…Реальность оказалась не так проста, как представлялась. После провала своего «престарелого» бизнеса, Анна едва сдерживалась, чтобы не мстить всем подряд, искала и не могла найти достойного применения теткиному наследству.
...Андрюшенька подвернулся как нельзя кстати. Само небо, казалось, посылало ей этого страшненького, трогательно-смешного и простофильного парня. Не ясное, давно зревшее ощущение, что заставить делиться своим добром можно не только «божьих одуванчиков», мгновенно сложилось в конкретный план. Но даже тогда, почуяв добычу, она не могла в полной мере осознать насколько жирным окажется кусок, сам плывший ей в руки. Она не торопилась. Мысль, что Андрюшенька, обедавший в дешевых студенческих столовых, носивший обычные, а не золотые джинсы и очки, является настоящим, а не шутовским миллионером, казалась ей неправдоподобной. Поймав его на крючок, она долго и старательно пыталась выяснить, что из того что он рассказывал о родне, являлось правдой, а что вымыслом. Результат превзошел все ожидания. Едва наведя справки, Анна смогла убедиться, что забавная кривоногая «обезьянка», изо всех сил старавшаяся произвести на нее впечатление, вовсе не врет. О чем говорить, если только страховая стоимость только одной картины из коллекции его дяди составляла несколько миллионов в твердой валюте?.. День за днем как опытный разведчик Анна «раскручивала» «объект», впитывала каждую каплю бесценной, так пригодившейся ей впоследствии, информации.
Собственно, Андоюшенька, будучи от природы всего лишь домовито- хозяйственным, но не жадным, хвастал вовсе не семейными сокровищами. Предмет гордости этого незлого и не подлого хвастунишки составляли именно дела и благородная сущность их фамилии: тетка - известный на весь мир ученый, дядя - не менее знаменитый коллекционер, прародители - имели немалые заслуги перед народом, царем и отечеством... Рассказывая о родне, выделяя и особо подчеркивая ее трудолюбие, человечность и доброту, Андрюшенька всего лишь хотел сказать, что в такой как у них семье, где никогда не водилось ни пьяниц, ни альфонсов, ни подлецов, Анне, как его будущей половинке, будет уютно, комфортно и безопасно. Стараясь произвести так понятное всем влюбленным приятное впечатление, он, если и говорил о деньгах, то имел ввиду всего лишь то немаловажное для семейной жизни обстоятельство, что его собственные дети и жена голодать и бедствовать не будут никогда.
Анна, «упав на хвост», уже не выпускала его из рук, «влюблялась» в «золотого болвана» все сильнее. Не особо церемонясь с ним самим, она просчитывала каждый шаг, если речь шла о его родне. Теперь она запоем читала «культурные» книги, изучала каталоги, спецлитературу по истории искусств, науки и царствующих семейств Европы. Скоро она без труда могла поддержать любую умную беседу и, разбуди ее даже среди ночи, без запинки прочесть целую лекцию о проблемах современной живописи, новых и старых аспектах теории Юнга, Фрейда, Салливена и Хорни...
Она готовилась...
Маленький неприятный эпизод с московской теткой Андрюшеньки, когда потеряв бдительность, она едва не провалила всё дело, стал для Анны хорошим уроком: в таких вещах никогда не следует торопиться. И уяснив на будущее эту прописную истину, она в корне изменила подход к «работе». Теперь Аннушка не ограничивала себя в сроках. Такие «бабки» стоили того, чтобы затаившись на время и зажав в кулак все чувства, поиграть с влюбленным в нее кривоногим чучелом "в семью"...
* * *
...Время каникул закончилось. Они уезжали. Любовь Ниловна провожала их на вокзал. Она обняла Анну, подала конверт Андрюшеньке.
- Матери отдашь...
Не зная что в письме, но уже догадываясь, что тетка писала о его с Аннушкой будущем, Андрюша покраснел от волнения, благодарно взглянул на родню. Та улыбнулась.
- И счастья вам, ребята...
...Неделя в Москве промелькнула, как одно мгновение, сильно сблизила их. Андрюшенька чувствовал, что в его отношениях с Анной что-то изменилось, что они уже перестали быть просто дружескими. И боясь поверить этому новому счастливому предчувствию, неистово молился и плакал.
Он боялся думать, что будет, когда они вернутся домой. Ощущение праздника, надежды было таким сильным, что у него кружилась голова, как будто он рос или летал.
Он хотел объясниться и не мог. Анна сделала это сама.
…Ночь приятным полумраком окутала купе. Аннушка расплела косу, укладывалась спать. Андрюшенька забился в угол, не дыша «поедал» ее глазами. Внезапно она замерла, медленно подняла на него глаза.
- Ты меня любишь?..
Андрюшенька взмок.
- Тогда отчего ты не говоришь со мной?.. Разве я могу сама делать себе предложение?..
Он как парализованный сполз с дивана, еще секунду стоял, пытаясь сдержать душившие рыдания, потом обмяк, повалился на колени. Он обнял ее ноги и, прижимаясь к ним губами, целовал, придушенно шептал.
- Люблю-ю-ю...
* * *
...Триумф был полным. Аннушкина слава неслась к родителям жениха, обгоняя курьерский поезд. Они еще не успели доехать, а лавина похвал и поздравлений с таким «приобретением» уже обрушилась на бедную седую голову Полины Ниловны. Даже всегда чопорный Аркадий Зиноныч не удержался, позвонил лично, выразил свое восхищение. Разговор с сестрой причинил Полине Ниловне еще большее горе. Московская родня, отчихвостив «зловредную недалекую ее глупость», убедительно просила не вмешиваться в личную жизнь Андрюшеньки, которую очень легко можно было сломать.
Никогда не думала Полина Ниловна, что известие о женитьбе сына она встретит, как сообщение о собственной казни.
…Опустив глаза в тарелку, она сидела, не притрагиваясь к еде. Андрюшка, стараясь не замечать ее траурного настроения, сообщил отцу, что они с Анной подали заявление в ЗАГС, готовятся к свадьбе.
- Особых торжеств не будет. Только свои. - Он покосился на мать. - Если, конечно, они захотят прийти...
- Ты хорошо подумал, сынок? - Полина Ниловна выпрямилась, подняла красные от слез и бессонных ночей глаза.
- Да.
- Ну что же... Значит, так тому и быть. От своей судьбы не уйдешь, это верно. Я только хочу сказать... - Полина Ниловна пожевала дрогнувшими губами. - Ты очень сильно однажды пожалеешь о том, что наделал...
И все-таки свадьбу пришлось отложить.
…Известие о смерти сестры, как молния, поразила уже готовую, казалось, ко всему Полину Ниловну. Она мгновенно собралась, вылетела в Питер ближайшим самолетом...
(продолжение следует...)