Кирилл Аваев
Дальнее плавание… Слова-то какие!
Вы задумайтесь, молодой человек, прислушайтесь к музыке этих слов.
Дальнее… даль… простор необъятный… пространство. Не правда ли?
А «плавание»? Плавание – это стремление вперед,
движение, иными словами.
Значит, так: движение в пространстве.
Тут, знаете, астрономией пахнет.
А.Некрасов «Приключения капитана Врунгеля»
Яхту построил Кирилл. Практически один. Остальные помощники немного помогали, но больше и чаще ходили вокруг яхты, попивая пиво и задавая глупые вопросы, ибо советы давать, в силу полной корабельной необразованности, были неспособны. Как я уже писал, в потенции яхта должна быть бетонной. И искренне жаль, что таковой не случилось. Если бы, то тогда до конца жизни каждый из побывавших на ней мог бы говорить: «А я вот ходил на бетонной яхте..» И через обязательную паузу многозначительно: «Было дело…». И потом с гордостью можно было бы смотреть в округлившиеся глаза слушателя.
Из чего ее строил Кирилл, я, конечно, подозреваю. Основой яхты, как я понял, является пенопласт. Благодаря ему яхта не должна тонуть. Подчеркиваю, не «не тонет», а «не должна тонуть». То есть речь идет о гипотезе. Вообще все в этой яхте является гипотетическим. Она сама по себе одна сплошная гипотеза. Начиная с гипотезы о ее плавучести. Сам был свидетелем, когда в свежеспущенной на воду яхте Кирилл поднял какие-то дощечки, куда-то заглянул и произнес, задумчиво почесывая в затылке: «Смотри-ка, не текут…». На вопрос: «А должны?» он рассудительно заметил, что кингстоны - это такие дырки, которые открывают, если хотят, чтобы корабль затонул. Так вот, на «Афере-14» гипотеза о том, что кингстоны не текут, была подтверждена опытным путем. Как мне показалось, этим фактом несколько удивлен был и сам капитан.
Кстати, замечу, что любой корабль должен уметь тонуть: если этого не будет, то тогда океаны и моря переполнятся (более того, уже переполнились бы) слегка скрытыми водой «летучими голландцами», в которые неизбежно будут врезаться нормально функционирующие суда. Представьте себе, что будет, если не сжигать в атмосфере космические аппараты. Космический мусор, крутящийся вокруг Земли, не даст возможности для запуска новых спутников. Это в космосе, а океаны и моря много меньше, а судов много больше. Поэтому превращать яхты в подобие пластиковых бутылок просто запрещено. Кирилл это все знает, а человек он законопослушный, так что будем считать, что благодаря пенопласту яхта не тонет только гипотетически. И гипотеза эта придумана для успокоения незрелых умов команды.
Но, возвращаясь к тому, из чего состоит «Афера-14», скажу, что пенопласт – ее внутренняя основа. Внешняя оболочка, скорее всего, металлическая. Мачта - из алюминия. Кровати, то бишь шконки, они же рундуки, - из дерева. Предполагаемая в будущем обшивка потолка из пластика. И т.д. И поначалу кажется, что яхта и состоит из металла разных видов, сортов и сечений, дерева, фанеры, пластика, пенопласта и т.д. Но все это не так. Уже к концу первого дня похода стало понятно, что яхта состоит из веревочек. Именно веревочки дают яхте жизнь. Без веревочек ни одна яхта и с места бы не стронулась. Понятно, что к веревочкам я отношу также то, что по-морскому называется снастями. Всякие гикашкоты и прочие гротафалы. Паруса без этих «веревочек» - просто тряпки. Но сами по себе снасти составляют лишь малую часть веревочек.
Вот, например, чем прикручивают спущенный грот к гику? Никакой гротафал здесь не поможет. Нужны четыре веревочки. А кранцы чем крепят? Тоже веревочками? Наконец, а мотор, чем привязывают к яхте? Только веревочками. Без веревочек мы бы пропали. Поэтому я как старший помощник все веревочки складывал к себе в карман, чтоб не потерялись. И раздавал по мере надобности. Был старшим по веревочкам, так сказать. А то с этими технарями, специалистами по металлу и бензину, мы бы пропали сразу и навсегда. В конце похода даже во многом понимающий и разбирающийся Сагит сказал: «Нужно, чтобы по всем леерам (это перила из троса, идущие вдоль бортов яхты, т.е. по большому счету металлические веревочки) были привязаны веревочки!». Вот только одна история про веревочки.
История с мотором.
Яхта спущена на воду. Кингстоны, как ни странно, не текут. Кирилл командует нам с Сагитом ставить мотор. Дело ответственное. Мотор совсем новый. Мы абсолютные девственники. Но капитан сказал - надо делать. Приказы не обсуждаются. Достаем мотор. Придумываем прокладку под него, чтобы не повредить окраску и добиться более надежного крепления. Кирилл дает новую вводную: «Привяжите его чем-нибудь». Сагит удивился, восприняв это как причуду, но привязал. На веревочку. Достаточно тонкую, видимо, чтоб не жалко было. Ну, привязал и привязал.
В первый же день при штормовом (или только так казалось) ветре замечаем в Каме катер. Катер хороший, с мотором. Слегка сорван и полощется брезентовый верх, и потому видно, что людей в катере нет. «Летучий голландец»! Перегруженный социальной ответственностью капитан, вдохновленный слаженной работой команды, которая уже чему-то научилась, решает катер ловить, привязывать и транспортировать в ближайший порт с целью сдачи милиции или ГИМСу. Спускаем грот, идем на моторе. Первый заход на катер – промах. Идем на второй. Все в готовности ловить, не отпущать, перепрыгивать, бросать и ловить концы. Капитан рулит мотором, ибо, как он потом объяснил, в этом случае яхта становится много маневренней. И вдруг, с этой, ставшей суперманевренной, яхты мотор срывается в камскую воду. Гробовая тишина… Все в шоке… Но зараза-мотор не тонет! Спасает та самая веревочка! Толку от этого мотора в первый день, конечно, уже не было, но ведь не утонул! А потом и починили.
В результате к концу похода мотор был привязан к яхте тремя или четырьмя веревочками одновременно. Есть предположение, что главный моторист по ночам, когда все спали, возносил молитвы Богу Мотора и пытался его умилостивить, привязывая мотор каждый раз новой веревочкой.
(Продолжение следует)