ГЛАВА XVI
Солнечная битва в Рио-де-ла-Плата
Горячий стонущий ветер поднимает фонтан пыли, игриво формирует его в столб и гонит с потрясающей скоростью по Пампе, пока он не затихает среди старых деревьев на Эстансии дона Хорхе Антонио.
Мужчины из команды «Мерседес», ищущие хоть немного тени от безжалостного солнца, вздыхают с отвращением. Этот ветер вокруг Эстансии подобен дыханию из ада и дует с севера, рожденный в тропической жаре бразильских первобытных лесов. Затем он проносится над бескрайней Пампой в направлении Буэнос-Айреса. Он известен как “Памперо”.
«Гаучо» в черном сомбреро на затылке с помощью богато украшенного ножа «гаучо» готовит «асадо», сочный ростбиф, специально приготовленный на открытом огне для немецких гостей. Соблазнительный запах мяса, готовящегося в собственном соку, доносится сквозь деревья. Но в такую жару у мужчин пропадает аппетит, и они в изнеможении опускаются на землю, безропотно отмахиваясь от мириадов мух, которые нападают на них, как только они отходят на несколько шагов от открытого огня. Или они пытаются освежиться в прозрачных водах большого плавательного бассейна Эстансии, принадлежащего единственному агенту «Мерседес-Бенц» в Аргентине. Они пробыли здесь всего несколько дней, после 36-часового перелета на самолете, и когда они покидали Германию, термометр показывал 23 градуса (-5 по Цельсию), однако в их первое воскресенье в Аргентине столбик ртути достиг головокружительной высоты в 104 градуса в тени (+40 по Цельсию)!
«Изменение температуры на 81 градус за несколько дней, и нормальные люди должны придерживаться этого!” - Нойбауэр ругается и всё проклинает — здесь его называют доном Альфредо.
“И, - продолжает он измученно, - сеньор Рубенс, брат дона Хорхе, говорит мне, что за последние десять лет в Буэнос-Айресе не было так жарко, как сейчас, в первые январские дни. Если к Большому Призу 16 января не похолодает, то да поможет Бог нашим гонщикам!”
Яростно он стаскивает с себя рубашку, насквозь промокшую от пота, и спускается в освежающе прохладные воды бассейна. Он забыл свои плавки и спокойно заходит в воду в своих длинных белых трусах, чтобы его с энтузиазмом приветствовали его люди.
Из Эстансии отсутствует только один человек — Хуан-Мануэль Фанхио. Он знает климат своей родины и понимает, что ждёт его в следующее воскресенье на Автодроме. В течение нескольких недель он готовился к этому сложному соревнованию, которое является первым в сезоне 1955 года. Он занимается тренировками, как говорят в гоночных кругах, не употребляет алкоголь, рано ложится спать и воздерживается от всех удовольствий, которые могли бы снизить его физические возможности.
Он достаточно хорошо знает, что европейской команде нелегко привыкнуть к влажной жаре аргентинского прибрежного региона Рио-де-ла-Плата. Однако погода может измениться в любой день, и гроза охладит температуру до 65-70 градусов (+18+21 – прим.).
Гонщики постарше, такие как Фанхио и Клинг, прекрасно знают, что нужно делать, чтобы выдержать жесткие условия этой гонки, но Нойбауэру нелегко убедить двух молодых ребят, Мосса и Германна, в опасности этого климата. С тех пор как его эмбрионы, как он их в шутку называет, открыли для себя прелести Южной Америки, он ухаживает за ними, как воспитательница в детском саду. Но эти два младших сотрудника «конюшни» «Мерседес», которые в основном гуляют вместе, неоднократно находят способ, всеми правдами и неправдами, ускользнуть от его наблюдения. Пока, наконец, он ворчливо не угрожает запереть их в их комнатах. “Я не думаю, что от этого будет много толку, - смеясь, вставляет Ханс Кленк. - они найдут выход даже через замочную скважину!”
Однако, перед механиками стоит самая сложная задача из всех, у них нет времени учитывать климат или постепенно привыкать к нему. С того дня, как они прибыли, они неустанно трудились в жарком, как печь, гараже, чтобы подготовить гоночные автомобили к Большому Призу Аргентины, возглавляемые главным механиком Ламмом, руководителю по экспериментам Костелецки и их веселым бригадиром Хегеле.
Автомобили были отправлены, и теперь из-за длительного морского путешествия необходима тщательная проверка. Они демонтируются, испытываются и восстанавливаются заново. Когда водители возвращаются в тот вечер в Буэнос-Айрес из Эстансии, «Памперо» становится крепче. Он поднимает над землей густые облака пыли и затемняет небо, но угрожающая гроза не разражается, и на следующий день так же жарко, как и раньше.
С тех пор, как Фанхио дважды выиграл чемпионат мира, автогонки в Аргентине стали почти национальным делом. Большой Приз Аргентины, являющийся событием, приближающимся к чемпионату, теперь оставляет заметный отпечаток на городе в течение нескольких дней.
Бульвар Корриентес ведет к Бульвару 9 июля, о котором говорят, что это самая широкая улица в мире. Там, где встречаются две Авениды, посреди дороги стоит большой обелиск, указывающий, как палец, в небо. Вокруг этого стоят огромные увеличенные фотографии всех гонщиков и автомобилей, принимающих участие в гонке.
Над этими похожими на плакаты картинками развеваются флаги всех стран, принимающих участие в международном автоспорте. Вдоль широкой Авениды льется поток автомобилей, объезжающих обелиск на манер кольцевой развязки; с полудня до позднего вечера Корриентес является подходящим местом для прогулок сеньорит и кабальерос или посиделок за беседой в многочисленных кафе. В наши дни все разговоры только о “Корредорес”, их элегантных автомобилях и особенно о местных героях Хуане-Мануэле Фанхио и Хосе-Фройлане Гонсалесе. «Чуэко» едва осмеливается показаться в этой давке, а если и появляется изредка, то в мгновение ока оказывается в окружении своих восторженных соотечественников. Повсюду установлены громкоговорители, снова и снова напоминающие людям, что 16 января лучшие гонщики мира сразятся за высшие награды.
В этой атмосфере восторга ожидается исключительное выступление Хуана-Мануэля Фанхио и его “Coche Aleman” (немецкий автомобиль); выступление, которое обеспечит гаучо даже на самой далёкой Эстансии темой для разговоров на долгие месяцы, когда они будут сидеть вечером у костра.
Может ли Фанхио обеспечить такое представление? Он, конечно, будет стараться изо всех сил, в этом нет никаких сомнений, но сначала нужно выяснить, как "Мерседес" справится с узкой трассой Автодрома. После поражения в Барселоне его с особой тщательностью доработали, и теперь он весит примерно на 160 фунтов меньше, и двигатель выдает 280 л.с. Новейшие двигатели, изготовленные на заводе в самый последний момент, поступают на самолеты «Aerolíneas Argentinas» и «ASA» в течение недели, предшествующей гонке.
Автомобили Фанхио и Клинга имеют колесную базу на 14 сантиметров короче, чтобы лучше справляться с лабиринтом поворотов Автодрома. После нескольких часов тренировки становится очевидным, что трасса Большого Приза протяженностью 3,91 километра (около 2,3 мили), хотя и идеальна с точки зрения зрителей, является сущим адом для гонщиков, поскольку есть только одна прямая, на которой машины могут развивать высокую скорость в течение короткого промежутка времени. Затем им приходится лавировать в узких виражах и поворотах, которые не дают автомобилям, разработанным для европейских шоссейных гонок, возможности развить какую-либо реальную скорость. Они приводятся в движение в основном на более низких передачах, и высокая мощность, заложенная в них тонкой инженерией и изобретательностью, остается практически неиспользованной.
Более легкие «Феррари» и «Мазерати» не так сильно пострадали, и управлять ими здесь так же легко, как и в Силверстоне.
Уленхаут специально прилетел в Аргентину, чтобы благодаря своим обширным техническим знаниям убедиться, что события 1951 года не повторятся. Он забирается в «Мерседес», гоняет по трассе довольно много кругов, ищет и находит наилучшее техническое решение этой проблемы. Когда журналисты спрашивают его о трудностях трассы, он открыто высказывает свое мнение: “Проблема поставлена, и техник должен ее решить. И успешным гонщиком, вероятно, будет тот, кто лучше всего справится с непредвиденными обстоятельствами, возникающими на этой трассе”.
Будет ли это Фанхио или Аскари? Кто знает? По-видимому, не затронутый никакими подобными проблемами, Чуэко отматывает свои тренировочные круги. Позже он быстро болтает с “доном Альфредо” на смеси испанского и итальянского. Беседа со своим механиком Эрвином Группом ведется только на языке жестов, поскольку ни один из них не понимает языка друг друга; это забавное зрелище, когда сын пампасов и типичный уроженец Швабии обмениваются впечатлениями с помощью энергичных жестов, хотя этот метод общения, кажется, работает на удивление хорошо. Того, что еще предстоит сделать, Фанхио достигает благодаря своему удивительному чутью машины; с тех пор, как он выступал за «Мерседес-Бенц», он ни разу не выбывал из строя из-за проблем с двигателем.
