…В ту ночь в доме не спал никто.
Андоюшенька, не мигая уставился в темноту. Сон не шел. Он был слишком счастлив, чтобы уснуть. Он никогда не думал, что любовь может быть такой... Его недавние представления о ней казались теперь чем-то постыдным и гадким. Прежние неприличные мысли, что любовь - это... это... ну, в общем, то приятное и интересное «дело», которым занимаются ночью под одеялом, с необходимыми перед этими ухаживаниями, поцелуйчиками и «мансами-зажимансами», неприятным осадком лежало где-то на самом дне души, куда он стеснялся сейчас даже заглядывать.
Анна перевернула всю его душу, весь мир, сделав их светлее и чище. Странно, но мечтая о ней, Андрюшенька больше не думал о женитьбе. Оказывается, он мог быть счастлив только тем, что она, Аннушка, есть на свете; что ей хорошо; и ощущение радости от ее довольства и счастья делало счастливым и его самого. В его душе уже не было ни ревности, ни зависти к соперникам, и один вопрос: а будет ли она с ним счастлива? - занимал его невероятно. Он, желая стать ее мужем, желая этого, как высшего для себя счастья, боялся не соответствовать и, сомневаясь, отказывался от нее, соглашаясь быть просто, как Сивка-Бурка, верным ее другом и ангелом-хранителем. Он с радостным изумлением вдруг обнаружил, что любовь может быть так светла, бескорыстна, независтлива и возвышенна. Только к утру, намечтавшись, поплакав от умиления и счастья, Андрюшенька свернулся клубочком на своей подушке, уснул. Он спал блаженным снов праведника, готовым принести себя в жертву во имя Аннушкиного счастья...
…Любовь Ниловна ушла к себе и, присев, не раздеваясь, на краешек кровати, просидела до утра, потеряв счет времени и всякую способность к рассудительности. Вполне благополучная, обеспеченная сверх всякой меры, она давно разучилась страдать, и потому так внезапно свалившиеся на нее душевные переживания были особенно мучительны и болезненны. Она плакала, зажимала руками рот, чтобы судорожные, казалось, всю жизнь копившиеся рыдания, не потревожили гостей, не выдали ее отчаяния и горя. Разговор с Анной взволновал ее чрезвычайно. Этот совершенно неожиданный и неделикатный со стороны гости «психоанализ» разворошил в ее душе едва тлевший костер очень неприятных воспоминаний. Что говорить?, Анна права и она, Любовь Ниловна, во всех отношениях состоявшаяся дама, была самым несчастным человеком на свете. Это правда. Но упрятав ее, эту правду, однажды далеко-далеко, чтобы она не мешала жить, Любовь Ниловна, забывшись, иногда очень некстати натыкалась на неё, болела, с трудом возвращалась к своему благополучию.
...Наверное, никто и никогда не сможет ответить однозначно, что такое счастье. Возможно, потому, что оно у всех свое, личное. И даже иногда совпадая по форме, счастье у разных людей все равно отличается по-существу. Не вдаваясь в тяжелую философию хорошо всем понятного, но никем не сформулированного состояния то ли души, то ли бытия, Любовь Ниловна, еще когда было совсем молоденькой и необразованной девушкой, вывела свою собственную счастливую формулу. У нее она оказалась очень простой и даже немного скучной. Там не было возвышенных, заключенных в служении человечеству идей, там не было места подвигу, даже научному. Любовь Ниловна как любая девочка ее возраста мечтала о любви, муже и детях. Вот только будучи натурой очень цельной, она даже с возрастом, даже постарев, не изменила этому однажды избранному идеалу.
...Счастье не обошло ее стороной, но едва прикоснувшись, прошло дальше, не пожелав почему-то остаться в ее доме. Она любила мужа той первой восторженной и беззаботной любовью, которая со временем испарилась, как утренний туман, уступив место дружбе и заботливой привязанности. И в этом было все дело.
Муж ушел в расцвете сил и лет, оставив после себя пустоту. Ей не за что было зацепиться даже в воспоминаниях, и ощущение, что она еще и не жила вовсе, что счастье и любовь еще возможны и находятся где-то совсем рядом - стоит протянуть руку - с новой силой овладело ею. Как ни странно, но даже смерть единственного сына не истребила желания жить и любить.
