Со Страсбургом у меня связаны особые воспоминания. Я была уверена, что они уже ушли, перестали мучить, а вот поди ж ты. 13 лет прошло, а вижу все, как будто только что случилось. Хожу по улицам и вспоминаю ту историю, которую вам сейчас расскажу.
Когда уезжаешь с родных мест, на чужбине люди, которые имеют хоть какое-то отношение к прежней жизни, становятся сразу же родными. А у меня в Страсбурге была целая подруга моей подруги детства! Это ж в переводе на эмигрансткий практически сестра. И это стал первый человек в списке моих отношений. Нам нужно придумать имя, так как это реальный человек, но вряд ли она хочет чтобы эту историю узнали. Назовём эту женщину Натальей. Я очень люблю это имя. Это собирательный образ русской женщины. Нет страны, где бы имя Наталья не отождествлялось бы с русскими.
В первые же моменты общения, Наталья познакомила нас со своими французскими друзьями: бездетной супружеской парой. Но они мечтали усыновить ребёнка из России.
Им нам тоже нужно придумать имена. Назовём их Гензель и Греттель. Время предновогоднее. Почему бы не наделить героев сказочными именами? Тем более, история эта случилась в Эльзасе! Самые немецкие имена для практически немецкой сказки, но на новый лад.
Я занималась с приёмными семьями и у меня даже были собственные клиенты в Ярославле, с которыми мы усыновляли деток. И схему я знала. В 2010 году ещё не было запрета на усыновление российских детей иностранцами. Ничего нам не мешало осчастливить семью друзей подруги моей подруги детства.
И мы взялись за работу.
Документы из мэрии французского городка, где жили Гензель и Греттель: а это была настоящая эльзаская деревня! И вся деревня радовалась, что скоро у них будет ещё на одного жителя больше. В Ярославле мы подали анкеты. Дело было в феврале! -30 мороза. Но до весны супруги ждать не стали: уж очень близка была мечта. Все шло идеально. Приехали через 2 месяца в апреле, нужно было завершать процедуру постановки семьи в качестве кандидата на статус "семьи-усыновителя". Все переводили. Все регистрировали. Собеседование с переводчиком. Все закончили. А ответа из отдела опеки нет и нет.
Вот месяц, другой проходит. А ответа так и нет.
Наталья, Гензель и Греттель меня теребят:
- Алекс, что там? Может опять нужно документы какие?
Я набралась храбрости и позвонила своему однокласснику, он же однокурсник в университете и в тот момент руководитель отдела образования Ярославской области.
- Узнай, пожалуйста, в чем дело? Может дать кому взятку? Может что-то нужно ещё?
Вот неделя, другая проходит. Звонит мне мой одноклассники, он же однокурсник, он же руководитель отдела образования Ярославской Области.
- Саня, - говорит,- привет. Можем поговорить на твою тему? Есть время?
- Конечно! Давай!!!
- Скажи, пожалуйста, а ты хорошо эту семью знаешь? Которые усыновить ребёнка хотят?
А я семью три раза видела в Страсбурге и в общей сложности пообщалась с ними, пока мы в Ярославле работали с документами. И все. Реально я эту семью не знаю.
Я так все и докладываю однокласснику, он же однокурсник, он же руководитель отдела образования Ярославской области.
- Сань. Ты только не ори сразу и не возмущайся, но у нас тут небольшая проблема с твоими кандидатами.
- А что за проблема?
- Да наша психология, Люда, которая с нами училась, ты её знаешь, замечания написала по поводу будущего папы.
- Какие замечания?
- Она у него подозревает шизофрению или одну из форм раздвоения личности.
- Как она это установила? По собеседованию через переводчика? Вы там рехнулись все? С ума посходили?
- Я точно так же усомнился, но Людмила мне сказала: если ты ручаешься, что они нормальные, слово даёшь и подпишешь объяснительную на эту тему, что знаешь их долго, знаешь семью, родственников и тому подобное, то она заключение даст положительное. Мы тебя ещё из комиссии по усыновлению не исключили. Ты можешь первая все подписывать, все после тебя подпишут сразу: и они поедут выбирать ребёнка в 9 детский дом сразу же.