Когда сравнивается время в конце тренировки, оказывается, что разница между самым быстрым и самым медленным относительно невелика, эксперты объясняют это тем, что трасса не позволяет асам продемонстрировать ни свои выдающиеся возможности, ни превосходные технические качества своих автомобилей.
Гонсалес на Феррари проходит самый быстрый круг на тренировке; Фанхио и Аскари следующие по скорости, также уверены в месте на первом ряду стартового поля.
Доктор Джанни Ланча надеется преодолеть проблемы, от которых пострадали его машины в Барселоне, и незадолго до гонки прилетает со своими тремя машинами в Буэнос-Айрес на четырехмоторном «Douglas DC.6», чтобы было как можно больше времени в Турине для доработок. Некоторое представление о стоимости этого можно составить из того факта, что чартерный рейс такого типа из Штутгарта в Буэнос-Айрес обойдется в поразительную сумму - около 8500 фунтов стерлингов. Одно это показывает, сколько денег крупные компании тратят на автоспорт, тем самым доказывая качество своего продукта. Говорят, что в «Daimler-Benz A.G.» в 1954 году потратили 500 000 фунтов стерлингов на разработку своих гоночных автомобилей и содержание своей команды. Хотя эти цифры кажутся чрезвычайно высокими для европейских условий, они, тем не менее, составляют лишь малую часть от тех, которые крупные американские производители тратят на рекламу. Опыт, накопленный в постройке и гонках на автомобилях, рано или поздно пойдет на пользу созданию легковых автомобилей. Вдобавок ко всему, гонки на спортивных и гоночных автомобилях в Южной и Центральной Америке имеют заметное экономическое значение, поскольку автогонки - это не только спортивное и техническое приключение, но и материальная помощь автомобильной промышленности в стране автомобиля-победителя.
Большой Приз Аргентины Формулы-1 на сегодняшний день уже узурпировал важность крупных южноамериканских соревнований на длинные дистанции, которые всегда были прерогативой американских автомобилей.
Грандиозное зрелище на автодроме Буэнос-Айреса начинается ранним утром 16 января в присутствии президента Хуана Перона. Велогонки, мотогонки и мероприятия для аргентинских самодельных "особых автомобилей” формируют увертюру к сцене Большого Приза. По мере приближения часа главного события всё более впечатляющим становится зрелище, сочетающее инженерное дело и спорт, представленное 300 000 зрителей. Пилоты демонстрируют захватывающие дух фигуры высшего пилотажа, парашютисты мягко парят к земле, а акробаты, подвешенные к вертолетам и бросающие вызов смерти, совершают замечательные трюки. Кажется, что всё это искусно поставлено блестящим «продюсером», но это всего лишь игра по сравнению с серьезным спортивным событием, которое вот-вот обеспечит Гран-при.
Старт назначен на 4 часа дня, и опасения сотрудников «Даймлер-Бенц» стали реальностью. Термометр показывает 95 градусов в тени (35 по Цельсию – прим.), а на земле - 131 градус (55С – прим.). Массивные бетонные конструкции трибун еще интенсивнее отражают тепло на трассе, которая находится прямо под палящим солнцем — нигде нет ни пятнышка тени. «Памперо» дует из Пампы и усиливает жару на трассе, также, влажность воздуха составляет 23 процента. Достаточно, чтобы превратить эту гонку в почти нечеловеческую пытку для гонщика.
Фанхио стартует молниеносно, за ним следуют Гонсалес, Аскари и Мосс. Затем Клинг попадает в аварию в повороте на скорости 110 миль в час, его машину заносит, он теряет управление, съезжает с трассы, сносит забор и останавливается в ярде перед последним проволочным ограждением, охраняющим зрителей. Первый "Мерседес" сошёл!
Тем временем лидерство перешло к Аскари, который делает всё возможное для того, чтобы сразу использовать возможности, упущенные в прошлом. Фанхио мудро сдерживается, хорошо зная климатические условия. Он знает, что в эту адскую жару нужно беречь силы. Он довольствуется тем, что позволяет Гонсалесу и Аскари исчерпать свою ярость. Затем Аскари теряет контроль над своей «Лянча» при выходе из быстрого правого поворота, машина проносится по траве, врезается в забор и, сильно поврежденная, останавливается.
Качая головой, Аскари вылезает, к счастью, невредимый. Вторая «Лянча», за рулем которой был Виллорези, также съехала с дороги вскоре после старта. В чем проблема с «Лянча»? Техники на заводе пытались еще больше улучшить сцепление с дорогой, но преуспели только в ее ухудшении. Теперь боковые баки создают проблемы при превышении определенных скоростей, а центробежная сила, действующая на центр автомобиля, когда баки заполнены, настолько велика, что «Лянча» невозможно удержать, как только она начинает скользить.
"Niente molto stabile” (не очень стабильно) говорит итальянский технический журналист Джованни Канестрини.
Теперь перед Фанхио только Гонсалес, и вскоре “Пума” тоже съезжает с дороги. Хотя и в состоянии продолжать, он настолько измотан жарой, что передает свою «Феррари» Фарине в гараже, который, в свою очередь, незадолго до этого передал свою Мальоли. Это первая гонка Фарины после его серьезной аварии в Монце, и он сразу же ставит на кон всё. Его усилия заслуживают высокой оценки, поскольку он едет с левой ногой, плотно заключенной в асбест, чтобы уберечь ее от жары после сильных ожогов, полученных в Монце, и, сделав две инъекции морфия, чтобы боль была терпимой, 48-летний мужчина из Турина снова вступает в бой.
Фанхио теперь опережает своего товарища по команде Мосса, и энтузиазм аргентинцев не знает границ. Но жара приводит к еще одной жертве, Стёрлинг Мосс сдается от истощения. Он уже говорил на тренировке: “Невозможно ехать три часа по такой жаре!” Теперь осталось только два «Мерседеса», а все три «Лянча» были устранены. Нойбауэр вступает в действие и сигнализирует Фанхио о том, что происходит у него за спиной. Но через час после старта Фанхио внезапно останавливается в боксах. Неужели этот великий гонщик тоже собирается сложить оружие? Нет, через некоторое время он снова останавливается. Внезапно с его машиной произошла какая-то небольшая неполадка, и Хуан, желая убедиться, попросил своего механика проверить ее; проблема оказалась безвредной, и после быстрого восстановления сил он снова вступает в борьбу, теперь на четвертой позиции. Ускоряя темп, он восстанавливает лидерство, оттесняя Харри Шелла на своей «Мазерати».
Через полтора часа Ханс Германн, находясь на четвертом месте, передает свою машину Клину и в изнеможении падает в гараже.
Фанхио продолжает лидировать в постоянно сокращающемся пелотоне, но на него также влияет жара. Температура в кабине, особенно возле педалей, невыносимая, и на правой ноге у него ожоги второй степени. Он преодолевает сильное желание сдаться и идет дальше.
Новость о героической борьбе Фанхио распространяется как лесной пожар даже до самого города — еще тысячи людей устремляются к Автодрому, и, наконец, 400 000 зрителей следят за одинокой гонкой Фанхио.
Гонщиков беспокоит не только физический дискомфорт, но и жара, которая играет злую шутку с их зрением и создает воображаемые картины в воздухе или искажает естественное. При входе в повороты на скорости 110 миль в час (177 км/ч – прим.) контуры внезапно становятся размытыми, и требуются железные нервы, чтобы держать машины под контролем.
Позади Фанхио водители регулярно меняются, и для поддержания каждой из следующих трех машин на дороге необходимо по три человека. Гонсалес снова на ходу, и ему также сделали инъекции морфия; его травма спины, полученная в результате аварии в Дандроде в сентябре прошлого года, очень болезненна. Фанхио проходит самый быстрый круг и способен его удержать. Кроме него, только его соотечественник Роберто Миерес проехал мимо, но он отстает на пять кругов.
Наконец три адских часа закончились, и Хуан-Мануэль Фанхио выигрывает Большой Приз Аргентины: пересекая финишную черту, он ликующе вскидывает обе руки в воздух.
Почерневший от паров масла и резиновой пыли, без единого сухого шва на теле и близкий к обмороку, он медленно идет к президентской ложе, чтобы принять свой кубок из рук Перона. Феррари, за рулем которой были Гонсалес, Фарина и Трентиньян, занимает второе место, третьей является другая Феррари, пилотируемая попеременно Фариной, Мальоли и Трентиньяном. «Мерседес-Бенц» Германна-Клинга-Мосса увидела клетчатый флаг на четвертой позиции.
Когда на следующий день Фанхио осматривает врач, у него обнаруживается перенапряжение сердца и ожоги второй степени на правой ноге.
Через несколько дней после этой изнурительной гонки он сам говорит: "Честно сказать, я был на пределе сил, сражаясь со всеми возможными невзгодами. Я старался черпать энергию везде, где только мог, и, слава Богу, "Мерседес" предоставил мне все, о чем я просил. Я планировал гонку заранее, придерживаясь мнения, что было бы неправильно принять вызов Аскари и Гонсалеса на старте гонки. Естественно, я всегда мог приблизиться к ним, если бы захотел, но я не сделал этого, потому что гонка была слишком долгой, а риск слишком велик. Я был уверен, что гонщик, дико рванувший на старте, обязательно сойдет с дистанции, вот почему я предпочел вести равномерную гонку, экономя свои силы, потому что, если кто-то перестарается - последствия обернутся против него самого. Факты подтвердили мою правоту, но мне также пришлось столкнуться с некоторыми экстраординарными проблемами. Моя водительская кабина была похожа на топку. Казалось, всё горело, даже рулевое колесо, в определенные моменты температура поднималась до 248 градусов (120С – при.). Мне удалось восстановить дыхание после того, как была пройдена половина дистанции, но затем Гонсалес догнал меня. Естественно, меня все время информировали о его усилиях, и я думал, что его атака не сулит ничего хорошего мужественному гонщику «Феррари», что на самом деле и произошло. К счастью, мне не пришлось прибегать к своим запасным «батареям», слава Господу, всё прошло хорошо. Но я никогда не забуду эту гонку!”
