Когда мне довелось познакомиться со всем окружением Драгомира, более остальных мне запомнился князь Ли. Никогда не забуду того взгляда, которым он метал из стороны в сторону. Так хищник оценивал обстановку перед смертоносной атакой. Однако, как позже мне удалось отметить, ценной эта информация казалась только мне.
Из трактата Абу-Алиба «О холодной земле и людях, населяющих её».
Сентябрь 1113 года.
Праздник выдался самым шумным из всех, что за долгие сорок семь лет приходилось устраивать Драгомиру. И, что было самым удивительным, праздновать особой причины не было. Точнее не было какого-то официального повода. На деле же, праздновать можно было хоть каждый день. Земли Волжских Славян росли и крепли. Была в том заслуга не только самого Драгомира, но и тех людей, что он собрал вокруг себя. Мудрый и компетентный совет всегда одна из самых важных составляющих успешного правления. И Великому Князю в том дюже как повезло.
- Отец! – Велеслав приблизился к Драгомиру, который сидел во главе длиннющего стола в обеденной зале, - Угощения выше всяких похвал! Праздник получился на славу!
- А я тут и ни при чем вовсе, - ухмыльнулся правитель и повернул голову к Раде, - Это всё твоя мать. Её неустанные хлопоты привели к тому, что у нас на столах всё устроено лучшим образом.
- Говоришь так, словно я сама готовила все эти блюда, - ворожея самарская отмахнулась, - Я лишь следила, чтобы на кухне не прохлаждались лишнего.
- Да разве ж это важно? – Велеслав, видимо одурманенный хмелем, обнял поочередно отца и мать и любовно расцеловал их в уже более, чем морщинистые щеки, - Самое главное, что мы все здесь. Это ваша заслуга! Не перебивай, отец! Послушай. Я вас безгранично люблю. Здесь твои друзья, здесь дети ваши и внуки. И дети, и внуки ваших друзей. Разве ж это не прекрасно?
- Судя по всему, - немного поучительным тоном заговорил Драгомир, - Тебе достаточно сегодня пить. Смотри не опозорься перед Самирой и детьми.
- Пфффф! – Велеслав выпрямился и воздел руки к потолку, - Дорогие гости!
Не сразу, но в обеденной зале повисло молчание. Все взоры были направлены на княжича. Выдержав небольшую паузу, забравшись на небольшой постамент в виде крепкого табурета, Велеслав продолжил:
- Мой мудрейший отец собрал вас всех здесь потому, что вы все и каждый – часть нашей семьи. С кем-то мы стали кровной родней. Мансур, братец, это касается тебя и всей твоей семьи. Как и тебя, Даниил и дядюшка Андрей. Наши с вами семьи породнились. Но и иные ничуть не меньше дороги моему сердцу и, уверен, сердцу моего отца. Но мой мудрейший отец предостерег меня. Ему показалось, что я самую малость переусердствовал в распитии хмеля сегодня. Дорогие друзья! Внимание! Без хмеля в голове не повторять!
И сразу после этих слов сын Драгомира оттолкнулся от табурета обеими ногами и проделал воздушный пируэт, какой можно увидеть в исполнении различного рода артистов на площадях. Получилось, надо отметить, довольно эффектно. Особенно, если не учитывать довольное «Та-дам!», что Велеслав выкрикнул после завершения трюка. Так или иначе, что шквал одобрительных возгласов и рукоплесканий княжич в свою сторону получил.
- Ему не помешало бы стать серьезнее, - недовольно проворчал Драгомир, - Он все же князь Мордвинский. И отец уже далеко не двух детей.
- Что ж ему теперь, забыть про улыбку на устах? – покачала головой Рада, - Не всем быть угрюмым букой, как ты. Ты себя вспомни вначале правления? У тебя серьезных речей отродясь не было. Всё шутки да веселье.
- А ты не защищай! – но Великий Князь все же улыбнулся, - А хорош, наглец.
- Весь в тебя! – Рада нежно положила свою руку поверх руки Драгомира, - Я не вижу никого из рода Элькара. Они здесь?
- Да, я точно видел Савну. Теперь она во главе рода. Достойная замена нашему славному ливонцу. Если честно, то мне его порой не хватает. Хоть и попил он мне крови, но всегда в напряжении держал. Не давал особо расслабиться. Чуть слабину дашь, так он мог и войной на тебя пойти. Отличный воин и воевода какой был.
- Хмель никогда до добра не доводит. А что эта Савна? Она со мной еще не общалась.
- Упрямая женщина. Нашей веры и культуры. Сдержанна и знает меру. С ней хлопот точно не будет. А я уж помогу, если такая необходимость будет, в чем попросит – помогу. Дети моих близких мне родными всегда будут.
