Моя собеседница, жительница села Елшанка Шестопалова Зинаида Дмитриевна, в прошлом знаменитая доярка колхоза «40 лет Октября», делегат 26 съезда КПСС, награждённая за доблестный труд двумя орденами Трудового Красного Знамени, тремя бронзовыми медалями ВДНХ. Но разговор наш не о трудном счастье женщины-труженицы, а о трагической странице в истории Рода…
В отгороженном уголке просторной светлой горницы, над кроватью, две большие фотографии. Это свёкор и свекровь Зинаиды Дмитриевны – Шестопаловы Ксенья Сафроновна и Фёдор Дмитриевич, не вернувшийся с войны. Ксенья Сафроновна, родившаяся в 1909 году, познавшая лишения и тяготы в годы революций, репрессий, коллективизации и Великой Отечественной войны, она скончалась в возрасте 96 лет 15 мая 2005 года. О незаконно обвинённых и поневоле осуждённых членах семьи она часто рассказывала своему сыну Ивану Фёдоровичу и невестке Зинаиде Дмитриевне.
Красная круговерть ада
Рассказывает Зинаида Дмитриевна Шестопалова:
- Собрались вечерять. Вдруг громкий стук в дверь. В горницу вломились местные активисты: Хрунов Фёдор, Белов Степан, Парфёнов Осип. Без суда и следствия, «по решению трёх», как тогда говорили, выгнали всех во двор: беременную Ксенью, её четырехлетнего сынишку Ваню, свёкра со свекровью, их дочь 16-летнюю Нину. Описали всё, что было в доме: стол, стулья, лавки, посуду, одежду. На дворе – корову, лошадь, овец, кур, сельхозинвентарь. Ксенья Сафроновна попросила взять с собой хоть какую-нибудь «тряпицу» для ещё не родившегося ребёнка – не разрешили. Из рук свекрови вырвали тёплую юбку, которую она хотела прихватить с собой – ведь на улице зима... Стоят во дворе, плачут: «Какие мы кулаки? Какие враги народа?! За что?» В дороге опомнились: «А где дед-то?» Только потом узнали, что Дмитрий Ермолаевич, свёкор, «под шумок» обул новые валенки, схватил новый полушубок, отрезал горбушку хлеба, скрылся незаметно со двора и - через Кузькину гору, по сугробам, - в Радищево, где устроился на молокозавод… А семье пришлось испытать много горя.
Привезли в Хвалынск, поместили в церкви, потом отправили в Вольск. Загнали в помещение, где на нарах малмала меньше! Один стон стоит! Бабы воют, детишки плачут, мужики и старики беспомощны…
Муж Ксеньи, Фёдор Дмитриевич, вернувшись из армии, узнал, что семья репрессирована. Что делать? Кто-то из грамотных подсказал, чтоб добивался правды: ведь родные бойца Красной Армии не подлежат раскулачиванию. «Да и не кулаки они, у других и две коровы были, да не раскулачили». Фёдор написал в Москву Всесоюзному старосте Калинину Михаилу Ивановичу. Прошло много времени, но ответ пришёл положительный. Обрадовались, «ведь домой поедут»!.. Сели в сани не веря своему счастью, спрашивают сопровождающего: «Сынок! Куда везёшь-то нас?» - «Домой. В Сосновую Мазу!»
Привезли в соседнее село и - к ледяным землянкам, вырытым в горе! В них – люди, такие же, как они, заключённые. Как живут несчастные, что едят, как обогреваются? Стали обосновываться на новом месте…
Но мир не без добрых людей. Председатель колхоза с. Сосновая Маза – свой, елшанский, пригласил в Страстную субботу, перед Пасхой, к себедомой переночевать, накормил, напоил. Нине, девчушке, привязали запон (фартук) и отправили утром по селу собирать то, «что подадут». «Целое беремя принесла»! Чай попили из самовара и с Божьей помощью по морозцу, все, кроме Ксеньи и её сынишки Вани, ушли домой в Елшанку… Ксенью в землянку председатель больше не пустил, на печке спрятал, а Ваня умер - не уберегли, простудили. Как только Ваню похоронили, через день Ксенья Сафроновна родила. Мальчика назвала тоже Ваней в память о старшем сыне. Через неделю приехал дядя и увёз их в Елшанку…
На следующий день прибегает соседка, говорит, что «отца Ксеньи, Сафрона Ивановича, мать, дядю и брата Петю увезли в Саратов. Всё в доме описали, охрану поставили, к окну даже не подпускают». Из областного центра отправили их в Казахстан работать на железной дороге. Шестнадцатилетний брат пропал в Гулаге без вести: отец вернулся с работы, а он нет. «Каждый бугорочек раскапывала, искала, не нашла сыночка», - горевала мать. Решили бежать с каторги в Ульяновск. Добирались долго, в страхе прятались от власти: никаких документов нет, найдут – не пощадят…
В Елшанку так и не вернулись – умерли вдали от родины…
Что делать? Жить-то надо. Еле-еле дом свой выхлопотали у местного начальства. А в конце апреля (грядки уже сажали) вернулся из Радищева свёкор. К дому сына Егора тайком пробирается, рыдает. А он ему: «Тятенька, успокойся! Все вернулись»…
Согласно постановлению Правительства РФ от 16 марта 1992 года №160 «О порядке выплаты денежной компенсации… жертвам политических репрессий», благодаря хлопотам неравнодушного человека Миролюбовой Клавдии Константиновны, государство выплатило семье Шестопаловых 8 тысяч рублей.
Н. А. Дорофеева