоторые прочили в цари, еще более поклонников было у Дмитрия Мамстрюковича: ведь он был внуком Темрюка, тестя Ивана Грозного, а Иван Борисович являлся внуком родного брата Темрюка, мать его – Марфа Никитична – племянница первой жены Ивана Грозного».
О самоотверженной борьбе Д. М. Черкасского можно прочитать в интервью историка С. Ю. Шокарева «Род князей Черкасских» на radiovera от 04.11.2018 года: «…он (Д. М. Черкасский) командовал обороной во время наступления королевича Владислава на Москву, должен был задержать это войско в районе Можайска. Но дело в том, что Черкасский был тяжело ранен, и его вообще чудом спасли и вывезли в Москву. И возможно, из-за этого войско королевича все-таки дошло до столичного града. А возможно, что и так бы не хватило ему сил удержать – просто разоренное Смутой Московское государство не могло выставить много сил. Но в любом случае эти события показывают очень высокий авторитет Черкасского и показывают его умелое управление войсками. Показывают, что его, собственно наряду с Дмитрием Михайловичем Пожарским, еще одним виднейшим воеводой того времени, бросили на самое нужное, опасное направление. <…>
Дело в том, что сохранился топоним, правда, сильно видоизмененный, который с первого взгляда не узнаешь, но топоним, который напоминает о Дмитрии Мамстрюковиче. Это название Мерзляковского переулка, как ни странно — казалось бы, классическое старомосковское название, образованное может быть от фамилии Мерзляковых. На самом деле со временем видоизменялось, из первоначального Мамстрюкова переулка превратилось в Мерзляковский уже в конце XVIII века. А дело в том, что там находился загородный двор боярина Дмитрия Мамстрюковича Черкасского, даже не двор, а несколько дворов, целая слободка, они упоминаются в его духовной грамоте. И очень любопытно, что именно на территории этой слободки находится усадьба Талызиных, впоследствии перешедшая к Толстым, где закончил свою жизнь Гоголь».
Пожарский с Черкасским на одном памятнике не были увековечены, но их родственники через поколения связали себя узами брака. Потомок Жилегота Идаровича – Михаил Алегукович Черкасский, первый российский генералиссимус, вторым браком женился на внучке Дмитрия Михайловича Пожарского – Евдокии Ивановне Пожарской.
У Верховного князя Кабарды Идара были сыновья Темрюк, Биту, Жилегот, Камбулат и Кануко. Черкасские стали родственниками не только царской династии Рюриковичей, но и Романовых. На гербе рода Черкасских в центре находится малый горностаевый щиток с державой, передающий память владетельного происхождения княжеского рода и родства с царскими династиями Рюриковичей и Романовых.
У Камбулата Идаровича был сын Хорошай (Карашай), которого после крещения нарекли Борисом Камбулатовичем. Он выбрал себе в жены Марфу Никитичну Романову (родственница первой жены Ивана Грозного). У них родился сын Иван Борисович, которого выше упоминали.
У Марфы Никитичны был родной брат – патриарх Филарет, а в миру Фёдор Никитич Романов, у которого и родится сын Михаил, ставший первым царём из династии Романовых.
Правнуков кабардинского правителя Идара выдвигали на царский престол, но они оба отказались, но Иван Борисович Черкасский был главой правительства 10 лет.
Теперь о другом факте деятельности сына освобожденного из плена Грозным Мамстрюка Темрюковаича, которое повлияло на русскую поэзию.
Шогенов Х. З. в статье «О родственных связях Лермонтова с кабардинскими князьями Черкасскими», опубликованной в номерах 170 от 29 августа 2012, 171 от 30 августа и 172 от 31 августа 2012 газеты «Кабардино-Балкарская правда» приводит сведения:
«Летом 1613 года воеводы Дмитрий Мамстрюкович Черкасский и Михаил Матвеевич Бутурлин «заняли Вязьму и Дорогобуж, подступили 9 августа под Белую и взяли ее 5 сентября, выдержав сильную вылазку бельских сидельцев. Среди этих сидельцев было не менее 60 человек английских выходцев, шотландских и ирландских, состоявших на польской службе. Они вышли из Белой крепости на государево имя и таким образом очутились в рядах московских войск». <…>
Дело в том, что среди иноземцев, которых пленили в далеком 1613 году при взятии Белой крепости воеводы Дмитрий Мамстрюкович Черкасский и Михаил Матвеевич Бутурлин, находился предок Лермонтова в восьмом колене Георг Лермонт.