У нее случались романы. Но они, едва вспыхнув, быстро гасли, оставляя горький след разочарований от несбывшихся надежд. Окунаясь с головой в работу, Любовь Ниловна глушила не раз накатывавшее отчаяние и, так и не сумев поймать свою "жар-птицу", чтобы только не сойти с ума, стала искать утешение в профессии. Теперь она хорошо понимала, почему почти все особо значимые для человечества открытия совершают именно несчастные в личной жизни гении: счастливые никогда не ищут «смысла жизни». Им это не нужно, он всегда с ними. Только не состоявшиеся в любви и душевно очень одинокие люди, впадая в депрессию, задумываются "о вечном", всё ищут, ищут какой-то в нем смысл, иногда находя нечто совсем другое, но тоже стоящее.
От того, что она оказалась вдруг знаменитой, счастливее Любовь Ниловна не стала. И никогда не искавшая и не желавшая славы, отнеслась к ней спокойно, радуясь лишь возможности помогать обреченным людям.
Впрочем, ее открытие совершенно неожиданно принесло ей много приятных минут, всколыхнув, казалось, уже давно угасшие надежды. Она вдруг обнаружила, что интересна мужчинам. За ней стали ухаживать, говорить о главном... И давняя, почти детская мечта о доме, любви, муже и даже детях вновь ожила, заставила поверить в такое пусть и запоздалое женское счастье.
Однако первая, а затем вторая, третья и т. д. эйфории быстро прошли, едва она сумела разобраться в истинной подоплеке внимания к ней. Её ухажеры не были обделены многими достоинствами, главным и самым большим из которых оказалось у них достоинств... детородное. Она не была ханжой и, вполне признавая, что в жизни мужчины оно играет очень важную роль, никогда не могла бы и подумать, что им можно пользоваться как тараном, пробивая в жизни дорогу.
Любовь Ниловна пробовала делиться своим печальным открытием с подругой, но та не поняла ее горя.
- Любаша, милая! Да ты в каком веке живешь?! Открой глаза, дорогая, оглянись! Сейчас всё так: один использует другого. Ты только собственный интерес сумей соблюсти...
Любовь Ниловна, в последние годы с головой уйдя в работу, действительно «отстала» от жизни, и когда вырвалась из ограниченного только наукой круга, вдруг обнаружила, что все изменилось. Мир стал намного интереснее, красочнее, богаче, грязнее и вульгарнее, чем можно и хотелось бы ожидать. «Дружба» сделалась намного разборчивее, а «отношения» проще, свободнее и откровенней. Неравные браки перестали быть экзотикой, и мужчины, оставив заводы и стройки, потеснив на панели представительниц древнейшей профессии, перебрались туда, торгуя своими «достоинствами» оптом и в розницу. Случались среди этих волосатых и плечистых «мотыльков» особо утонченные, которые, презирая такое откровенное бесстыдство и будучи весьма разборчивы, хранили свое «сокровище» для особых случаев, пользуя им богатую и знаменитую одинокую старость. Любовь Ниловна не без внутреннего отвращения не раз наблюдала, как надев, как на пса, на симпатичного альфонса «поводок», с командой: «К ноге!», состоятельная пенсионерка водила его рядом, «кормила с рук», наслаждаясь его далеко не собачьей верностью и преданностью.
Подруга передернула плечами
- Я сама не люблю приживал. Но что делать, если мир так жесток, что даже мужчины в нем с трудом выживают. Не думай об этом, дорогая, живи нормальной полнокровной жизнью и не лезь в высокие материи. Бог дал тебе талант и способность зарабатывать хорошие деньги - не упусти своего шанса. В нашем возрасте, это правда, трудно завоевать любовь, но зато ее можно купить. Тебе не все равно? Живи, дорожи каждой минутой, ничего не откладывай на будущее, в котором ничего кроме старости и смерти нет.
Подруга ее не убедила.
