Уборка набирала обороты, работали и днем, и ночью, спешили скосить хлеб, чтоб не осыпался. Урожай оказался ниже, чем ожидали – весна и лето выдались жаркими, без дождей. К тому же начинались суховеи, молодые лесополосы, посаженные два года назад, плохо защищали от ветра, да и снега в этом году задержали немного – как только пригрело солнце, скатился он ручьями в балки. Горячий ветер стихал к ночи, тогда работать было лучше, но людей не хватало, да и техника не выдерживала круглосуточной работы. Трактористы и комбайнеры отдыхали по 4-5 часов и снова выезжали в поле. Ремонтная мастерская тоже работала круглые сутки.
На току установили дизель, который подавал свет на площадки для разгрузки зерна ночью. Но женщины не могли так работать, ведь у каждого дома было хозяйство, дети, свой огород, который требовал не меньше сил и времени – что вырастишь на нем, то и есть будешь зимой.
Для перевозки зерна на ток и на элеватор из района прислали десять машин, потому что своих не хватало. Они тоже работали посменно и требовали ухода. Разгружать машины привлекли школьников, и четырнадцатилетние мальчишки и девчонки с радостью соглашались работать ночью, чувствуя себя совсем взрослыми.
Петр уходил, как только рассветало, и приходил уже затемно. Он похудел, загорел до черноты, но к Зое приходил каждый вечер.
Однажды к Зое на почту пришел управляющий их отделением совхоза. Поздоровавшись, он устало сел на стул, вытер лицо кепкой, зажатой в руке.
- Зоя Даниловна, пришел к тебе с просьбой.
Зоя приготовилась слушать, пока не понимая, какая просьба может быть у него.
- Не хватает рабочих рук у нас. Вот, собираю молодежь для работы на току. Доярок не могу снять с фермы, сама понимаешь, и огородная бригада тоже сейчас только в половинном составе работает. Школьники, конечно, помогают, но они ж все равно на смогут всю работу выполнить. Командировочные работают, конечно, круглые сутки, но злятся – машины разгружаются долго, а они на заработки приехали! Так что прошу тебя, Зоя, выйди на разгрузку во вторую смену.
Зоя сначала растерялась – она не являлась работником совхоза, почта относилась к районному отделению.
- Мы заплатим, конечно, ты не сомневайся!
- Да я не сомневаюсь, Алексей Иванович. Только у меня работа до пяти часов вечера.
- Ну, тогда в третью смену выходи. А что – придешь, поужинаешь, отдохнешь и на перевалку. А? Сможешь?
Зоя была в растерянности. Она понимала, что отказывать не следует, но не представляла себе, как это может быть. А как же Петя? Значит, он будет приходить с работы, а она уходить?
- Не знаю, Алексей Иванович, - неуверенно протянула Зоя, - а утром я должна принимать почту...
Управляющий вздохнул, потер лоб. Потом снова повернулся к Зое.
- А ты можешь поработать, например, до двух, а на ток придешь к четырем. Поработаешь часов до девяти-десяти – и свободна. А? Так пойдет?
Зоя пожала плечами.
- Хорошо, я приду.
- Ну, вот и ладненько! – проговорил управляющий. – Значит, придешь!
Он ушел, а Зоя сидела в легком недоумении – она как-то не собиралась работать лопатой.
Приняв почту, выдав ее Василию, он ушла на обед, оставив на двери записку: «Ушла на ток».
- Чего это ты так рано? Случилось что? – встретила ее баба Нюра.
- Управляющий приходил, просит выйти на перевалку, машины разгружать. Людей не хватает.
- А ты сумеешь? Тут сноровка нужна.
- Бабушка, девчонки им по четырнадцать лет, умеют же! А я что, хуже?
Баба Нюра рассмеялась:
- Да что ж ты равняешь? Они ж с детства в колхозе работали, матерям помогали, так что им не привыкать! А ты, небось, и лопату в руках не удержишь.
Зоя молча ушла в комнату – выбирать одежду, в которой можно было бы идти на эту работу. Она перебрала все, что у нее было, и остановилась на темно-синих трико, которые тут ни разу не надела – не носят здесь девчата штанов. Кофточка под мужскую рубашку в клеточку, капроновая косынка, кокетливо повязанная, босоножки дополнили ее гардероб. Баба Нюра, взглянув на нее, всплеснула руками:
- Да ты знаешь, сколько там пыли? Разве такой платок надевают, коли идут на такую работу?
Она, кряхтя, поднялась по ступенькам в дом, скоро вынесла ситцевый белый платок с голубыми мелкими цветочками по краям, подойдя к Зое, повязала его ей, закрыв совсем ее красивые волосы, надвинув на лоб, завязав концы на затылке.
- Вот так нужно! И волосы не так замажутся, и солнце в глаза слепить не будет.
- Да я ведь иду под вечер работать, какое солнце?
- А вот как раз спустится вниз солнышко, заглядывать будет снизу. А на ноги я дам тебе мои тапочки, если не побрезгуешь. Куда ты в своих босоножках?
Зоя посмотрелась в стекло окна, как в зеркало, усмехнулась: вот и она, как сельская девка. А баба Нюра продолжала:
- Возьми с собой перекусить чего-нибудь, там кормить никто не будет! Я соберу тебе узелок.
Она ушла в кухню, взяла чистую тряпочку, отрезала кусок хлеба, сала, положила пару огурцов.
- Если б ты раньше сказала, я б тебе пару яиц сварила.
Зоя взяла этот узелок, вышла за калитку. Она впервые шла по селу в таком наряде, поэтому встречавшиеся ей женщины недоуменно смотрели на нее: куда это собралась начальница почты, всегда одетая с иголочки, в туфельках на каблуках, а сейчас в одежде, явно не для ее работы?
Когда она пришла на ток, все взгляды обратились на нее. Что она собирается здесь делать? Большинство из тех, кто пришел сюда, были молодые. Зоя сразу увидела Надежду, которая смотрела на нее удивленно и даже с недоумением.
Зоя поздоровалась, спросила, где взять лопату. Ей показали на кучу лопат, лежащих у стены амбара. Она сразу отметила, что отличается от девушек, стоявших здесь. Все они были очень загорелыми, с натруженными руками. Если кто-то из них был в трикотажных спортивных штанах, то все равно сверху было надето платье. Это Зое показалось совсем некрасивым, но, видимо, они не думали об этом.
Зоя украдкой посмотрела на свои руки. Они были ухоженными, белыми, с аккуратными ноготками.
- Интересно, - услышала она голос Надежды, - что тут делают работники почты? Или нас оттуда уволили?
Девушки, стоявшие рядом с ней, засмеялись.
- Нет, ей не нравится работа на почте, там скучно, а тут молодежь, весело, молодые шофера приезжают! – проговорила одна из подружек Нади.
- А ей нельзя на других смотреть, у нее жених ревнивый! – под общий смех сказала Надежда.
Подойдя к Зое, она с улыбкой язвительно спросила:
- Ты-то хоть лопату можешь держать?
- А ты хочешь научить? – в тон ей ответила Зоя. – Не знала я, что ты учительница.
- А я таких не учу! – оглядываясь на подружек, сказала Надежда.
- А я к тебе в ученицы не собираюсь, - парировала Зоя.
Собравшиеся с интересом наблюдали за перепалкой соперниц. Правда, Надежда, видимо, еще не знала, что Петр уже сделал предложение Зое и даже его мать ездила к родителям Зои. А Зоя чувствовала себя уверенной в том, что теперь Пётр точно не посмотрит в сторону других...