Для каждого солдата годы войны случайны. Я до сих пор вижу, собственно говоря, город, сожженный Сталинградом...
Я начал воевать под Харьковом в девятой дивизии Мотор Росилерос, водителем. С ожесточенным боем отступаем в город Калач. Ночью давал ленинские боеприпасы, а потом сибирские великаны. Я отвезла их в базу «Красный Октябрь», многие из них так и не вернулись на родину.
Я не был знаком с дорогами, и мне приходилось ехать в основном ночью, поэтому они дали мне направление. Хорошо запомнил крейсера: чемоданы, привязанные к металлическим тросам: все было неустойчиво, он качался вокруг груза, кто боялся, а мы поехали.
В один прекрасный день меня опять посылают в дорогу везти ленинские боеприпасы в город Гавриловка. Тогда я и представить себе не мог, что мне придется сменить военную профессию и стать пулеметчиком.
Зима 1943 года. Командир отделения противника просит меня поставить и сказать: ты знаком с боевой командой, я дам тебе два ствола, почини подбитый в боях крупнокалиберный пулемет.
Пистолеты-пулеметы обратно в строй - это значит все развалить до винтика, когда все сносишь и реставрируешь.
Несмотря на то, что было холодно, мои пальцы следовали за металлом, я все же вернулся к четырем пулеметам. Я проверил их, попали хорошо. Их немедленно отправили на огневые позиции. Но ночью вдруг один из пулеметов замолчал. Мне было приказано нарисовать, исследовать и донести до пулемета. Прошло три размышления: А машина машина действительно вышла из строя?
После добавления белых летучих мышей к вестнику рисуем стрелковую стойку. Мы видим убитого пулеметчика, но он уничтожил много гитлеровцев.
Я поднес автомат к отверстию, нажал на курок и выстрелил. Так и жил я на месте погибшего автомата. Нужно было просто стрелять, экономить боеприпасы. Он хотел изучить цель высокого селения гитлеровцев, когда наши 20-минутные солдаты должны были двигаться в сторону Цыбенко, а я должен был поддерживать их огнем.
Было уже темно, немцы начали запускать в небо ракеты и поливали повсюду огонь. Я выпустил семь пулеметов по врагу. А около 10 часов, правда, узнал немецкого снайпера и ранил себя.
Из воспоминаний сенатора ВОВ: Бабхева Сергея Тимофеевича, аксайцев, Волгоградской области.