То ли воспитание, то ли врожденная деликатность и порядочность не позволили ей участвовать в этом тотальном постыдном сумасбродстве и, совершенно не мысля для себя такой судьбы, Любовь Ниловна отказалась от продажного, на кончике мужского пениса «счастья». Вполне оценив «труды» и чаяния своих «мальчиков», она устроила им «теплые места», квартиры, наделила деньгами, раз и навсегда запретив после этого даже приближаться к ней.
Она тогда очень страдала. Но сумев пережить и стыд, и боль от так и не сложившегося «главного» для нее счастья, больше никогда не испытывала судьбу, наложив на свои желания жесткое табу. Она окончательно отказалась от своей мечты, сохранив о ней ощущение теплой и светлой ностальгии.
По должности внушая людям уверенность в себе, объясняя и убедительно доказывая им, что мир не прост, очень сложен, многогранен и все-таки, не смотря ни на что, прекрасен, Любовь Ниловна напрочь забыла об этом, едва проблема возникла у нее самой. Только однажды (ну может и не однажды...) обжёгшись, она больше не верила ему, отворачивалась от заинтересованных взглядов, не принимала мужского внимания, не зная, что иногда оно было вполне искренним, бескорыстным, благородным и очень, возможно, для нее счастливым...
Неудачливая, обманутая в личной жизни Любовь Ниловна с большим пониманием и участием относилась теперь к чужой неустроенности, крайне болезненно на нее реагируя. Вполне угадав, что Анна вошла в ее дом с камнем за пазухой, она не сумела, точнее, не успела правильно разобраться с этим злом, и едва та обозначила уже знакомую ей беду, поверила ее лжи безоговорочно...
...Любовь Ниловна не спала целую ночь и, заново прочувствовав всю боль собственной не сложившейся жизни, подумала об Анне. Конечно, это неправильно выходить замуж без любви. Но, возможно, Анна права и для женщины гораздо важнее, чтобы любили ее?.. А Андрюшенька любить умеет. Любовь Ниловна вспомнила слова Аннушки, что его родители против их брака, возмутилась, расстроилась и, не допуская мысли, что судьба молодых может зависеть от чей-то глупости, решила во чтобы то ни стало посодействовать устройству личной жизни этой во всех отношениях странной, но симпатичной пары.
Так Анна абсолютно неожиданно для себя нашла в лице врага самого верного и заботливого друга.
...Анна бросилась лицом в подушку. Она не могла поверить в удачу, в то, что холодная неприступность «ученой крысы» оказалась всего лишь маской, фиговым листком, за которым скрывалась благородная чувствительная натура. Кто бы мог подумать, что академики и сильные мира сего - тоже люди, имеющие сердца, которые бьются и болят так же как и у остальных смертных. Анна вскинулась на постели, подхватила подушку, швырнула ее в угол: «Черт возьми, вот так удача!» Она запрыгала от радости и, давясь смехом, вскочила на ноги, с силой, с чувством ударила локтем воздух: «Й-й-й-еесс!»
Она все-таки молодец. Анна неожиданно подумала, что спецслужбы возможно потеряли в ее лице бесценного работника. Во-первых, она красива. А для женщины-агента - это огромный плюс. Красота - великая сила и уже сама по себе является блестящим отвлекающим моментом. Люди, соприкасаясь с ней, забывают о своих пороках, становятся лучше, чище, бесконечно доверчевее.
Анна спрыгнула на пол, прошлась по комнате, горделиво задрав подбородок: красота - не единственное ее достоинство. Она, ко всему прочему, еще и умна. А ум, помноженный на трудолюбие, целеустремленность, расчетливость, холодную рассудительность, выдержку, безжалостное безразличие к чужим судьбам и жизням, способность ради достижения цели к подлому и низкому поступку даже по отношению к очень близкому человеку, без сомнения, принесли бы ей славу лучшего и самого результативного шпиона. Но шпионы всегда работают на других. Анна поморщилась. Нет, она ни с кем не желает делиться добычей и успехом.