И тут я понимаю, что я ответственность не готова взять. Особенно с учётом, что сомнения у самой Людки. А Люда у нас на раене личность легендарная! Её судебно-психиатрические экспертизы запрашивают по всей стране и лучшего эксперта по детским изнасилованиям и педофилам земля Ярославская ещё не видела. Не доверять человеку, с которым я бок о бок пообщалась 15 лет нет никакого резона.
Но и соглашаться с такими предположения в отношении людей, которые мне дороги и важны я тоже не могу. И как же быть?!?
- Что же мне делать?
- Сань, ты не переживай! Люда тебе предложила маленький эксперимент.
- Какой эксперимент?
- Вы же дружите?
- Да, дружим.
- Петя твой их знает?
- Знает.
- Отправь Петю одного к ним на каникулы. Хотя бы дней на 5.
- Зачем?
- Петька у тебя гиперактивный. Если это нормальная семья, то ничего страшного не случиться. Если у отца семейства, действительно, отклонения от нормы, то все проявится. Другого выхода нет.
- Ты предлагаешь мне рискнуть ребёнком?
- А в чем риск? Чужого сироту туда можно отправить навсегда, а родного страшно на недельку?
Довод был настолько железобетонный, что спорить я не смогла с этим. Я созвонились с Гензель и Греттель, позвонила Наталье узнать, какие у них планы на ближайшие каникулы. Наталья прекрасно восприняла новость и сама предложила забрать Петю в аэропорту, услышав рассказ о том, что я сама не могу поехать, придумала проблему я на лету.
А вот у Гензель и Греттель весть о том, что Петя хочет к ним на каникулы не обрадовала совсем.
Они долго думали в какие дни им удобнее, потом переносили несколько раз даты вылета и прилёта. Обмен билетов стоили денег. Но они поняли, что либо нужно отказывать от приёма, тогда рушатся отношения, либо принимать.
Об истинной цели поездки мои герои не знали до сего момента.
Петя вылетел туда в полном восторге. Он очень любил и семью Натальи, и Гензель, и Греттель. Ощущения были у него просто фантастические.
Первые два дня прошли прекрасно.
На третий день мне позвонила Наталья и предупредила:
- Саш, я должна тебя предкпредить: Петя упал с лесницы. НО ВСЕ В ПОРЯДКЕ, ОН НИЧЕГО НЕ СЛОМАЛ.
- Наталья не переживай, я знаю своего сына, главное, что кости целы.
- Я решила его у себя оставить ночевать. Ты не против?
- Я очень за. Если хочешь, давай я билет поменяю он завтра прилетит?
- Нет, не нужно. Мы завтра сходим погуляем в Кольмаре и в воскресенье он прилетит, как и договаривались.
Петя вернулся очень счастливый, рассказывал, как здорово они проводили время с Натальей и её семьей, но про Гензель и Греттель он ничего не рассказал.
А когда я отвела ребёнка мыться в ванну после дороги моему взору предстали чёрные кровоподтеки в форме ладони на спине, местами желтеющие, местами ещё опухшие.
Первый день прошёл нормально. Но уже со второго дня Петька Гензеля бесил невероятно и на каждое неправильное движение или слово он его бил по спине. А когда Наталья увидела синяки на спине Пети, она его забрала себе.
Я даже не смогла пообщаться с Гензель и Греттель на тему поездки. Их телефоны оказались несуществующими для меня. С Натальей у нас тоже не сложилось после этого пообщаться.
Я сняла на фотоаппарат синяки и отправила Людке.
- Ты профи. Я в шоке, как ты это вычислила, - написала я в письме.
Гензель и Греттель долго не отвечали на их запрос. Только после выхода закона Димы Яковлева, начальник отдела опеки и попечительства Ярославской области известила их о том, что в России усыновление иностранными гражданами запрещено законом в связи с чем поставить их на учёт в качестве семьи-опекуна нет никакой возможности.
А вчера я была в музее Эльзаса, увидела детскую экспозицию и поняла, что настал момент поделиться с вами этой историей.