В то время московское правительство охотно (и вынужденно) пополняло свои войска вымуштрованными иноземцами. При переходе Георга Лермонта на службу к новому государю Михаилу Федоровичу Романову не обошлось без участия самого приближенного к юному царю боярина – князя Ивана Борисовича Черкасского. «Уговор с ним (Лермонтом) был заключен боярином Иваном Борисовичем Черкасским», – писал В.А. Висковатый. В 1617 году, минуя должности писаря и пятидесятника, он назначается с одобрения роты прапорщиком, а в декабре 1618 года был назначен уже поручиком. <…>
Двадцать лет предок Лермонтова прослужил в московских войсках. В конце 1633 года ротмистр Георг Лермонт погиб под Смоленском. Князь Иван Черкасский принимал живое участие не только в судьбе Георга Лермонта, он поддерживал и его сыновей. Сохранился документ, который подтверждает, что «Вилим Юрьев сын Лермонт в августе 1634 года (т.е. уже после смерти отца) боярином князем И.Б. Черкасским был поверстан в числе прочих детей иноземцев старого выезда поместным окладом на 300 четвертей и денежным на 20 рублей (т.е. приблизительно на 280 руб. в пересчете на 1894 год)».
Так, благодаря Черкасским Лермонт оказался подданным русского царя Михаила Романова, принял православие и стал под именем Юрий Андреевич родоначальником русской дворянской фамилии Лермонтовых. Но на этом история не заканчивается.
Благодаря Жилеготу Идаровичу, появится родственная связь с М. Ю.Лермонтовым, о чем пишет Шогенов Х. З.: «Первым и главным обстоятельством, которое не могло не повлиять на характер отношения Лермонтова к черкесам, являлось наличие родственных связей поэта с древнейшим княжеским родом кабардинцев – Черкасскими.
Понадобилось целое столетие (ровно сто три года) после смерти бабушки Лермонтова Е.А. Арсеньевой, прежде чем Л.Б. Модзалевский сумел разыскать в архивном фонде М.Н. Лонгинова и впервые (в 1948 году) предать гласности ее письма к родственнице Прасковье Александровне Крюковой (урожденной княжне Черкасской). <…>
В Лермонтовской энциклопедии о факте родства двух женщин сказано предельно кратко: «Крюкова Прасковья Александровна (урожд. княжна Черкасская), троюродная сестра М.М. Лермонтовой. Имя К. упоминается в письме Е.А. Арсеньевой к Л. от 18 окт. 1835 года. Известны 5 писем Е.А. Арсеньевой к К., содержащих биографические сведения о Л. Доверительный тон писем, осведомленность в делах адресата свидетельствуют о близости К. к семье Арсеньевых». <…>
Для полноты картины добавим, что троюродными сестрой и братом матери Лермонтова приходились Надежда Александровна и Александр Александрович Черкасские. Сыновья же последнего приходились самому Лермонтову четвероюродными братьями.
Выйдя замуж за кабардинского князя Александра Андреевича Черкасского, Анна Дмитриевна породнила древний род князей Черкасских из Кабарды не только с дворянским родом Арсеньевых, но и с ближайшими их родственниками – представителями Столыпиных и Лермонтовых. <…>
…предком седьмого колена у отца Александра Андреевича Черкасского был князь Жилегот, сын знаменитого Идара, верховного князя Кабарды в прошлом. Братья Жилегота – Темрюк и Камбулат Идаровы в 60-х и 80-х годах XVI века тоже являлись старшими князьями в Кабарде».
Вспоминая русскую пословицу: «Долг платежом красен», хочется отметить, что Каншао (Дмитрий) Мамстрюкович Черкасский с лихвой отплатил Грозному за спасенную жизнь отца.
Фото:
Царь Иван IV.
О. Федоров. Реконструкция "Кабардинский всадник из свиты князей Темрюковичей 1550-1570-е годы".
К. Маковский. Картина "Воззвание Минина", отображает сбор пожертвований на нижегородское ополчение. Нижегородский государственный художественный музей.
Памятник Минину и Пожарскому в Москве по проекту И. Мартоса.
П. Заболотский. Портрет М. Ю. Лермонтова. Третьяковская галерея.