…Когда-то, в очень далеком детстве, она во сне увидела картинку, которая запала в душу, сделалась навязчивой, почти маниакальной мечтой. Эта картинка никогда не исчезала и, становясь отчетливее и ярче в минуты хандры, только подхлестывала, торопила, заставляла идти, стремиться к ней, не смотря ни на что... Она никогда не видела море, но оно манило ее, наполняло сердце ностальгическими переживаниями. А еще она видела белый пароход, стоявший в ослепительно ярком свете призрачного солнечного дня у входа в голубую бухту. Ветер ласкал Аннушкины волосы, тело, заигрывал с почти невесомыми белыми одеждами. Опираясь на красивую длинную, как сигара, серебристую машину, она смотрела за горизонт, каждой клеточкой ощущая, что свободна и счастлива...
Анна закрыла глаза, как наркоманка, втянула ноздрями воздух. Как хорошо... Она с трудом оторвалась от своей мечты, вернулась в реальность. Как же она ненавидела эту грязную серую унылую действительность с ее вечными проблемами, борьбой за существование, необходимостью пробиваться, приспосабливаться и к ней, и к людям, которых презирала отчаянно всем сердцем. Анна внезапно вспомнила о матери, сестрах и мысль о возможной участи жены простого работяги, тянувшего лямку пожизненного не слишком обеспеченного бытия, подкатив к горлу тошнотворным комком, едва не вывернула ее наизнанку. Хотя зачем лукавить и преувеличивать? Анна могла бы устроиться в жизни и получше; она могла бы уехать в столицу, да что там - даже за границу, и вопрос материального достатка решился бы сам собой. Такая красота как у нее всегда и всюду в цене. Анна с ее природной хваткой не продешевила бы, сумела бы отхватить мужа побогаче, покруче...
Закусив губу, Аннушка прошлась по комнате. Богатство это хорошо... Да только что в нем толку, если оно и после замужества остаётся чужим. Ее достаток сделался бы весьма условным, целиком зависящим от мужа. Эта скотина, получив на нее все права, забавлялся бы ею, как вещью, как самым удачным и редкостным приобретением, заботясь о ней ровно в той мере, какой посчитал бы нужным и необходимым. Анна с ее красотой очень удачно вписалась бы в шикарный интерьер апартаментов зажравшегося миллионщика, и ее, как редкостный экземпляр какой-нибудь экзотической канарейки, стали бы кормить с рук, понукая развлекать гостей и друзей хозяина. Отрабатывая сладкий кусок и теплый угол, Аннушка, холодея от отвращения, вынуждена была бы ласкать и гадкое, обвисшее тело престарелого кормильца, кривляться, изображать из себя счастливую, довольную судьбой супругу и «хозяйку»...
Анна побледнела, боднула головой воздух, отгоняя страшную картинку такой перспективы.
Она не хотела принадлежать никому, никогда, ни за какие деньги. И одна мысль, что кто-то мог иметь на нее права, помыкать ею, дергать, как марионетку, за веревочку, что-то требовать, предъявлять претензии, выводила ее из равновесия. Ничто на свете не могло заставить ее подстраиваться под чужое настроение, чужие желания, притворяться, гримасничать, сюсюкать, канючить и выклянчивать какой-нибудь кусочек - крошку из того, что она хотела бы иметь. А хотела Аннушка много - она хотела всё. Мысль о богатом, но счастливом замужестве, о простом человеческом счастье: с любовью, детьми, близком человеке, который бы искренне заботился о ней, никогда не приходила в голову. Не способная ни на какие возвышенные и чистые чувства, она не могла даже представить себя в роли замужней женщины, поглядывала на других с плохо скрытым омерзением. Дети... муж... семья... Фу, какая гадость...
Деньги и свобода - вот, что имеет в этом мире единственную ценность и смысл. Анна не допускала никаких исключений и компромиссов и ненавидела все, что хотя бы случайно могло стать между нею и ее мечтой. Она шла к ней всей жизнью - упорно, упрямо, не отворачиваясь, не отрекаясь, ни мало не смущаясь тем, что шагать ей приходилось, переступая через людей и их судьбы. Да что там чьи-то судьбы... Она шла к цели по трупам, по горам трупов...
Анна задумалась...
(продолжение следует...)