Не так далеки от нас те времена, когда во многих странах уже достаточно было развито судоходство, но нападения пиратов не были редкостью. Судьбы этих отверженных благочестивым обществом людей были тяжелы настолько, что о них слагали легенды, нередко возвеличивавшие силу их духа, приписывая им небывалые подвиги.
Если мысленно перенестись хотя бы на два столетия назад и представить себе жизнь пирата, вероятно, получилась бы незавидная картина, особенно, если бы это был обычный, ничем не примечательный день.
Старая и разбитая, но манёвренная и послушная рукам вахтенного посудина со множественными боевыми отметинами несётся по лону вод в ожидании своей добычи. После полудня, по расчётам капитану, судну должна прийти большая удача – решено совершить нападение на небольшой английский корабль, перевозящий пушнину. А сейчас, пока ещё раннее утро, члены команду не утруждают себя ничем кроме редких поругиваний да курения остатков табака. Иногда, как бы собирая свои мысли, кто-нибудь да и взглянет пристально в ту сторону, куда держит путь корабль.
Грязные, в порванных местами одеждах, не мывшиеся уже несколько дней, с тех пор, как спешно покинули сушу, соратники представляли собой довольно жалкое зрелище, что у говорить о запахе, который исходил от них. Люди, лишённые на суши даже простых человеческих условий, отправлялись на борт пиратского судна из-за невозможности легального существования. Чаще всего за ними числились судимости, висел долг и перспективы выжить под таким бременем практически не существовало. Вши, нестиранная одежда, отсутствие возможности полноценно питаться, невоздержанность к алкоголю, нервные срывы приводили к тому, что многие не возвращались из таких командировок живыми. Но часто, выходя на сушу, команда пополнялась новыми членами.
Ошибкой будет представлять себе отдельные каюты для членов такого экипажа. После очередной победы над сильными мира сего и экспроприации имущества, после воровского нападения на какое-нибудь лёгкое случайное судёнышко пиратам неизмеримо хотелось на берег, они подходили к безопасному месту и под видом жителей старались добраться до базара, чтобы сбыть краденое.
Награбленный товар редко можно было продать, не вызвав подозрения окружающих, поэтому и на суше у пиратов существовали свои излюбленные ходы, товар реализовывали через знакомых скупщиков, за небольшие деньги. Но при этом всё же это были передышки, в которые люди чувствовали себя свободнее, могли закупить еды и выпивки, посетить кабак, увлечься женщинами. В тех местах, где полиция не могла обеспечить правопорядок, пираты чувствовали себя в безопасности и уж здесь от них доставалось простым жителям, все утехи, пьянство, прихоти таких горе-моряков ложились на них тяжким бременем.
После таких попоек в полубреду возвращающимся пиратам на корабле уже неважно было, где впасть в забытье, вот они и спали в хорошую погоду кто где, под открытым небом, в ливень, в холод – в трюме, в камбузе, где придётся.
После загулов немало болезней моряки приносили с суши, так что к свежим и старым ранениям прибавлялись венерические, инфекционные заболевания, лечить которые в ту пору и в тех условиях было практически нереально. Попытки нормализовать дисциплину действовали отрезвляюще, но смена капитана и его ближайших дружков было очень редким явлением, поэтому жизнь всегда шла по заведённому порядку.
Наибольшая концентрация усилий реализовывалась при объявлении нападения на людей с наживой. Дисциплина присутствовала благодаря иерархии старослуживших моряков и молодых, новых на судне, кадров. Авторитет капитана был абсолютным, он решал споры, обозначал задачи каждого члена экипажа, назначал наказания для нарушавших дисциплину. Не каждый день случались гулянья и попойки, в долгом плавании большинство людей из оставшихся здоровыми, протрезвев, занимались обычными делами, коротая дни до следующей битвы, до абордажа.