Восемь дней спустя Фанхио также выигрывает Большой Приз свободной формулы в Буэнос-Айресе после упорной борьбы со Стёрлингом Моссом, который занимает второе место.
Когда немецкая экспедиция собирается в последний раз в административных офисах «Mercedes-Benz Argentina S.A.», Фанхио становится центром торжества. Теперь этот бывший безденежный механик из Балькарсе является ведущим автогонщиком в мире. Своими собственными усилиями и преодолением многих трудностей он создал для себя отличную жизнь.
Фанхио владеет в Бернардо де Иригойен, 13/5, Буэнос-Айрес, автомобильным агентством с заправочной станцией и большими мастерскими, которым управляет его брат Хосе; кинотеатр на 2000 мест в Мар-дель-Плата также принадлежит ему. Вместе со своим другом детства Каваллотти он управляет автомобильным агентством с автозаправочной станцией и мастерскими в Балькарсе, а также является торговым распространителем Mercedes. Хотя сегодня он состоятельный человек, он остался тем, кем был всегда, - скромным спортсменом, одержимым лишь желанием участвовать в битве быстрых автомобилей. Когда его спрашивают о планах на будущее, он коротко отвечает — автогонки!
Соотечественники его почитают, на самом деле любят его. Его популярность превысила разумные пределы, и у него почти не остается времени на личную жизнь. Чтобы потратить несколько часов на себя, в Буэнос-Айресе он приобрел так называемую “тайную” квартиру, которая не значится ни в телефонной, ни в адресной книге. Когда я посетил его там вместе с руководителем отдела рекламы Mercedes Артуром Кесером и хотел записать его адрес, Фанхио попросил меня воздержаться и не публиковать его.
В его квартире полно фотографий, на которых запечатлены вехи его карьеры, а рядом с сувенирами из многих стран стоит множество красивых кубков — молчаливых свидетелей огромных успехов, которых он достиг.
* * *
Подобно гигантскому красному диску, солнце поднимается из океана, когда «DC 6» авиакомпании «Aerolíneas Argentinas» покидает аргентинскую землю, направляясь во Франкфурт. Город на Рио-де-ла-Плата всё ещё покрыт ночной тьмой, но бесчисленные точки света тянутся по стране, как золотая цепь, внезапно поглощаемая на побережье серостью океана. Новый сезон снова на носу, и мужчины за рулем снова будут неустанно бороться за самый желанный титул в автоспорте. Новые разработки неудержимо продвигаются вперед семимильными шагами, возможности становятся реальностью, прогресс шагает всё дальше. Инженерный гений открывает лучшие, более быстрые машины, другие люди бурят глубоко земную кору в поисках нефти, которая даст жизнь двигателям. Атомные исследования выявляют неслыханные источники энергии, которые служат человеку, являющимся их хозяином.
Четыре часа спустя гора Сахарная Голова появляется из тумана, кажется, достаточно близко, чтобы дотронуться, и пилот наклоняет четырехмоторный самолет на крыло, чтобы дать своим пассажирам беспрепятственный вид на знаменитый курорт Копакабана, недалеко от Рио-де-Жанейро.
ГЛАВА XVII
Pane, Amore e Mille Miglia
(Хлеб, любовь и тысяча миль)
Если и есть гонка, которую Фанхио считает исключительно трудной и опасной, то это «Милле Милья», полные приключений 1000 миль, которые необходимо преодолеть без отдыха по постоянно меняющейся коварной дороге. С точки зрения вождения - это абсолютный критерий автомобильного спорта. Спортивные гоночные автомобили большого класса, участвующие в соревнованиях этого года, становятся все более мощными и сегодня обладают таким ускорением и скоростью, что они мало чем отличаются от чисто гоночных автомобилей. Технически это гоночные шасси со спортивным кузовом. «300 SLR», за рулем которых будут Фанхио, Клинг, Мосс и Германн, являются прямыми производными от автомобилей «Мерседес Гран-При». Шасси и двигатель с впрыском топлива остались прежними, только рабочий объем увеличен до 3 литров, блок двигателя изготовлен из легкого сплава, а пиковая мощность немного снижена для надежности. Мощность теперь превышает 300 л.с., а максимальная скорость «Mille Miglia 300 SLR» составляет около 175 миль в час (281 км/ч – прим.) В этой гонке есть много прямых, на которых можно использовать весь потенциал скорости; часто скорость приходится очень значительно снижать, чтобы передвигаться по узким извилистым улочкам старомодных итальянских деревень. В отличие от любого другого вида спорта, к выносливости пилотов предъявляются высокие требования, и те, кто едет по этому уникальному кольцу 12 или 13 часов, затрачивают физическую и умственную энергию, не имеющую аналогов в других спортивных соревнованиях.
Для итальянцев, склонных к чрезвычайному энтузиазму, «Милле Милья» 1955 года является спортивным событием года. Один из журналистов итальянской спортивной газеты озаглавил свой репортаж перед гонкой “Pane, Amore e Mille Miglia’ — «Хлеб, любовь и тысяча миль» - и особо отметил сильный немецкий контингент.
«Феррари» на этот раз являются самыми сильными противниками «Мерседес», и Коммендаторе выставляет значительную боевую силу. Есть Паоло Марцотто, самый быстрый из братьев-энтузиастов Марцотто, седовласый 48-летний Пьеро Таруффи и победитель «Керрар Мехико» 1954 года Умберто Мальоли, которые садятся за руль «Феррари» с 6-цилиндровым двигателем объёмом 3,7 литра, о котором говорят, что он выдает добрые 340 л.с..Подающие надежды гонщики Карини и Сигинольфи будут управлять 3-литровыми четырехцилиндровыми машинами, а молодой азартный Эудженио Кастеллотти, предоставленный «Лянча» «Феррари» на эту гонку, получит новую 4,5-литровую «шестерку», развивающую 420 л.с., самый мощный автомобиль среди всех в гонке.
Команда «Мерседес» с особой тщательностью подошла к этому событию. В течение нескольких недель они объезжали маршрут, чтобы ознакомиться с ним как можно лучше. У Стёрлинга Мосса и Ханса Германна будут штурманы, первый выберет рыжебородого журналиста Дениса Дженкинсона - “Дженкса”, а Германн возьмет с собой Эгера, опытного механика «Мерседес». С помощью точной заранее определенной системы сигналов штурман предупредит своего “пилота” о наиболее сложных участках дороги. Фанхио и Клинг считают, что они знают тысячу миль достаточно хорошо, чтобы обойтись без услуг штурмана, сэкономив таким образом около 130 фунтов веса.
Лучи восходящего солнца вскоре пробиваются через рассвет 1 мая 1955 года, небо безоблачное. Погода создана для того, чтобы побить рекорд, и на трудной трассе сотни тысяч людей с нетерпением ждут тяжелые спортивные автомобили, которые последними покидают поле из 530 конкурирующих машин, после того как их запустил Коммендаторе Кастаньето.
Зрители, уже не спавшие полночи, забывают о своей усталости, обсуждения становятся горячими и оживленными. Систематическая подготовка и мощная сила “Тедески” (немцев) произвела глубокое впечатление. Как красные, так и немецкие автомобили принимаются с заразительным энтузиазмом.
Пресс-офис на площади Виттория в Брешии напоминает пчелиный улей, поскольку журналисты из всех стран мира напряженно ждут первых новостей из Вероны. Телевидение позволяет им следить за маршрутом движения автомобилей.
Паоло Марцотто лидирует, преодолев участок Брешиа-Верона со сказочной средней скоростью 198 км/ч (около 123 миль/ч), но в нескольких милях от города у него слетает протектор заднего колеса со скоростью 160 миль в час. Хотя занос и опасен, Марцотто хладнокровно контролирует его, но впоследствии сходит с дистанции. Теперь лидирует Кастеллотти, и в Равенне он на 2 минуты опережает Мосса, Таруффи, Германна, Клинга, Пердизу на новой 3-литровой «Мазерати» и Фанхио, который отстает от лидера на 8 минут 30 секунд. Как всегда, в соревнованиях на длинные дистанции, аргентинец начинает свою гонку в сдержанной манере.
Лидерство Кастеллотти длится недолго. Дважды у него случались проблемы с шинами, и в конце концов ему пришлось сойти из-за проблем с двигателем. Но почему на Феррари все эти проблемы с шинами? Это вина самих шин? Нет, факты таковы: в этом году Коммендаторе решил выступать на бельгийских «Энгльбер», но за ночь до гонки он перешёл на итальянские «Пирелли». Чтобы улучшить сцепление автомобиля с дорогой, он решил использовать меньшее давление в шинах, чем обычно. И это, утверждают эксперты, является причиной проблем, которые преследуют Марцотто и Кастеллотти. «Мерседес» использует шины «Континенталь» с давлением в 36 фунтов на задние колеса, в отличие от 23 фунтов у Феррари.
