В мае 1941-го командир нового, созданного в марте того же года 14-го мехкорпуса генерал-майор Степан Ильич Оборин докладывал в Москву: «ввиду низкой укомплектованности: тяжёлыми и средними танками – 0%; вспомогательными машинами – 20-40 %; начсоставом – 30%; младшим начсоставом – 30%; рядовым составом – 73% –войсковое соединение 8535 в боевом отношении не готово».
К началу войны в 14-м корпусе числилось 520 танков. Все – лёгкие. Из них 504 единицы – Т-26 и всего лишь 6 штук – БТ. Да, Т-26 – мягко говоря, не самый мощный танк, но их было целых пятьсот штук, а у немцев тоже далеко не вся бронетехника состояла из Т-III и Т-IV.
500 единиц – это много. Но, как видно из донесения генерала Оборина, со вспомогательными машинами в корпусе всё было плохо. А вспомогательные машины – это своевременная заправка, подвоз боекомплекта и запчастей.
В соединениях корпуса положено было иметь по штату 126 танков КВ-1 и 420 танков Т-34. Не успели получить ни одного! Лишь 3 мая 1941 года в распоряжение 14-го мехкорпуса поступило с окружных складов 6 бронеавтомобилей БА-10 с 45-мм пушками.
В таком «подвешенном состоянии», фактически не сформированный даже наполовину, 22 июня 1941 года 14-й мехкорпус вступил в бои на Белостокском направлении против превосходящих сил противника.
Менее чем через неделю, 28 июня 1941 года, из более чем 500 танков осталось всего два, причём один из них – неисправный.
Вот что значится в боевом донесении генерала Оборина №3 командующему фронтом генералу Павлову, которое Степан Ильич подписал 28 июня в 21:00 в лесу в Могилёвской области:
«30-я танковая дивизия: 1000 человек, из них танкистов - 300 человек, 2 танка Т-26, один из них неисправный (пойдёт на буксире), транспортных машин - 90, тракторов – 3, комначсостава – 249 человек, шоферов – 110 человек.
22-я танковая дивизия: 450 человек, из них танкистов – 102 человека, танков – 0, транспортных машин – 45, комначсостава – 80 человек. Танковый полк 205 мотодивизии: 285 человек, из них танкистов 260 человек, танков – 0, транспортных машин – 18, комначсостава – 56 человек.
Штабы в 30 и 22 тд укомплектованы 30-35%. Штаб 205 мд и её стрелковые полки не обнаружены. По непроверенным данным, 205 мд действует в составе 10-й армии. Мотоциклетный полк – не обнаружен, по непроверенным данным, действует в составе 11-й армии.
Сапёрный батальон 14 мк – полностью погиб в районе Картуз-Березники. Батальон связи – на 70% погиб 22.06.1941 (утром) во время бомбардировки города Кобрина. Штаб 14 мк – в составе 20% штатного количества.
Общие потери (примерно) 14 мк – 80%. Из них убитых и раненых около 80%, остальные в тылах различных направлений.
Принимаю меры сбора в район гор. Смоленска. Выступаю для формирования в город Смоленск в 4:00 29.06.1941»
Не в Минск, не в какой-либо другой город Белоруссии. А в Смоленск! Из донесения мы видим, что фактически на вечер 28 июня 1941 года 14-й мехкорпус уже существовал только на бумаге.
Как была растеряна такая туча танков, пусть даже лёгких и не мощных?
Без дела, вроде бы, не сидели. 21 июня 1941 г. генерал Оборин был в расположении 22-й танковой дивизии, в южном военном городке на окраине Бреста (2,5-3,5 км от государственной границы). Устроил в ней внеплановый строевой смотр – несмотря на субботу и на то, то один из танковых полков только что вернулся с полевых занятий.
Вечером того же дня комкор с командиром 22-й дивизии генерал-майором Пугановым Виктором Павловичем и его заместителем выехали на артиллерийский полигон южнее расположения танкистов. Запланировав на следующий день, 22 июня 1941 года, учения корпусной артиллерии совместно с танками 22-й танковой дивизии.
Вместо этого, ранним утром их ждал огонь, смерть и хаос. Артобстрел и последовавшие за ним налёты люфтваффе оказались для дивизии, как и для остальных частей корпуса, неожиданными.
Погибло и получило ранения значительная часть личного состава и членов семей командного состава. Этому способствовало скученное расположение частей. Красноармейцы размещались в казармах на 3-х и даже 4-х ярусных нарах, а офицеры с семьями жили в домах начсостава и общагах рядом с казармами.
От ударов немецкой артиллерии и авиации дивизия уже утром 22 июня потеряла бо́льшую часть танков, артиллерии и автомашин, больше половины всех автоцистерн, мастерских и кухонь. От огня противника загорелись и затем взорвались артиллерийский склад и склад горюче-смазочных материалов дивизии.
В соответствии с планом прикрытия, к 15 часам 22 июня остатки 22-й дивизии сосредоточились в 8 км юго-западнее Жабинки. У них осталось очень ограниченное количество боеприпасов, горючее было на исходе (только в машинах), продовольствие и кухни отсутствовали, средств связи не имелось.
30-я танковая дивизия полковника Семёна Ильича Богданова (будущего маршала), дислоцированная в Слобудке Пружанского района, в ночь на 22 июня 1941 одним танковым полком проводила ночные стрельбы на своём танкодроме.
Около 11.00 22 июня севернее Бреста она вступила в бои с 47-м моторизованным корпусом Вермахта из 2-й танковой группы Гудериана. Приостановила его наступление, но тут же подверглась массированным ударам с воздуха. 23 июня – пошла в контрнаступление, но была отброшена. Уже за эти два дня жестоких боёв лишилась большей части танков и другой техники.
205-я моторизованная дивизия полковника Филиппа Филипповича Кудюрова также контратаковала немецкие войска в районе Бреста, но была отброшена, с большими потерями. Кудюров потом объяснял в особом отделе 4-й армии:
«Считаю, было нецелесообразным привлечение дивизии для неподготовленного контрудара! Если бы командующий армией не бросил её в бой, то дивизия сохранила бы свои силы и боевые средства. Находясь в пункте своей дислокации, двести пятая могла бы совместно с инженерным батальоном 14-го механизированного корпуса в течение 2-х суток создать относительно прочную оборону. Да и само контрнаступление…»
Без связи, зато под постоянными налетами немецкой авиации, которая господствовала в воздухе. Со скудным боекомплектом и без нормальных дозаправок горючим. С восполнением запасов горючего и боеприпасов становилось всё хуже, поэтому танки просто вставали в пути и вынужденно бросались при отходе.
20-й отдельный мотоциклетный полк майора Ивана Семёновича Плевако располагался в Дрогичине, в 55 км на восток от штаба корпуса и почти в 100 км от прочих корпусных частей и соединений. В первые дни войны он никаких потерь не понёс, но сражался в итоге уже не в составе своего корпуса, а отдельно от него.
⚡Как погиб Иван Черняховский всего за пару месяцев до победы? 3 главные версии
Генерал Оборин за катастрофу, постигшую его 14-й мехкорпус, 16 октября 1941 года был расстрелян. Но вину свою не признал, заявив на суде, что причина разгрома – небоеспособность корпуса из-за сильной неукомплектованности техникой и личным составом.
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграм. Пишите своё мнение!
Как Вы считаете, в чём главная причина гибели 14-го мехкорпуса?