— Вот шельмы! Успели склеп расписать! Стоило сутки пропустить и на тебе. Не уследил, Петрович!
Подбоченившись, сторож Семеныч критически оглядывал территорию кладбища, куда хватало глаз. Могилки, надгробия и оградки преобразились, покрытые пушистым снегом, а под ликом луны на чистом небосклоне серебрились дождик и мишура. Темными пятнами угадывались на близлежащих могилках елочные шары на еловых ветках, воткнутых в вазы вместо цветов.
Непонятные современному человеку, многие традиции былых времен канули в лету. На смену кострам на краю деревни и походу на кладбище в канун Нового года пришел просмотр новогодних фильмов и запуск фейерверков.
Но остались люди, кто приходил проведать усопших, украшая могилы хвойными ветками и оставляя сладкие угощения. Церковь не запрещала оказывать дань уважения подобным образом, а люди верили, что и в загробной жизни есть место чуду в новогоднюю ночь.
— Семеныч, ты чего шумишь?
Позади сторожа нарисовалась дымчатая фигура местного призрака, постепенно принимая видимые очертания. Вскоре к нему присоединились и другие духи усопших и не нашедших покой.
— Не, я понимаю шарики повесить или елку в могилу воткнуть, — бурчал старик, освещая фонариком белые стены склепа, принадлежавшего старинному знатному семейству. — Не возбраняется, как говорится. Но зачем на склепе желания писать, ума не приложу! Ведь давеча закрасил, так они по свежему, гляди, Гриня, расписали!
— Верует народ, — усмехнулся призрак, — в силу исполнения желаний на кладбище. Одно дело, в небо прокричать, другое – душу вложить рукописным штрихом.
— Так, могилу правильную найти надо, — ворчал Семеныч, — что ж стены склепа портить, когда чета давно на небесах? Души упокоенные.
— Зато стены белые, писать удобно, — заметил Гриня, а старик лишь рукой махнул и пошел в сторону сторожки, аккуратно обходя могилки.
— Ладно, после закрашу, авось и исполнятся желания. А вы не шалите тут! Вот ведь, Модестов день! Это ж надо, сутки духам и всякой нечисти гулять дозволено!
— Да не боись, Семеныч! Мы мирные!
Проводив взглядом сторожа, группа призраков расположилась в уютном местечке под деревьями. В ночное время столик да скамейки, установленные сердобольным Семенычем для посетителей, облюбовали духи. Отсюда виднелась большая часть территории кладбища с высоким забором и дорожкой, которая вела к домику привратника.
— Чем займемся в новогоднюю ночь? — подал голос призрак в обвисшем костюме: видимо, хоронили бедолагу в одежде с чужого плеча.
— Рванем на окраину города? — предложил дух молодого парнишки. — Испугаем кого-нибудь шутки ради.
— А после несчастный к нам присоединится? — вставил третий и отвесил молодому подзатыльник.
— Ша, мужики! — цыкнул Гриня и указал на стену кладбища, через которую перебросили еловые ветки, а после показалась голова в вязаной шапочке. — Походу, к нам гости незваные!
Духи испарились из видимости, но в могилы возвращаться не подумали, исподтишка подглядывая за смельчаком, решившим отметить Новый год на кладбище. До полуночи оставалось не более получаса...
Дерзкий любитель приключений взобрался на стену, подтянул лестницу и перекинул ту на другую сторону. Ловко спустился на землю и осмотрелся. Вдалеке мерцал огонек в сторожке Семеныча, а над кладбищем сияла луна, рассеивая мягкий призрачный свет.
Подхватив хвойные ветки и лавируя между могил, сорвиголова целеустремленно двинулся к свежему холмику недавно почившего человека. Обложив могилку пахучими ветками поверх венков, скинул рюкзак, извлекая пластиковую коробочку и двенадцать церковных свечей.
— Вот, вкусняшку принес. Сказали, что потребуется каша. Сварил, как получилось. Не серчай на меня, хорошо? Но мне помощь нужна, правда!
Смельчак возложил коробочку с дарами на могилу у основания креста, а свечи повтыкал рядом, предварительно отодвинув венки, опасаясь возгорания. Опустился на колени и низко припал к холодной земле, проговаривая заклинание:
— Я тебя, мертвяк, родила, в чреве носила, молоком кормила, одеялом теплым укрывала. Так пришел твой час отплаты: могилу покинь, силы собери да желание мое исполни...
— Мать, ты серьезно? — не выдержал Гриня, проявившись позади парня.
— Кто здесь? — тот резво повернулся, расширенными от страха глазами уставившись на призрака.