Зазвучала разудалая музыка в исполнении приглашенных гусляров, и раздобренная хмелем толпа поспешила продемонстрировать свои умения в танцевальном ремесле. И кто во что горазд. Даже Антон не стал исключением, несмотря на возраст и всего одну ногу. Праздник удался уже и ничто, казалось, испортить его уже не в силах. Даниил, сын Андрея и муж Ярославы, отплясывал во всю со своей старшей дочерью Радой. Младшая же Дарья была слишком крохотной, чтобы пускаться в пляс. Сама Ярослава держалась наиболее скромно. За весь вечер она едва притронулась к еде и совсем не касалась ни вина, ни эля, ни мёда. Эта сдержанность в характере наследницы престола очень многим была по душе. Тем более, что снобом Ярослава не являлась. Ее дружба с Мансуром, Людмилой и Валентином лично Драгомира очень даже радовала.
- Чего пригорюнился? – Денис как-то внезапно возник возле Великого Князя и бесцеремонно опустился рядом с ним на стул, - Рад видеть и тебя, Рада. Давно мы общение потеряли. Ровно, как ты за эту потолстевшую тушу замуж вышла.
- Сильно заметно? – Драгомир переменился в лице и обхватил руками живот, - Что потолстел?
- Да тебя перепрыгнуть проще, чем обойти!
- Прекрати, Денис! – потребовала Рада, - Подобрел немного наш князь, только и всего.
- Я чего подошел, - воевода понизил голос, - Неспокойно мне, все же. Давай я бойцов немного…
- Нет! – отрезал Драгомир, - И речи быть не может. Мы это уже обсуждали.
- Но тебя уже пытались убить! – упорствовал Денис, - Или ты запамятовал?
- Я всё прекрасно помню. То уже в далеком прошлом. Три года прошло с той поры. И как не по себе мне в ту пору было, я еще не позабыл. Если помнишь, именно тогда я лишил наследства своего родного сына. Благо, что Велеслав правильно всё понял.
- А иначе и быть не могло. Ты землями ты его наградил и титулом. А править лучше руку об руку, чем по соседству. То верно. Но я, с твоего позволения, всё ж немного воителей…
- Нет, Денис. Успокойся. То был Телец. Мы это выяснили. И войной на него пошли.
- А толку? Он же все равно правит Белебеем. Жив и здоров. А то, что он твоим вассалом стал, так это ему никак помешать не может вновь попробовать нанести удар.
- За ним пристально следит Андрей. Князь Сурийский, уж поверь, не позволит несчастному Тельцу и вздохнуть без его ведома.
Воевода только плечами пожал. А что оставалось? Великий Князь уперт был в своем решении. Откуда только взялась эта упертость? Особенно, когда кольцо недругом сжимается вокруг него. Но Денис подчинился воле своего друга и правителя. Значит, придется ему в одиночку следить за безопасностью Драгомира. Хотя, была надежда и на Валентина. Денис еще до праздника предупредил воителя о возможной опасности для Великого Князя. И теперь Валентин, как и воевода был при оружии. А оружием воителю служила секира рода Белей. Её подарил ему сам Драгомир, после победы над Тельцом.
Небольшой шум зазвеневшей посуды отвлек Великого Князя от беседы со своей женой. Причиной шума оказалась дочь Остона Ростислава. Женщина дородная и большая ценительница блюд. Аккурат, когда война с Белебеем шла, Остон отправился к Богам. Подошло его время. Сильный удар для Драгомира, но человек не вечен. Тогда сразу возник вопрос, а кто заменит Остона на посту казначея. Должность очень ответственная. И хотелось бы уважить память о друге, поставив на эту роль его дочь, она и способна была… да только всё одно Драгомир назначил казначеем дочь Иосифа Людмилу. Она в управлении самую малость хуже разбиралась, но Великий Князь верил, что именно ей удастся закончить работу, начатую Остоном. Убедить правителя Мартюбы присоединиться к Волжским Славянам. И это ей прекрасно удалось.
- Погляди на дочь Дениса, - Рада перевела взгляд Драгомира с Ростиславы на стройную и крайне миловидную женщину, - И ведь осудить сложно.
Дочь удельного князя Узени уже с третьим по счету мужем делила объятия. Первым был Ли, следом ливонец Элькар, теперь же она восседала подле Андрея Фолиаль.
- А что в том предосудительного? Коль мужья ее помирают раньше. В ее верности им при жизни сомневаться не приходиться. Но дочку ее я постараюсь воспитать по своему видению. Это младшая из рода Элькара. Я ее, как-никак, удельной княгиней Воронежа назначил. Малютке пять лет отроду. Смогу правильный вектор заложить.
