12 января, 1930 г.
Вчера был самый худший день в моей жизни! Больше никогда, клянусь Богом, никогда, никогда, НИКОГДА не буду воровать!
И точка.
Дело было так. Я уже писала, что папа почти полтора месяца не присылал нам деньги, и теперь мы голодали по-настоящему. У нас оставались только бобы да парочка яиц. Я в первый раз ощутила настоящий голод: желудок словно бездонная, тёмная яма, в которой ничего нет. Элла, которая всегда отдавала нам с мамой половину своей доли и, соответственно, меньше всех ела, сильно похудела. Мне за неё страшно, а мама всё время плачет: никак не может найти себе работу, нигде её не берут! А вчера она заболела и слегла (благо, не узнала о моём поступке).
Перейду к делу: в отчаянии, я решила украсть что-нибудь из еды, а маме и Элле соврать, что меня угостил Даниэль.
Но где и что красть? Я не знала и вдруг... снова услышала запах хлеба из пекарни. Мне в голову пришла очень коварная идея... Нет, зачем?! Я опровергла её, потому что это было очень неправильно и низко с моей стороны, да и родители меня учили, что воруют только плохие люди, но... она словно паразит в теле животного — так просто от неё не отделаешься, а уж тем более, когда ты полдня вдыхаешь запах выпечки.
И я решилась.
Трясущимися руками я взяла свою старенькую сумочку, пошла к мистеру Брэггу и, стараясь быть как можно спокойнее, поздоровалась с ним. Мы мило побеседовали о погоде и своих проблемах (он прекрасно знает ситуацию в моей семье и лишь сочувственно качает головой).
Что-то сзади него упало, и я вздрогнула. Мистер Брэгг, отвернувшись ко мне спиной, нагнулся.
Вот он, шанс!
Я быстро взяла с полки ближайший батон и положила его в сумку.
Когда он поднялся, вежливо улыбнулся. Мне хотелось в этот момент убежать. Бежать, бежать, бежать хоть на край света, подальше от него и пекарни. Я сказала, что очень спешу, побежала домой. Не могу сказать, что испытывала в этот момент; мне хотелось и смеяться, и плакать, встать на колени и плясать... Но все мои мысли занимало одно: наконец-то у нас будет свежий ХЛЕБ!
Я прибежала домой и сразу поднялась в комнату, где как раз сидела Элла и читала.
"Почему ты такая запыхавшаяся?" — удивлённо спросила она.
"Смотри, что мне дал Даниэль". — Я достала хлеб. Он всё ещё был тёплым, и запах разнёсся по всей комнате.
Она нахмурилась.
"Не верю я тебе".
"Почему? Он мне его дал!"
"Да семья Уилсон и так еле-еле перебивается с хлеба на бобы! — воскликнула она. — Говори: где ты взяла хлеб?"
Я опустила глаза. Сказать? А если... Нет, я врать всё-таки не умею. Она ничего не скажет маме, я это знаю.
"Мне его дал мистер Брэгг," — сделала последнюю попытку я.
Но она не поверила:
"Дал или ты..."
"Да! — не выдержала я и тихо добавила: — Я его украла, но, Элли..."
Она аж побледнела от ярости.
"Да как ты могла?! Воришка! Тюрьма по тебе плачет!"
Я точно не ожидала такой реакции. Элла ещё никогда не была такой злой! Она скривилась и, подойдя ко мне, больно взяла за руку. Я едва не закричала.
"Сейчас... — выдохнула она, — ты пойдёшь к нему, вернёшь этот батон и немедленно извинишься".
"Но как же мы?!" — со слезами на глазах закричала я.
"У нас есть ещё немного еды, воровка! Нельзя опускаться до воровства, Джо, если у тебя есть хотя бы заплесневелая корочка хлеба. — Она помолчала, затем твёрдо заявила: — Сейчас иди к мистеру Брэггу, живо!"
Я заплакала.
"Не могу! Мне стыдно".
"А воровать не стыдно? — Элла дёрнула меня за рукав. — Пошли, живо!"