После 630 километров (около 395 миль) «Феррари» все еще впереди, за рулем инженер-гонщик Пьеро Таруффи, который хорошо знаком с маршрутом «Милле Милья». Затем атака «Мерседес-Бенц»: на участке Адриатического побережья от Абруцци до Рима Мосс в среднем развивает 173 км/ч (около 108 миль/ч) и является самым быстрым, за ним следуют Таруффи, Германн, Клинг, Фанхио и Мальоли. Мосс первый в Риме! Неужели скоро повторится правило, что тот, кто лидирует в Риме, никогда не сможет выиграть «Милле Милью»?
Когда «Мерседес» выезжает из Рима, они везут 60 галлонов топлива (227 л – прим.), но Клинг теряет 7 ценных минут из-за замены свечи. Чтобы компенсировать это, он ускоряется и всего через 2,5 мили выбывает, врезавшись в повороте, и получая травму. Вскоре после этого Германну приходится сойти, когда крышка горловины бака откручивается и он оказывается залит топливом. Эгер засовывает свитер в отверстие, но оно не закрывается, и с тяжелым сердцем Германн сходит, находясь высоко в списке.
Таруффи был вынужден отказаться от гонки в Витербо из-за проблем с двигателем, и теперь путь для «Мерседес» свободен. Стёрлинг Мосс идёт первым, за ним следует Фанхио, который собирается броситься в погоню. На протяжении большей части трассы его двигатель не работал на полную мощность, потому что одна из трубок впрыска топлива сломалась, и ее можно было исправить только во Флоренции. Двадцать минут отделяют Фанхио от Мосса, когда они с ревом несутся в сторону Брешии, и хотя Хуан знает, что теперь ему не победить англичанина, он доводит свою машину до финиша точно так же, как в 1953 году, когда у него возникли проблемы с рулевым управлением на «Альфа-Ромео».
Стёрлинг Мосс, однако, опровергает старую поговорку «Милле Мильи», выиграв гонку с рекордным временем в 10 часов 7 минут и 48 секунд. Фанхио, занявший второе место, финиширует без единой царапины или вмятины на своей машине и без каких-либо внешних признаков того, что она только что выдержала тысячу опасных миль. Мальоли занимает третье место, несмотря на травму руки, которая доставляла ему неприятности, тем самым спасая честь Феррари.
ГЛАВА XVIII
Вы не можете всегда побеждать!
Уленхаут безропотно пожимает плечами, когда журналисты спрашивают его, почему все три «Мерседеса» сошли с дистанции Большого Приза Монако:
“Джентльмены, к сожалению, я ничего не могу вам сказать по этому поводу. Только когда мы снимем двигатели на заводе, мы найдем ответ!”
Уленхаут, который является объективным человеком и легко общается с прессой, сам был поражен, когда одна за другой три его машины остановились в гараже с дымящимися двигателями не в силах продолжить движение. Тем не менее, на первых кругах «Мерседесы» показали себя более, чем достойным соперником для других машин.
Трасса изобилует поворотами, короткая и маневренная машина необходима, поэтому Унтертюркхайм модифицировал шасси «Mercedes G.P.» специально для Монако. Колесная база была сделана еще короче, чем у автомобилей в Буэнос-Айресе, и поскольку это требовало расположения передней оси ближе к двигателю, от внутренних тормозов пришлось отказаться в пользу обычных, установленных на ступице. Мощность двигателя была увеличена до 290 л.с., и весь автомобиль был несколько облегчен.
Фанхио и Мосс знали трассу Монте-Карло; Клинг был недоступен из-за аварии на «Милле Милья». Германн ехал здесь впервые и должен был привыкнуть к трассе, прежде чем пробовать показать быстрые круги.
Первая тренировка была назначена на четверг, и присутствовало много зрителей, так как день был выходным. Чтобы предложить им что-то ценное, организаторы решили зафиксировать стартовые позиции для гонки по итогам тренировок в этот же день. Это было безумием, потому что рисковать на такой сложной трассе в первой тренировке означало неоправданно увеличить опасность. Хуан, который говорит скорее мало, чем много, без колебаний высказал своё мнение, будучи уверенным в том, что у гонщика, который съехал с дороги на этой трассе, вряд ли был шанс отделаться менее серьезными травмами, учитывая, что трасса проходит среди домов или каменных балюстрад. Это самая привлекательная трасса с точки зрения зрителей, но по сравнению с ней Автодром Буэнос-Айреса полностью лишен опасности, поскольку Хорхе Сабате также учитывал вопрос людей, а не только машин.
Тем не менее Фанхио со временем 1 мин. 41,1 секунды вскоре побил довоенный рекорд круга, установленный Руди Караччолой в 1937 году на 5,6-литровом «Мерседесе» в 1 минуту 46,5 секунды. Только виртуоз Альберто Аскари сумел сравняться с этим на своей «Лянча», Мосс стал третьим по скорости с результатом 1:42,6. Тогда Германн решил попробовать. Резко ускорившись, он помчался по бульвару Альбера 1-го , а затем вверх по крутому склону в сторону Казино; но незадолго до входа в театр, где гонщики внезапно сталкиваются с поворотом после холма, его машину занесло, она столкнулась с каменной балюстрадой, которую пробила, и как раз в тот момент, когда его голова приближалась к тяжелой каменной плите, машина остановилась. Германн получил травмы позвонков и бедра, и его пришлось отвезти в больницу; несмотря на это, ему невероятно повезло.
Чтобы укомплектовать свою команду, «Даймлер-Бенц» наняли француза Андре Симона для управления машиной для тренировок, у которой, однако, была обычная колесная база, и она не слишком хорошо подходил для трассы в Монте-Карло.
В конце первого дня тренировки эксперты отметили поразительное улучшение формы «Лянча»; казалось, они преодолели трудности с удержанием на трассе, которые были столь очевидны в Аргентине. Не менее удивительным было вождение молодого Кастеллотти, который, казалось, чрезвычайно хорошо ладил с «Лянча».
После показанного Альберто Аскари времени на тренировке, ожидалась дуэль «Мерседес»-«Лянча», но в гонке после нескольких кругов стало ясно, что машины из Турина не идут ни в какое сравнение с немецкими машинами. Фанхио лидировал перед своим товарищем по команде Моссом, и круг за кругом два "Мерседеса" увеличивали свое преимущество над остальными. Мосс следовал за Фанхио, который, как всегда, вел машину быстро и непринужденно, демонстрируя также свое мастерство на этой трудной трассе; наблюдать за его вождением было приятно.
Большой Приз Европы продлился более 100 кругов. Первая половина гонки была почти завершена, когда Саймону пришлось сойти с дистанции; механики «Даймлер-Бенц» вынесли вердикт о неисправности двигателя после того, как заглянули под капот его «Мерседеса», который остановился в гараже с дымящимся двигателем. Это не вызывало особого беспокойства, так как это случилось с тренировочной машиной, у которой уже была тяжелая жизнь перед гонкой. Но когда ведущие машины прошли пятидесятый круг, Фанхио исчез, и его механики Эгер и Групп немедленно побежали вдоль трассы, чтобы выяснить, что произошло. Им не пришлось искать долго; они нашли "Мерседес" у обочины поворота у вокзала, а Фанхио уже пешком прошел половину пути назад к боксам. Прибыв туда, он сказал Уленхауту, что двигатель внезапно начал выкидывать безумные трюки.
Впервые с тех пор, как Фанхио выступал за «Мерседес», ему пришлось сойти из-за проблем с двигателем, и это беспокоило Уленхаута. Гоночные автомобили постоянно совершенствуются, а их мощность увеличивается; поэтому на картах указано, что некоторые компоненты двигателя могут уступить под возрастающей нагрузкой. Стёрлинг Мосс все еще участвовал в гонке, теперь лидируя, на 90 секунд впереди от Аскари после схода Фанхио. Но судьба распорядилась так, чтобы и он не выиграл свой первый Большой Приз, и за 20 кругов до финиша он тоже остановился в гараже с дымящимся двигателем. Была ли «Лянча» близка к тому, чтобы выиграть Большой приз Европы? Всё выглядело именно так, но чуть позже Аскари въехал в шикану, где трасса переходит в набережную, разнёс стену из мешков с песком и вылетел в гавань. К счастью, он сразу же выбрался из быстро тонущей машины и был пойман, лишь слегка травмированный, небольшой лодкой. Абсолютным победителем стал Морис Тринтиньян на своей «Феррари».
Когда демонтировали двигатели «Мерседес» в Унтертюркхайме, оказалось, что неисправность в клапанном механизме нанесла достаточный ущерб, чтобы вывести из строя все три автомобиля.
