«Симулякр – это вовсе не то, что скрывает собой истину, – это истина, скрывающая, что ее нет».
Ж. Бодрийяр «Симулякры и симуляции»
Рядом с мерцающим ночью бассейном двое. Девушка, чья голова пытается справиться с последствиями вечеринки, и Дариус, главный герой сериала «Атланта». Девушка, задающаяся вопрос «Реально ли это?», и Дариус, отвечающий ей: «Нет».
Сегодня так много продуктов культуры и медиа сосредоточено вокруг того, насколько фальшива и иллюзорна действительность. Будь то классическая «Матрица» или антиутопическое «Чёрное зеркало», идея массовой симуляции, нереальности окружающего, сфабрикованного общества пронизывают каждую стадию культурного осмысления, в котором социум рассматривает нынешний век технологий.
В связи с этим многие сталкиваются с психопатологическим феноменом под названием «дереализация», когда действительность и события, происходящие в ней, кажутся человеку ненастоящими, «мёртвыми». Он словно находится в видеоигре или в мультфильме и смотрит на мир через прозрачное стекло, где всё вокруг – лишь декорация.
Но что это за явление и почему оно возникает? Почему чувство гиперреальности – массовое? Ответы на эти вопросы дал французский философ Жан Бодрийяр в своей работе «Симулякры и симуляция».
Так по выражению Н.Б. Маньковской, исследователя Бодрийяра, «симулякр – это псевдовещь, замещающая "агонизирующую реальность" постреальностью посредством симуляции». Иными словами, симулякр – это изображение без оригинала, репрезентация чего-то, что на самом деле не существует. Например, симулякром можно назвать картинку, которая кажется цифровой фотографией чего-то, но то, что она изображает, на самом деле не существует и не существовало никогда. Всего несколько дней назад мир увидел обновлённую нейросеть DALL-E 2, которая генерирует изображения по текстовому описанию, будь оно реалистичным или абсолютно безумным. Можно сделать запрос, что вы хотите увидеть мишек Тедди, исследующих искусственный интеллект на Луне в 1980-ых, и нейросеть выдаст вам то, что в реальности никогда не существовало – собственно, плюшевых мишек на Луне за изучением ИИ в прошлом столетии.
В философию постмодернизма, однако, термин «симулякр» ввёл Жорж Батай, который обнаружил, что смысл не вмещается в слова, которыми его пытаются описать. Они передают лишь часть смысла, не исчерпывая его целиком. В XIX-ом веке Ф.И. Тютчев писал: «Мысль изречённая есть ложь», что в данном случае наиболее полно (как бы иронично это не звучало в контексте рассматриваемой темы) отражает представление Жоржа Батая. Означаемое в процессе фиксации его вербально искажается и теряет собственную суть, а её конкретизация лишь сильнее размывает семантику. Тогда Батай и вводит понятие «симулякр», что означает «тождественный самому себе».
Тем не менее корни этого термина уходят ещё дальше Бодрийяра или Батая. Они уходят в античность, к Платону, который понимал под этим словом копию того, что уже существует в реальности. Например, фотография – симулякр той реальности, что на ней отображена. Не обязательно точное изображение, как на фотографии: картины, рисунки на песке, пересказ реальной истории своими словами – всё это симулякры. В философии Платона все объекты чувственной действительности – это копии идей, которые люди принимают за оригинал.
Однако сегодня понятие «симулякр» используют в том значении, которое ему приписывал Жан Бодрийяр. Философ утверждает, что наше нынешнее общество «заменило всю реальность и смысл символами и знаками, и что человеческий опыт – это симуляция реальности». Более того, эти симулякры не являются просто опосредованиями реальности и даже не обманчивыми опосредованиями реальности; они не основаны на реальности и не делают ее реальной. они скрывают реальность, они просто скрывают, что ничто подобное реальности не имеет отношения к нашему жизни. Таким образом, симулякры, на которые ссылается Бодрийяр, являются значениями того, как строится символика культуры и медийных конструктов.
Хотя симулякр определяется как статичный, он, тем не менее, обманывает своего зрителя на уровне опыта, манипулируя нашими чувствами, которые превращают нереальное в правдоподобное. «Псевдовещи» используют наш опыт реальности против нас, создавая ложное подобие, которое настолько точно воспроизводит наш визуальный опыт с реальным, что мы не можем различить ложность имитации.