Одной рукой вытирая слёзы, я убрала хлеб в сумку, а Элла вытолкала меня вниз. Она пошла со мной. Мама дремала в гостиной, и мы прошли тихо мимо неё, вышли на улицу.
Дверцы пекарни открылись и оттуда выбежал мистер Брэгг с покрасневшим лицом и злобной гримасой.
"Здравствуйте, мистер Брэгг, — как ни в чём не бывало поздоровалась Элла. — Что случилось?"
"Здравствуй, деточка, — дружелюбной ответил он, переменившись в лице. — Да вот... рядом с кассой лежал батон, который я только-только достал из печи, а кто-то его своровал! Вот гадёныш!" — выругался он. Я побледнела от страха, ноги подкосились.
Элла с укором посмотрела на меня и снова обратилась к мистеру Брэггу:
"Вам Джо хочет кое-что сказать".
"Да? Говори, Джо".
Элла подтолкнула меня. Я стояла напротив него, не в силах вымолвить ни слова. Вместо этого молча отстегнула сумку и вынула оттуда батон.
Глаза у него расширились:
"Это же..."
Комок подступил к горлу, и я зарыдала.
"П-п-простите..."
"Но зачем? — недоумевал он, взяв хлеб. — Потому что у вас мало еды?"
Я лишь кивнула и опустила глаза.
Некоторое время мы втроём молчали; я вытирала руками слёзы. Наконец, мистер Брэгг цокнул и протянул мне хлеб.
"Я тебя прощаю, Джо, и разрешаю взять этот батон..."
"Мистер Брэгг, — вмешалась Элла, — не надо..."
Он махнул рукой, и на его лице заиграла улыбка.
"Да ладно! Мне не жалко одного батона. Только... — Он обратился ко мне: — больше так не делай".
Я едва кивнула, поблагодарила его, и мы ушли домой.
Сегодня на ужин был этот батон с бобами, но я к нему даже не притронулась, несмотря на уговоры недоумевающей мамы и сестры.
24 января, 1930 г.
Как я уже говорила, я "отрабатывала" своё наказание, помогая мистеру Брэггу с уборкой в пекарни. Вчера всё было как обычно, был выходной и светило солнце. Мистер Брэгг включил радио, и мы под музыку прибирались.
Неожиданно к нам ворвалась девочка, которая была ненамного старше меня. Я ужаснулась при её виде: худое лицо, старое оборванное платье и летние туфли! Сердце кровью обливалось...
Она, безутешно рыдая, обратилась к мистеру Брэггу:
"Спрячьте меня, пожалуйста! Он ищет меня!"
"Кто?" — удивился он.
В эту же минуту в пекарню ворвался высокий мужчина с бородой, от которого несло спиртным.
"Люси, ко мне!" — От этого рыка "дикого зверя" я аж подпрыгнула.
Люси попятилась назад, мистер Брэгг заслонил её и пригрозил:
"Убирайся отсюда вон! Полицию сейчас вызову".
"Не лезь в наши дела, старик. — Снова обратился к девочке, сделав один шаг вперёд: — Люси-и!"
Мистер Брэгг оттолкнул мужчину. Тот чуть не упал.
"Пошёл вон, пьянь!"
Он встал и ударил его в грудь. Мистер Брэгг очень сильно побледнел и упал на пол...
Не помню, как добежала до полицейского участка, но всё-таки это сделала...
Полиция арестовала мужчину. Это Альфред Ботт.
Мистера Брэгга увезли в морг: от удара сердце не выдержало...
Вот те фрагменты мне запомнились. Надеюсь, что тебе понравилось, сын мой.
Однако хочу кое-что добавить.
В тот день, когда я дочитала дневник до конца, под впечатлением сразу спустилась в гостиную. Мама сидела возле камина и читала какую-то новую книгу. Я подошла к ней и спросила:
— Что читаешь?
Она показала мне обложку. Книга называлась "Мои тридцатые". Автор... Джоанна Дэвис.
Спустя несколько лет я прочитала её книгу. Там всё почти так же, как в дневнике, но есть некоторые изменения с именами.