Ровно через три дня после своего счастливого спасения в Монте-Карло Аскари поехал в Монцу на встречу со своими друзьями Виллорези и Кастеллетти, которые собирались участвовать там в гонке «Super Cortemaggiore». Последнему предстояло пилотировать 3-литровую «Феррари», которую он только испробует. Когда он останавливается в гараже, Альберто спрашивает его, может ли он опробовать машину, и Кастеллотти не видит причин отказывать в этой просьбе, исходящей от капитана команды «Лянча». Прежде чем Аскари сядет в машину, он быстро звонит своей жене Миетте, чтобы сказать ей, что он задержится. Затем он уезжает... чтобы никогда не вернуться. Феррари кувыркалась по неизвестным до сих пор причинам, и великий Альберто Аскари, который участвовал в стольких гонках, пережил столько аварий, получил такие травмы, что вскоре после них скончался. Альберто Аскари, величайшего из ныне живущих гонщиков наряду с Фанхио, известного своим друзьям просто как «Чиччо» (фиалка), больше нет.
Для объяснения несчастного случая выдвигается множество теорий. Одной из наиболее вероятных, по-видимому, является то, что галстук Аскари на долю секунды взлетел у него перед глазами, мешая ему видеть; еще одна объясняет, что после аварии в Монте-Карло ему внезапно стало плохо, и он потерял контроль над своей машиной. Никто никогда не узнает, как это произошло на самом деле: то, что это произошло, само по себе достаточно трагично.
Хуан-Мануэль Фанхио глубоко тронут внезапной и преждевременной смертью своего великого соперника; тем не менее он чувствует, что должен продолжать участвовать в гонках, почти что в знак памяти.
Начальник туринского завода Джанни Лянча решает распустить свою "Скудерию" в связи со смертью капитана своей команды и больше не участвовать в гонках. Только Кастеллотти одолжили одну «Лянча» для скоростной трассы Спа-Франкоршан, где проводится бельгийский Большой Приз, но он едет туда как частный участник.
Теперь, когда «Лянча» ушла, сильный соперник «Мерседес» сошёл с дистанции, и из-за смерти Аскари, единственного гонщика, равного Фанхио по статусу, спорт Больших Призов потерял решительного главного героя значительной важности.
Густые дождевые тучи нависли над Арденнами, а в лесах всё ещё виднеются пятна тумана, когда машины с ревом проезжают последний день тренировок по дорожной трассе Спа во время этого четвёртого этапа чемпионата мира. Несмотря на мокрое покрытие, Фанхио проходит самый быстрый круг за 4 минуты 52,8 секунды. Только Кастеллотти удается приблизиться - 4:53.2; итальянец уже продемонстрировал удивительное выступление на предыдущей тренировке, превзойдя быстрейший круг Фанхио на шесть десятых секунды и показав самый быстрый тренировочный круг в целом.
Но снова «Мерседес» Фанхио и Мосса оставляют всех на решётке позади после старта, круг за кругом они увеличивают свое преимущество над другими конкурентами.
Бельгийские зрители, однако, радуются отличному выступлению своего соотечественника Поля Фрера, которому Феррари одолжили “Tipo Squalo”; они также приветствуют своего бывшего короля Леопольда: “Да здравствует король”. Эудженио Кастеллотти мрачно держится на третьем месте, пока не вынужден сойти из-за проблем с двигателем на семнадцатом круге. В то время как «Лянча» прекрасно справлялись в Монте-Карло, здесь нет объяснения их механической неисправности, и говорят, что причина будет найдена, когда автомобиль будет проверен в Турине.
Клинг, сидящий за рулем третьего "Мерседеса", вынужден сойти с дистанции из-за поломки маслопровода. Фанхио, как всегда невозмутимый, мчится дальше, за ним, как тень, следует Стёрлинг Мосс. Хотя молодой англичанин еще не обладает опытом Фанхио, он совершенствуется гонка за гонкой. Фанхио выигрывает этот Большой Приз, с преимуществом в 8 секунд опережая Мосса и на 1 минуту. 40 секунд опережая Фарину, который пришёл третьим на своей Феррари. Репортер аргентинского радио все еще говорит, хотя он продолжал трехчасовую речь в эфире, как пулемёт. Нойбауэр снова бросает свою шляпу перед Фанхио, когда тот пересекает финишную черту, и зрители еще более возбужденно кричат: “Да здравствует король”. Относится ли это на этот раз к Фанхио?
Король Больших Призов продолжает свой победный заезд среди песчаных дюн голландского побережья. Между этими успехами лежит четырнадцать долгих, трудных дней. Чтобы продолжать жить после смерти Бонетто, Маримона и Аскари, от Фанхио требуется почти сверхчеловеческая сила воли. Всего за восемь дней до голландского Большого Приза он стал свидетелем величайшей трагедии, которая когда-либо случалась с автоспортом. Когда он мчался со скоростью более 125 миль в час по финишной прямой в Сарте на 24-часовой гонке, его напарник по команде Пьер Левег на мгновение поднял руку, указывая на маневр обгона. Внезапно, как будто извергается вулкан — по воздуху летят детали автомобиля, поперек дороги крутится зеленая машина, клубится дым. Мгновенно, в манере Фанхио, даже до того, как полностью осознает происходящее, он безошибочно ведет свою машину через этот, казалось бы, непроницаемый хаос.
Тень лежит на автомобильном спорте и в Зандворте, где проходит Большой Приз Голландии. «Мерседес-Бенц», «Феррари», «Мазерати» и «Гордини» стоят под стартовым флагом, несмотря на множество критических замечаний, частично преувеличенных, частично неточных, сделанных теми, кто выступает против этого великого вида спорта и кто стремится остановить его.
В блестяще организованном соревновании, прошедшем без малейших сбоев, Фанхио снова выигрывает у Мосса. Никто из этих людей, которые везут сюда продукты современной и зрелой инженерии, никогда не будет бессмысленно подвергать опасности человеческие жизни. Они слишком хорошо осознают свою ответственность и то, что ужасная авария в Ле-Мане была вызвана чередой судьбоносных инцидентов, которые, следуя один за другим с ужасающей быстротой, привели к холокосту.
Их забота о человеческих жизнях так же глубока, как и прежде, и Хуан-Мануэль Фанхио слишком человечен, чтобы не быть глубоко затронутым этой трагедией.
• • •
В 1839 году лорд Сефтон и лорд Дерби основали скачки в Эйнтри, которые проводились каждый год и назывались “Grand National Liverpool Steeplechase”. Со временем они превратились в исключительно сложные скачки с препятствиями («стипль-чез»), международное значение которых сегодня настолько велико, что «Гранд Нэшнл» вполне может стать "Голубой лентой" из всех мировых скачек «стиплчез». Ипподром, на котором он проводится в Эйнтри, контролируется миссис Тофем, которая решила построить автодром рядом с ипподромом, который будет называться Гонкой Эйнтри, и для этого потребовались очень значительные финансовые затраты.
По сравнению с Силверстоном, Эйнтри относительно прост. Пять острых поворотов, два длинных и быстрых поворота и один S-образный изгиб соединяются несколькими более длинными и короткими прямыми. Трасса протяженностью чуть более 3 миль расположена на равнинной местности, и ее можно увидеть со всех трибун.
Там, где обычно можно увидеть серые цилиндры и элегантно одетых дам, сегодня, 16 июля 1955 года, механики с замасленными пальцами трудятся на солнце. В этом случае массы приходят в восторг не от гладких боков чистокровной лошади, а от гортанного рева гоночных автомобилей, в частности двигателей Mercedes, звучащих как голодные хищные звери.
Более 150 000 зрителей пришли, несмотря на повышенные меры безопасности из-за трагедии в Ле-Мане, которая отодвинула их еще дальше от трассы. На самом деле на «Гранд-Нэшнл» пришло больше людей, чем обычно; они остаются даже тогда, когда гонки превратились в монотонную процессию, возглавляемую четырьмя "Мерседесами" Мосса, Фанхио, Клинга и Таруффи над оставшимися пятью машинами. Стёрлинг Мосс, похоже, уже на пути к победе в своем первом Большом Призе, и, похоже, ему не слишком стоит опасаться Фанхио.
Двадцать пять машин вышли на поле Британского Большого Приза. Когда флаг стартера опустился, Фанхио, как это часто бывало раньше, продемонстрировал свою технику молниеносного старта и лидировал, а Мосс был близко позади. Два "Мерседеса" настолько быстры, что только "Мазерати" Бера успевает за ними некоторое время, пока его машина не объявляет забастовку. Фанхио и Мосс меняются местами в борьбе за лидерство, пока аргентинец определенно не оставляет его своему молодому товарищу по команде, который от этого не отказывается. Кроме занявшего третье место Клинга, два лидера привезли круг всем остальным. Порядок на финише - Мосс, Фанхио, Клинг, Таруффи, а на пятом месте - Луиджи Муссо на «Мазерати».
• • •
Фанхио - последний из "старой гвардии” всё еще активно участвует в гонках. Те, кто видел его победы на знаменитых международных трассах, считают его лучшим гонщиком современности, однако он остается внутренне скромным даже во время своих самых впечатляющих успехов; его вождение честное и необычное, как и его личность.
Никто иной, как Стёрлинг Мосс, сказал о нём после победы в британском Большом Призе: "Я считаю его лучшим гонщиком в мире, и он сделал мою победу легкой. Это часть его величия - уметь проигрывать и всё же улыбаться”.
