1930-ые и 1950-ые годы вошли в историю не только как период безудержных репрессий и подавления всякого инакомыслия в зарождающемся коммунистическом государстве, но и как время, когда для борьбы с обветшалыми отголосками преступного прошлого необходимо было на всех уровнях создавать новые механизмы сдерживания тормозных рычагов партийной машины.
Одними из таких тормозов были жестокая коррупция, взяточничество и вымогательства на высшем уровне, с которыми нерадивые, некомпетентные, зачастую попросту нечистые на руку чиновники не могли, да и не сильно желали бороться. Всё это вело к развалу воздвигающихся опор общества, и для предотвращения грядущей катастрофы товарищ Сталин был вынужден пойти на крайние меры – жёсткие, подчас жестокие, но полностью оправдавшие себя в долгосрочной перспективе.
Семья в ответе
Клин, как известно, вышибают клином; видимо, именно этим принципом руководствовался Верховный Главнокомандующий, когда наказывал дорвавшихся до власти, но проворавшихся чиновников. Наказывать было за что: после НЭП-эксперимента и военной разрухи в восстанавливающийся стране был жёсткий дефицит критически важных продуктов и промышленных материалов, и стремление аферистов разбогатеть за чужой счёт причиняло неисчлимые бедствия республикам.
Так как богател не только сам мошенник, но и зависящие от него близкие, Сталин решил подвергать наказанию и родных финансовых преступников. В итоге, если пойманный за руку отправлялся в тюрьму или к расстрельной стене, его семья попросту лишалась всего имущества – и нередко терпела куда более серьёзные последствия.
Нежелание отвечать за аферы племянника или дяди приводили к ожидаемым результатам. Поскольку уголовная ответственность грозила даже тем, кто слышал что-то о готовящейся подставе, но не сделал ничего для её предотвращения, уже вскоре в застенки спецслужб стали массово поступать секретные письма с доносами – которые, разумеется, товарищ майор не оставлял без внимания.
Дела давно минувших дней
Но довольно общих слов, стоит обратиться к уникальным кейсам той эры, красноречиво кричащих об истинной необходимости подобных мер для страны.
Своеобразным памятником эпохи стало т.н. "Хлебное дело", когда в результате служебной проверки следователи выявили массовые хищения продуктов питания, за которыми стоял не абы кто, но ни много ни мало Михаил Исаев, начальник отдела снабжения распределительной системы "Росглавхлеб", и его банда начальников ряда пищевых предприятий, осуществлявших откаты по сложным мошенническим схемах. Всего преступники похитили у народа одного только сахара на полторы тонны, муки – на 8,5 тонн, и т.д. Общий ущерб составил космические 1 139 230 рублей и 18 копеек.
В итоге Михаил Исаев вместе со ближайшим подельником получили по 25 лет суровой советской тюрьмы, но суровее всего было другое – за проступок родственника поплатились его близкие, претерпевшие полное изъятие нажитого имущества.
Затем было печально известное "дело ткачей", когда растрата 180 тысяч рублей обошлась соответствующим наказанием и семье преступников, "дело музыкантов", с аналогичным исходом, и множество других грустных доказательств извечности человеческой алчности.