- Кто бы сомневался, милый, - Рада улыбнулась и прижалась к мужу, - Я бы никогда и подумать не смогла найти иного супруга, окромя тебя.
- Как и я, радость моя.
- Как же это мило! – раздался голос еще пуще захмелевшего Велеслава, - Вы просто пример настоящей любви и верности. Я горжусь, что я ваш сын.
Хоть и изрядно выпивший, но даже не шатающийся, княжич любовно обнял своих родителей.
- Отец, - серьезно, насколько это возможно для захмелевшего, начал Велеслав, - Я сейчс общался с Володарем, сыном Сварожича. Этот скромняга изувер…
- Сын! – одернул его Драгомир, - Это сын моего покойного друга!
Год назад великий воин славян пошел войной на соседа, захватил себе земли Цикмы, разбив полностью врага, и хорошенько так отметил свою победу. Да так крепко напился, что на пиру же отправился к праотцам. Земли его поделились меж детьми, но род возглавил Володарь. Зрелый мужчина, но не с самой простой репутацией. Народ его прозвал «скромный изувером» за его любовь к причинению насилия и при всем при этом крайне скромное поведение.
- А чего? – возмутился Велеслав, - Его так народ прозвал. Не я. Мы с ним вот что обсуждали. Помнишь, тебя удмурт предупреждал про Верхославу?
- Ты не путай, сын, он меня не предупреждал, а наветы на мою вассала возводил. Он, гад, решил опорочить имя дочери Ли. У нас с Верхославой не самые простые взаимоотношения, но гадости про нее говорить не дам никому.
- Отец, прости, но тебе не кажется, что твоя дружба с родителем не означает дружбы с чадом? Ли был верным другом тебе, но дочь его вполне может оказаться врагом.
- Да с чего бы вдруг? Характер у нее, конечно, не подарок, но ни слова, ни дела супротив меня от нее я не получал.
- Отец, - раздался голос Ярославы, - Я невольно услышала ваш разговор.
Наследница престола стояла, держа за руку свою старшую дочь Раду.
- Не забывай, что Верхослава желала получить роль печатника Великого Князя, а ты мне ее отдал. Этого вполне достаточно, чтобы начать взращивать в душе своей темное зерно.
- Дети, - Великий Князь всплеснул руками, - Я ценю вашу заботу, но оставьте эти проблемы мне. Я не первый год правлю нашими землями. Я знаю, что Верхослава…
Правитель вынуждено прервался, когда заметил, как дочь Ли, удельная княгиня Булгарская направляется к ним. Оставалось надеяться, что женщина не расслышала темы разговора семьи Великого Князя. Однако:
- Я не помешаю вам меня обсуждать? – Верхослава намерено встала между Велеславом и Ярославой, оказавшись напротив Драгомира, - Чем же заслужила столь пристальное внимание правящей семьи?
- Не припомню, чтобы тебя приглашали к беседе, - Велеслав сжал кулаки.
- Сын! – немедленно одернул его Драгомир, - Рад видеть тебя, Верхослава.
- И я, мой князь, - женщина поклонилась, - Рада, что мне удалось застать вас всех разом. Давно я тщетно пыталась собрать вокруг себя единомышленников, чтобы ослабить твою власть. Мне она до сих пор кажется угнетающей. Но ничего не выходило. И потом я поняла… чтобы снять цепи с наших шей… надо твою перерезать!
И Верхослава с нечеловеческой скоростью вонзила нож в грудь Велеславу, нанесла несколько ударов Ярославе и даже малышке Раде, только потом бросилась с ударом на самого Драгомира. Клинок пронзил грудь, и Великий Князь свалился на пол.
- Ах ты Ёнда!!! – раздался голос Дениса, - Загублю, тварь!!!
Перед глазами все плыло. В этой размытой картинке Драгомир успел отметить, как Ярославу и внучку его уводит Валентин, прикрывая обеих собой. И руки Рады, их Великий Князь продолжал чувствовать.
- Драгомир!! Нет!!! Не уходи! Держись!!! Лекаря!! Лекаря, заклинаю вас!!!
Реальность происходящего начинала постепенно гаснуть. Лица и силуэты снующих вокруг людей становились все размытее. Лишь одна фигура была крайне отчетливой. Ворон, что сидел на балке под крышей. И во взгляде этой птицы читалось: «А я ведь предупреждал…». И Великий Князь Драгомир закрыл глаза, чтобы больше никогда их уже не открыть.