Многих из тех, кто сражался с ним, когда Фанхио был на подъеме, и кто часто был его идеалом, сегодня больше нет с нами. Но он часто думает о своих хороших друзьях — Жане-Пьере Вимие, Акилле Варзи, Реймонде Соммере, Кристиане Кауце, Онофре Маримоне, Луиджи Фаджиоли, Клементе Бьондетти, Феличе Бонетто и, конечно, о несравненном “Чемпиониссимо” Тацио Нуволари и его достойном преемнике Альберто Аскари.
• • •
Большой сборочный цех «Мерседес-Бенц Аргентина», расположенный недалеко от Буэнос-Айреса, полон шума машин, поскольку сотни прилежных людей собирают детали в законченные автомобили. Те, кто работает здесь в летнюю жару Аргентины, думают не только об автомобиле «Мерседес», когда закручивают гайки или подгоняют деталь, они также думают о человеке, который привёл серебристые автомобили с трехконечной звездой ко многим победам, об этом простом механике из маленького городка Балькарс е- Хуане-Мануэле Фанхио.
И когда одним ясным январским днем 1955 года черный «Мерседес-Бенц-купе» подкатывает к остановке на привокзальной площади завода, машины останавливаются, и шум внезапно стихает. Мужчины вытирают замасленные руки о синие комбинезоны и спешат наружу, на сверкающее солнце, чтобы поприветствовать того, кто был и остается одним из них, — поприветствовать Фанхио.
С энтузиазмом, подобного которому я никогда не испытывал, они принимают его в свою среду, снова и снова хватают за руку, и почти в один голос повторяют: «Чуэко, Чуэко, Чуэко»…
Только ли победоносный гонщик вызывает такой восторг, или же такие эмоции вызывает завораживающая личность этого человека? Нет, это просто Хуан-Мануэль Фанхио.
ГЛАВА XIX
Прощай, Мерседес-Бенц
Сезон 1955 года заканчивается для Фанхио довольно неожиданно. Через шесть дней после «Тарга Фиорио», технический директор «Даймлер-Бенц», доктор Наллингер объявил во время заключительной вечеринки в честь гонщиков, что фирма на время отойдет от гонок. В 1955 году «Даймлер-Бенц» выиграли вместе с Фанхио чемпионат мира, соревнование конструкторов спортивных автомобилей и чемпионат Европы среди легковых автомобилей — без сомнения, оглушительный успех. Ни одна другая конкурирующая компания не тратила столько средств на техническое развитие и персонал; действительно, количество людей, прямо или косвенно работающих в гоночном отделе «Мерседес», превысило общее число сотрудников «Феррари». Что касается финансовой стороны, то в 1955 году «Даймлер-Бенц» потратили от 16 до 17 миллионов немецких марок (1 фунт стерлингов равен примерно 12 немецким маркам), но часть этой суммы была покрыта «Continental tyreworks» и другими фирмами, которые сотрудничали в разработке автомобилей. Тем не менее, эта сумма кажется чрезвычайно высокой, но вполне оправданной по сравнению с технической и, прежде всего, с полученной рекламной ценностью и вытекающим из этого коммерческим успехом. Репутация «Даймлер-Бенц», которая несколько “подмочилась” из-за войны, достигла своего прежнего высокого пика исключительно благодаря спортивным успехам фирмы. Таким образом, развитие, начавшееся с гонок на «300 SL» в 1952 году, достигло вершины и завершилось в 1955 году. Хотя трагедия в Ле-Мане затмила спортивный триумф, неприятности вскоре были почти забыты большинством публики (как всегда в этой жизни), и только успех оставался более ощутимым фактором на переднем плане. Более чем когда-либо спорт служил средством промышленной пропаганды и рекламы, важность которых не следует упускать из виду в экономическом восстановлении послевоенной промышленности Германии. Победы «Мерседес-Бенц» среди гоночных и спортивных автомобилей, достигнутые лучшими гонщиками мира, облегчили путь всей немецкой промышленности в восстановлении рынков, которые долгое время считались потерянными.
«Даймлер-Бенц» назвали причиной своего ухода из спорта необходимость повторного трудоустройства технического персонала, работающего в гоночном отделе, в цехах серийного производства, а также то, что опыт, накопленный в гонках, должен быть использован для дальнейшей разработки стандартных автомобилей. Существовала, однако, и другая, неофициальная версия их ухода. Согласно ей, два новых акционера, не согласные с большими суммами, потраченными на гонки, потребовали прекратить дальнейшее участие официальных заводских команд. Очевидно, что было бы трудно получить подтверждение этой версии, поскольку заседание правления, на котором было принято решение, не было публичным.
Уход разочаровал не только гонщиков, но и техников, потому что последние подготовили в своем отделе новые гоночные и спортивные автомобили, которые были еще более мощными, чем те, что участвовали в гонках раньше.
Не желая принижать исключительные технические достижения людей из «Мерседес», тем не менее, следует с большим уважением относиться к их противникам. В конце концов, у последних было значительно меньше доступных ресурсов. И всё же, несмотря на это, они всегда были готовы засучить рукава, а их водители старались изо всех сил.
Последние четыре соревнования сезона 1955 года имели особое значение, поскольку они проходили на трассах, где Mercedes не выставляли свои новые автомобили. Фанхио выиграл два из них, в то время как великий британский гонщик Стёрлинг Мосс выиграл два других. Большой Приз Швеции среди спортивных автомобилей и Большой Приз Италии в Монце достались Фанхио, в то время как «Турист-трофи» в Дандроде и знаменитая «Тарга Фиорио» на трассе Мадони близ Палермо достались Моссу с Фитчем и Коллинзом в качестве напарников.
Фанхио и Клинг привезли свой «300 SLR» на второе место.
Трасса протяженностью 6,53 километра в Кристианстаде в Швеции является “трассой тормозов”, поэтому у «300 SLR» с пневмотическими тормозами было там преимущество, не считая довольно слабой конкуренции. Таким образом, Фанхио и Мосс на своих «300 SLR» провели личную дуэль самостоятельно, которую Фанхио решил для себя за 1 час 18 минут. 13,7 секунды на дистанции 209,18 километра. Мосс финишировал следующим, отстав всего на три десятых секунды, хотя и получил травму глаза из-за камня, выброшенного машиной Фанхио. Сорвиголова Кастеллотти обеспечил «Феррари» третье место, хотя его 4,4-литровый автомобиль вообще не мог серьезно угрожать «300 SLR».
Итальянцы перестроили «Автодромо Монца» к Большому Призу 1955 года. «Южный изгиб» старой дорожной трассы был сокращен, и внутри образовалась овальная трасса протяженностью 4,25 километра с сильно профилированными поворотами. Этот очень быстрый трек был включён в дорожную трассу, таким образом, общая протяженность круга составляла 10 километров. Профилированные повороты предъявляли чрезвычайно высокие требования к шасси и шинам; поэтому «Мерседес» готовили свои автомобили с почти научной тщательностью. «Стримлайнер» («обтекаемая» - прим.) с более длинной колесной базой (2,35 метра) оказался лучше более короткой модели с колесной базой 2,15 метра, но было доступно только два «стримлайнера», один для Фанхио, другой для Мосса. Один из автомобилей был оснащен более аэродинамичным носом для тренировки, более низким спереди, что должно было увеличить давление на передние колеса, особенно на поворотах. Поскольку у него была склонность падать на землю, его снова убрали. «Лянча», впервые выступившие под эмблемой Феррари с гарцующей лошадью, были самыми быстрыми соперниками немцев во время тренировки.
Доктор Джанни Ланча передал автомобили в рамках акции поддержки Феррари; «Фиат» также оказали финансовую помощь. У «Лянча-Феррари» возникли проблемы с шинами; у Фарины отлетел задний протектор на скорости около 180 миль/ч (289 км/ч – прим.) на крутом повороте, и то же самое случилось с ним на следующий день, а также с Кастеллотти.
Затем Коммендаторе решил не использовать их и вместо них выставил Supersqualo-Ferrari. «Мазерати» представила свои 6-цилиндровые автомобили, один из которых имел полностью аэродинамический кузов и управлялся Жаном Бера. «Мерседесам» Фанхио и Мосса с Клингом и Таруффи за рулем моделей «Нюрбургринг» противостояли четыре заводские "Феррари" с Хоторном, Кастеллотти, Трентиньяном и Мальоли, пять заводских "Мазерати" с Муссо, Коллинзом, Мьересом, Бера и Мендитеги, две частные "Мазерати" Гулда и Фитча, два "Вануолла" Уортона и Шелла, а также три «Гордини» с Полле, да Сильвой и Люка (последний с новым 8-цилиндровым двигателем). Несмотря на такое противодействие, "Мерседесы" уверенно лидировали в порядке Фанхио — Мосс — Клинг - Таруффи. После 27-го круга только итальянские и немецкие машины оставались на ходу.
