"Савва становится самодуром", - говорили о нем. Всему виной были финансовые неурядицы магната. Его крупный бизнес неожиданно зашатался.
Савва Иванович объявил себя банкротом, был арестован в своем доме на Садовой-Спасской и пешком отправлен в Таганскую тюрьму. На все имущество олигарха был наложен арест. Многие современники считали, что дело Мамонтова возникло в результате интриг при дворе и противостояния министров Муравьева и Витте. Другие утверждали, что «он был разорен и опозорен главным образом за свое отступничество от традиций московского купечества» - имелось в виду, что если бы не его увлечение искусством и художниками, Мамонтова поддержали бы свои, торговые люди и не допустили бы краха. Говорили и что «мамонтовская Панама» была «одним из эпизодов борьбы казенного и частного железнодорожного хозяйства».
Деловая репутация Мамонтовых рухнула в одночасье. Но еще страшнее было то, что жизнелюб и душа любого общества, Савва Иванович на несколько месяцев оказался в одиночной камере.
Под домашний арест Мамонтова отпустили лишь после того как Валентин Серов замолвил слово за своего благодетеля перед самим императором.
Обвинение было суровым: растрата казенных средств. Кроме Саввы Ивановича на скамье подсудимых оказались двое его сыновей, брат и члены правления его компании.
Люди искусства, в свое время осыпанные благодеяниями Мамонтова, теперь встали на его защиту. 13 художников — членов «мамонтовского кружка» написали ему коллективное письмо со словами утешения и сочувствия.
Лучшие юристы Кони и Плевако выступили адвокатами на суде и сумели убедить присяжных в невиновности магната - ему был вынесен оправдательный приговор.
Мамонтов вышел на свободу, но был полностью разорен. Все его заводы и земли, дом в Москве и коллекция произведений искусства – все было арестовано и продано с молотка. Усадьба в Абрамцево – собственность жены – единственное, что осталось семье.
Савва Иванович еще будет несколько раз пытаться вернуться к делам – но безуспешно. Свои последние годы он проведет в семейном кругу, среди детей и внуков.
Он умрет уже после революции, в 1918-м. Скромную похоронную процессию с гробом Саввы Мамонтова увидит один железнодорожник и воскликнет: "Эх, такого человека похоронить не можете как следует!"