Симуляция отличается от симулякров в активном характере её репрезентации. То, что подделано или представлено, – это не подобие статических сущностей, а сами процессы чувства и переживания. Жан Бодрийяр пишет, что эффективная симуляция не просто обманет человека, заставив поверить в ложную сущность, но фактически ознаменует разрушение первоначальной реальности, которую она заменила: «Симулировать – это не просто притворяться ... притворство оставляет реальность нетронутой ... тогда как симуляция угрожает различию между "истинным" и "ложным", между "реальным’ и ‘воображаемым".
В качестве доказательства он приводит пример психосоматических расстройств, состояний, поверхность которых является полным подобием реальных расстройств, но не поддается лечению с помощью стандартных медицинских методов. Симуляция в этом случае разрушает все представления об истине, лежащие в основе первоначальной болезни, полностью заменяя все, кроме логической реальности расстройства в медицинской практике.
Немалую роль в этом процессе Жан Бодрийяр отводит СМИ: по его мнению, современный безумный поток информации создаёт огромное количество копий и симулякров, которые в конце концов уничтожают реальность. Более того, замечает исследователь, чем больше становится информации, тем меньше смысла, хотя, по логике, всё должно быть наоборот.
В этом смысле наиболее яркой иллюстрацией симулякров в медиа являются фейковые новости. Уже нельзя полагаться на свидетельства очевидцев, фото- и видеоподтверждения, поскольку теперь, с развитием технологий, они могут быть сфальсифицированы и, таким образом, оказаться частью симуляции. Симуляция оригинала будет настолько совершенна, что уже окажется невозможным определить, где или что оригинал. Оригинал все еще может существовать, но его существование не имеет значения, поскольку мы не знаем, где его найти.
Одной из таких социальных платформ, где размываются границы между настоящим и нереальным, является Twitter. Пользователи самостоятельно генерируют новостную повестку, обмениваются ею и тем самым влияют не просто на опыт восприятия тех или иных событий, но и на фундаментальность самой действительности.
В 2019-ом году разработчица игр и активистка Зои Куинн опубликовала пост в Twitter, в котором обвинила ее бывшего партнера и товарища по делу Алека Холовку в харассменте и насилии. Именно с этого, с одного твита, начался самый известный скандал в гейминдустрии.
Увидев пост Зои Куинн, коллеги по студии Infinite Fall объявили о разрыве отношений с Холовкой, отменив игру, над которой он работал. А ещё через два дня он покончил с собой. После того как стало известно о самоубийстве Холовки, Зои Куинн удалила свой твиттер.
Поначалу сообщение девушки были восприняты как правда, никто не подвергал сомнению то, что Холовка действительно совершил то, о чём рассказала в Twitter Куинн. Её поддержали многие сообщества, в свою очередь Алека Холовка подвергся травле и отмене. Не выдержав психологического давления, разработчик совершил самоубийство.
Уже после его смерти было проведено расследование, в котором выяснилась вся ложь геймдизайнерки Зои Куинн. Были восстановлены её давно удалённые твиты, которые сильно противоречили её заявлениям. И общественность сменила позиции.
Twitterне просто изменил восприятие людьми реальности и людей, фигурирующих в ней, но и подорвал её фундаментальную сущность. Даже наши интерпретации пользователей, следивших за ситуацией и обсуждавших её на той же платформе, сами по себе являются симулякрами. Образ, который они имели в своём сознании, –это просто симулякр симулякра, интерпретация интерпретации, где оригинал больше не существует.
Но ведь пост, опубликованный Куинн, вербальный, складывающийся в знаковой системе. Всего лишь набор букв. Всего лишь очередной пост в море информации, которые потребляют люди каждый день. Её твит – тот самый симулякр, исказивший реальный опыт с недействительным. Симулякр, создавший ту гиперреальность, в которые факты были подменены, в которой бездоказательное обвинение – абсолют, вокруг которого выстроилась симуляция. Только вот смерть Холовки – реальна. Его суицид – это последствие активной «жизнедеятельности» симуляции, созданной девушкой в Twitter.
К сожалению, таких примеров множество. Петля обратной связи публикации и интерпретации приводит к гиперреальности, описанной Бодрийяром, когда становится трудно различить, что реально в ком-то или в чем-то, а что нет. Единственный способ защитить себя от этой угрозы — понять, как действует манипуляция сознанием в современной массово-информационной культуре, чтобы видеть, когда её пытаются применить, и не обманываться, а воспринимать мир и всё происходящее в нём таким, каким оно в действительности является.