Когда Мосс остановился в гараже, чтобы заменить экран, разбитый камнем, гонка внезапно оживилась, поскольку он оторвался, находясь в погоне, в ходе чего установил рекорд круга в 215,7 км/ч. Фанхио выиграл 500-километровую гонку со средней скоростью 206,79 км/ч без представления полного потенциала своей машины, опередив Таруффи. Клинг сошел со второй позиции из-за неисправности карданного вала, в то время как Мосс остановился из-за проблем с двигателем на 29-м круге. Кастеллотти финишировал на третьем месте как лучший итальянец, Бера занял четвертое место на не слишком убедительной «обтекаемой» «Мазерати». Таким образом, Фанхио в третий раз стал чемпионом мира; он и Мосс снова обеспечили доминирование «Мерседес». Фанхио, безусловно, был лучшим в формульном автомобиле, будучи тенью перед Стёрлингом, который, будучи непревзойденным в спортивно-гоночном автомобиле, очаровал всех зрителей своим стилем и способностями. С Фитчем Мосс выиграл «Tourist Trophy» и показал среднюю скорость 142,13 км/ч. Здесь, как и в Ле-Мане, Майк Хоторн на своём «D-type Jaguar» прекрасно противостоял «300 SLR», однако последний с особым преимуществом продемонстрировал своё великолепное сцепление с дорогой, когда начался дождь и никто, похоже, не собирался его догонять.
Фанхио и Клинг привели свой «300 SLR» на второе место.
На «Тарга Флорио», этой классике, организованной сицилийским «рыцарем» Винченцо Флорио, Мосс в очередной раз продемонстрировал свой талант. Он и его напарник Коллинз составили замечательную комбинацию, наилучшим образом дополняя друг друга.
Фанхио, который был в паре с немцем Клингом, очевидно, не получил от него достаточной помощи и, таким образом, принял на себя основную тяжесть битвы. Мосс/Коллинз победили со средней скоростью 96,20 км/ч на дистанции 936 километров, в которой приняли участие более 10 000 человек; Фанхио-Клинг отстали на 4 минуты 41 и 2/5 секунды, оставшись на втором месте.
С этой гонкой закрылась интересная глава послевоенных гонок. В народе считалось, что уход «Мерседеса» лишит автоспорт большей части его значимости, интереса и атмосферы, и что 1956 год станет лишь тенью великих событий прошлого. На самом деле всё оказалось совсем по-другому. Если гонки 1955 года были, в некотором смысле, демонстрационными заездами одной марки, то 1956 год превратился в настоящую спортивную битву между молодежью и великим старым мастером Хуаном-Мануэлем Фанхио.
ГЛАВА XX
Молодёж на первый план
Фанхио решил выступать за «Феррари» в 1956 году. Энергичная поддержка со стороны «Лянча» и «Фиата» придала новый импульс заводам в Маранелло и подстегнула техническое развитие. Поскольку «Мазерати» в Модене также хотели увеличить шансы «трезубцев» из-за ухода «Мерседеса», интересный сезон казался неизбежным; тем более, что в «Мазерати» подписали контракт с Моссом на 1956 год. Таким образом, чемпионат мира должен был возродиться и стать потрясающим спортивным зрелищем, потому что железный аргентинский “Кампеон” в начале сезона нашел своего бывшего партнера по «конюшне» «Мерседес» грозным соперником.
Фанхио выиграл первый заезд чемпионата, Большой Приз Аргентины, на «Лянча-Феррари»-V8 со средней скоростью 127,75 км/ч., взяв машину у Муссо, его собственная подвела его. Но Мосс со средней скоростью 104,51 км/ч выиграл Большой приз Монако, эта извилистая городская трасса не очень нравилась Фанхио, и поэтому количество очков было равное. И все же с того времени казалось, что этих двух главных “игроков”, которые, в конце концов, исполняли главные роли в этом грандиозном спектакле, преследовало невезение. Оба сошли с дистанции на бысрой трассе Спа из-за проблем с двигателем и трансмиссией соответственно. Но, по крайней мере, британцу удалось продолжить движение на машине своего напарника по «конюшне», молодого Пердизы, показать самый быстрый круг и сохранить 1 ценное очко. Победа досталась Коллинзу — средняя скорость 190,61 км/ч. Последний, еще один юноша, впервые подписал контракт с «Феррари», и его умное, чувствительное вождение быстро вывело его на первый план. Молодой Питер снова победил на Большом Призе Франции в Реймсе со средней скоростью 196,80 км/ч. И снова механические неполадки замедлили Фанхио и Мосса, и обоим пришлось продолжить гонку на машинах их напарников по «конюшням». Фанхио, казалось, наконец преодолел свою полосу невезения на Большом Призе Великобритании в Силверстоне, выиграв со средней скоростью 158,76 км/ч. Его победная серия продолжилась на Большом Призе Нюрбургринга - средняя скорость 137,80 км/ч. Там, в частности, было ясно показано, что «старик» в автоспорте по-прежнему был абсолютным мастером. Мосс был вторым, но Коллинз, хотя и сошёл, занимал второе место в таблице чемпионата.
Преимущество аргентинца в очках было значительным, но не настолько, чтобы обезопасить его от возможных неожиданностей, как тогда, когда ему пришлось уступить. находясь на хорошей позиции во время Большого Приза Европы в Монце, в то время как Коллинз был под сильным давлением. Команда «Феррари» пыталась заставить Муссо уступить свою машину Фанхио, но итальянец отказал настоящему “мастеру” в этой любезности. Тогда Коллинз решился на замечательный спортивный жест, который наполнил мир спорта восхищением: он остановился и передал Хуану свою машину, чтобы позволить ему в четвертый раз завоевать желанный титул чемпиона мира. Но победителем стал Мосс с результатом 208,78 км/ч, таким образом, заняв вторую позицию в чемпионате после Фанхио.
С технической точки зрения Феррари начала борьбу за чемпионство с различными типами автомобилей, но разработанная «Лянча» показала себя лучше всего и, таким образом, использовалась в течение всего сезона. «Мазерати» улучшила карбюраторный 6-цилиндровый двигатель, но также экспериментировала с непосредственным впрыском на аналогичном автомобиле, который, однако, оказался не очень удовлетворительным. «Вануолл» продемонстрировали значительный прогресс в производительности, но не в надёжности. «Б.Р.М.» разочаровали, как и «Коннот», и «Гордини»; они играли только второстепенные роли
Фанхио очень любит чисто гоночные автомобили, это стало более очевидным в последние годы, хотя он также активно участвовал в гонках на спортивных автомобилях. Он немного сомневается не в самом спортивном автомобиле, а в гонках на них. Позволить автомобилям с совершенно разным потенциалом участвовать в одной гонке кажется ему ненужным увеличением опасности, аргументом, который на самом деле трудно опровергнуть. Он также очень не любит гонки на спортивных автомобилях только по частично защищенным дорогам, ярким примером является «Милле Милья», которая, благодаря современным 4,5- и 5-литровым автомобилям, с мощностью 300 л.с. и способным развивать скорость около 200 миль в час, стала опасным экспериментом. Требования, предъявляемые к таким мероприятиям, превышают те, с которыми, можно ожидать, добросовестный гонщик справится, а добросовестность Фанхио очень велика. Он никогда легкомысленно не подвергает себя опасности и готовится к гонке с большой тщательностью. Смелость, спортивные амбиции и добросовестность по отношению к себе и своим соперникам присутствуют в нём в здоровых пропорциях. Несмотря на всё это, он участвовал в нескольких гонках на спортивных автомобилях, выполняя таким образом свои контрактные обязательства. После окончания программы «Мерседеса» в 1955 году он выиграл на 3-литровой «Мазерати» Большой Приз Венесуэлы, а в 1956 году принял участие в отборочных заездах спортивных машин Феррари для «Coupe des Constructeurs».
Первый звезд нового сезона чемпионата, «1000 километров Буэнос-Айреса», выиграли Мосс-Мендитеги на «Мазерати», в то время как Фанхио, который управлял 4,95-литровой «Феррари» с Кастеллотти, был вынужден сойти из-за проблем с задней осью.
Однако в 12-часовой гонке в Сибринге во Флориде он переломил ситуацию, выиграв на 3,5-литровой «Феррари». Но там основная нагрузка легла на молодого Кастеллотти, так как Фанхио чувствовал себя неважно. После этого события он больше никогда не был первым ни в одной гонке, идущий в зачёт чемпионата спортивных автомобилей. Он был четвертым на «Феррари» в «Милле Милья», где всё ыремя вел машину осторожно и сдержанно, и вторым с Кастеллотти в гонке «1000 километров Нюрбургринга». В Швеции и в Ле-Мане он участия не принимал.
В 1957 году он еще больше сосредоточил свои усилия на соревнованиях Гран-при.
ГЛАВА XXI
Чудо Фанхио
Сезон 1957 года начался с Большого Приза Аргентинской Республики на поворотистом Автодроме Буэнос-Айреса. Фанхио, сочетающий тонкое техническое чутье с безошибочным инстинктом к самой мощной и склонной к успеху машине, начинал с «Мазерати». Мосс, с другой стороны, заключил контракт с «Вануолл», которые, как и «Б.Р.М.», были заняты подготовкой к Большому Призу Европы. Таким образом, на стартовой решетке Буэнос-Айреса были только «Феррари» и «Мазерати», а Тони Вандервелл отпустил Стёрлинга выступить за «Мазерати».
Согласно своей хорошо зарекомендовавшей тактике, Фанхио сначала позволил молодым порезвиться, а затем взял инициативу в свои руки, от которой никогда не отказывался. Мазерати заняла первые четыре места и явно, и неожиданно обыграла Феррари. У Мосса возникли проблемы с управлением дроссельной заслонкой — сломался шплинт - и он откатился далеко назад, но в последующем преследовании показал самый быстрый круг.
Первый заезд чемпионата в Европе снова прошел в Монте-Карло. Здесь впервые появились все европейские команды, за исключением только «Гордини», которые прекратили участие по финансовым причинам и другим неотложным обязательствам. «Мазерати» была представлена Фанхио, Бера, Шеллом, Мендитеги и Скарлатти, «Феррари» выставила Коллинза, Хоторна, Тринтиньяна и фон Трипса. Муссо не сел за руль из-за болезни. Мосс и Брукс управляли «Вануоллом»; у «Коннота», прекращающего гонки в конце сезона по финансовым причинам, были Бьюб и Льюис-Эванс. Последний перешел в "Вануолл", где продемонстрировал замечательные достижения.
Было несколько частных участников, среди которых австралиец Брэбэм на 2-литровом «Купере» показал прекрасное выступление.
На первом круге началась острая борьба между «Вануолл», «Мазерати» и «Феррари», но Мосс, однако, был слишком предприимчив и столкнулся с шиканой, что привело к цепной реакции с участием Хоторна и Коллинза, которые, таким образом, вышли из строя. В очередной раз Фанхио проявил себя хладнокровным и опытным “мастером”, интуитивно знающим, как избежать накопившихся опасностей. Он взял на себя инициативу и никогда не упускал ее до конца гонки.
Из-за непроведения «гранд-эпрёв» Бельгии и Голландии чемпионат был продолжен во Франции, на этот раз Большой Приз проводился на более сложной трассе Руан-ле-Эссар, а не в Реймсе. Мосс не мог вести свой «Вануолл» из-за гайморита, а Фанхио и на этот раз продемонстрировал свое мастерство в такой степени, что ни один из его соперников не смог серьезно бросить ему вызов. Муссо очень попытался и при этом проехал самый быстрый круг, но потерял время, когда его развернуло в повороте. «Феррари» продемонстрировала хорошую надёжность, заняв за Фанхио следующие три позиции.
На Большом Призе Европы на извилистой трассе «Эйнтри» произошла настоящая сенсация: пара Мосс-Брукс на «Вануолл» одержала свою первую победу в «гранд-эпрёв». Фанхио на самом деле даже не тронулся с места из-за неполадок с двигателем и с отвращением сдался.
Большой Приз на Нюрбургринге фигурировал как высший свет этого сезона. Несравненное вождение Фанхио привело к его победе после очень драматичной гонки. Его выступление на этой, самой сложной трассе чемпионской серии, заставляет нас признать, что на вопрос о его абсолютном пределе водительских способностей ответить невозможно. Он просто феномен, потрясающий гонщик, который, вероятно, превосходит даже величайших в истории автоспорта. Как и в Руане, "Феррари" впечатлили своей способностью продержаться до последнего.
Большой Приз Пескары был проведён в самый разгар чемпионата вместо Зандворта и Спа. За «Феррари» в Пескаре был только Муссо, в то время как «Мазерати» и «Вануолл» выставили полную команду. Мосс убедительно победил и тем самым доказал, что в «Вануолл» решили все свои технические проблемы, основываясь на опыте, полученном на Нюрбургринге.
Последний этап чемпионата проходил на старом автодроме в Монце, где «Вануолл» уже в 1955 году превосходили «Мерседес», и доминирование итальянцев оказалось под серьезной угрозой. Впервые после войны негерманская фирма смогла вытеснить итальянцев с их лидирующих позиций. Мосс пришел первым, и только Фанхио, занявший второе место, сумел финишировать в том же круге.
Чемпионат мира принадлежал Фанхио в пятый раз. Он не только во второй раз устоял перед атакой молодых гонщиков, но и ясно показал на сложном Нюрбургринге, что по-прежнему представляет абсолютный высший класс. Несмотря на то, что в конце сезона «Вануолл» нанесли поражение, это не отразилось на его способностях как гонщика, и, действительно, было достойно восхищения, что он продолжал бороться до самого конца, хотя было очевидно, что производительность его «Феррари» («Мазерати» – прим.) была хуже. О его высокой оценке потрясающих способностей Стёрлинга Мосса лучше всего свидетельствует надпись на его свадебном подарке Стёрлингу: “Будущему чемпиону мира”.
ГЛАВА XXII
Хуан-Мануэль Фанхио - Человек
Его способности сделали его тем, кем он является сегодня, и обеспечили ему репутацию лучшего гонщика в мире, действительно лучшего за все время. Его личность не блистательна, как у Аскари или Нуволари, когда он находится среди своих собратьев, потому что он неприхотлив, скромен и естественен, но всё же он очаровывает за рулем гоночного автомобиля, где демонстрирует вершину артистизма. Его власть над машиной настолько абсолютна, что создается впечатление полной однородности между техникой и человеческими усилиями. Похоже, к Фанхио применимы иные физические законы, чем к его коллегам-конкурентам. Не только талант поднял его на этот уровень, ибо он знал, как отшлифовать и усовершенствовать свои способности до такой степени, как никто до него или его современники. Достичь этого было нелегко, это означало годы борьбы, разочарований и тяжелой работы.
Человек почти всегда является продуктом своего собственного окружения, которое чётко очерчивает границы и указывает путь в нужную сферу. Не многим удается вырваться из этого круга. Чтобы попытаться объяснить, кто такой Фанхио, нужно вернуться на родину, в неприметный городок Балькарсе, к его родителям, которые, хотя и были бедны, были глубоко религиозны и воспитали его в строгом богобоязненном духе, который сохранился у него и по сей день. Его превосходная сознательность, несомненно, является прямым результатом его воспитания, а после трагедии в Ле-Мане она стала еще серьёзнее. Вот почему он всегда действует обдуманно, добросовестно и взвешенно. Его внутреннее спокойствие и уравновешенность проистекают из этой религиозности и уважения к жизни, привитых его родителями, и составляют важную основу его исключительных способностей. Знаменитый гонщик Фанхио, находящийся в центре внимания на мировых трассах, производит впечатление сдержанного и молчаливого человека, почти на грани застенчивости. Кажется, что человек остается за пределами непроницаемой тайны. Наблюдайте за ним, когда он раздает автографы — ничто не может поколебать его спокойствия, как бы он ни был осажден. И всё же насколько он отличается в Балькарсе, потому что только там, в окрестностях своего родного города, он раскрывается в кругу своей семьи и старых друзей. Там он больше не знаменитый автогонщик, а всего лишь сын, мать которого пересчитывает бусины своих четок всякий раз, когда он может оказаться в опасности. В машине он кажется хладнокровным, расчетливым, оценивает ситуацию и реагирует мгновенно, но дома он проявляет себя как сентиментальный с оттенком романтизма. Фанхио, который практически не разговаривает перед гонкой, вдруг начнет болтать о себе и давних днях. Из его слов можно понять, что ему ничего не давалось легко, действительно, можно догадаться о трудностях и битве за выживание, с которыми пришлось столкнуться его предкам, когда они были вынуждены покинуть безнадёгу бедности и отдалённости деревни Абруцци и отправиться в широкий мир за ее пределами. Временами Фанхио ведет себя как грузный, медлительный, но кропотливый крестьянин или ремесленник, никогда не торопящийся, но тщательно планирующий. Только в исключительных обстоятельствах на первый план выйдет латинский темперамент, то величие, почти равное гениальности, которое возвышает его над средним уровнем. У него нет натуры художника, как у Аскари, иногда его спокойствие ледяное, а самоконтроль над собой такой же полный, как и над своей машиной. Это особенно впечатляет, когда он едет в обычном потоке машин. Великого гонщика не особенно замечаешь, когда движение нормальное; он ведет машину с полной уверенностью, принимая во внимание все те факторы, которые обычный человек не всегда замечает. Обе его руки на руле, он внимателен, бдителен и никогда не рискует. Только в моменты опасности проявляется гонщик. В тот день, например, когда он ехал со скоростью 95 миль в час, грузовик пересек его путь недалеко от Фиденцы. Он предотвратил ужасную аварию, затормозив свою «Лянча» с фантастическим заносом, и остался хозяином ситуации, которая для других обернулась бы катастрофой. В своей личной жизни он выглядит как обычный приятный гражданин. Его скромность впечатляет, а роскошь ему чужда. Он всё еще жив по сей день, но не как богатый человек, которым он является, а в отеле «Columbia» в Милане, где он раньше останавливался как неизвестный гонщик из Южной Америки. Он никогда не путешествует с большой свитой, и его постоянная спутница - донна Андреа из Аргентины, такая же простая и незамысловатая, как и он сам. Его успехи сделали его человеком с простым сердцем, без высокомерия и самомнения. Он не отрицает и не забывает своего бедного происхождения, но при этом ведёт себя как джентльмен. Его человеческие черты наполняют нас эмоциями. Например, в тот день, после участия в убийственно жаркой гонке в Буэнос-Айресе в 1955 году, он посетил 500 сирот, прежде чем ему обработали ожоги второй степени на ноге.
Во время гонки он всегда является честным соперником и остается тем, кого мы называем "славным парнем”. Его величие как человека, пожалуй, лучше всего открылось нам, когда он благоговейно преклонил колени в маленькой часовне в Париже и помолился за душу своего ушедшего друга Альфонсо де Портаго, отпрыска знатной испанской семьи, пришедшего из такого же другого мира. “Мучачо” из Пампы, родившийся не в замке, а в доме, построенном собственными руками его отца.
Спасибо за внимание!