— Да ты не бойся, не укушу, — спокойно выдохнул Гриня и присел перед озадаченным парнем. — Что за бредовое заклинание ты произнес? Ты ж мужик!
Парень сдвинул шапочку, утирая бисеринки пота со лба прежде, чем они превратились в ледышки на морозе. Гриня уловил тяжелое дыхание не на шутку перепуганного молодого человека.
— Да, я призрак! А кого ты хотел увидеть на кладбище?
Парень сглотнул, раскрыл рот, силясь ответить, но из горла вырвался хрип. Призрак улыбнулся и качнул головой.
— Не бойся! Меня Гриня зовут, а тебя?
Вскинув голову, незадачливый колдун посмотрел на табличку с именем на кресте, перевел взор на призрака и с трудом выговорил:
— Это не ваша могила?
— Нет, моя дальше, в левом углу кладбища. Так, звать-то тебя как?
— Матвей.
— Приятно познакомиться! Что тебя надоумило в новогоднюю ночь на кладбище желание загадывать, да еще нелепые заклинания произносить?
— Так в интернете сказано слов не менять, независимо от пола колдующего, — пролепетал парень.
— Ну, бред же! Согласись!
Матвей вздохнул и вытер рукавом куртки хлюпающий нос. Призрак поднялся и кивком головы предложил следовать за ним, предварительно захватив коробочку с кашей и свечи. Парень не торопился. Страх постепенно сменился любопытством: в кои века Матвею пришлось столкнуться с настоящим привидением. Да ни где-то, а на кладбище в полночь.
Парень вскинул руку и посмотрел на часы: светящийся циферблат показывал 23:45. Остались считанные минуты до истечения срока, когда загаданное желание всенепременно исполнится.
— Вы, правда, мне поможете? — Матвей махнул рукой на последствия и побежал за призраком.
— Ночь новогодняя, чудеса случаются, — выдохнул Гриня и остановился на пересечении двух дорожек. — Лучше всего заклинания произносить на перекрестке. Ты хоть и правильно могилу выбрал, но дух в праве отказать, а пересечение дорог верный способ.
— Откуда знаете? Вы колдун?
— Нет, парень, но повидал и слышал многое.
— Хорошо, что от меня требуется?
— Прежде, дары положи, да горсть монет кинь. Имеются?
— Да, взял на всякий случай, — Матвей вытащил из кармана куртки деньги и бросил на землю, рядом поставил кашу.
— Желание-то на какую тему будет? Любовь или добиться успехов в деле? На деньги не загадывай, не к добру это.
Прикусив губу, парень нахмурился, уставившись в землю. По лицу пробежала тень огорчения. Гриня приблизился и заглянул в глаза Матвея:
— Парень, облегчи душу! Я хоть и призрак, но понятливый.
— Брат у меня в больнице, — глухим голосом выговорил тот, — после аварии. В тяжелом состоянии. Врачи не дают гарантий! Мать в отчаянии! Последняя надежда, что желание, загаданное в новогоднюю ночь на кладбище, исполнится.
— Ну, дела! Что ж ты сразу не сказал?
— Так вы не спрашивали! Чтобы изменилось?
— По сути, ничего, но мы бы просто потеряли время, — ответил Гриня. — За жизнь близкого лучше пожертвовать каплей крови, хоть и не рекомендуется проливать ее на кладбище. Но тут особый случай. Вот, если бы ты захватил фото...
— Есть фото: мое и брата! — скинув рюкзак, парень вытащил снимок и показал призраку: двое сияющих улыбками парней стояли в обнимку на фоне морского пейзажа.
— Похож! — похвалил Гриня. — Ручка шариковая есть?
— Да, минуту. Вот!
— Пиши на обратной стороне желание и не забудь приписать, что во благо и на радость загадываешь.
Перевернув рюкзак, Матвей расположил на плоской поверхности снимок и быстрыми штрихами накидал послание, изредка вскидывая глаза на стоящего рядом призрака. Гриня благосклонно поглядывал на парня, прогоняя сомнения.
— Проколоть указательный палец надо. Иголка нужна.
— Нож подойдет?
— Чтоб наверняка, от души? — усмехнулся Гриня. — Осторожно, лишние капли ни к чему! Скрепи кровью желание, приложив палец.
Матвей в точности выполнил указания призрака, поглядывая на часы. Оставалось пять минут до полуночи...
— Что дальше?
— Зажги свечу и сожги фото, а пепел развей по ветру, — распорядился Гриня.
Матвей вытащил зажигалку и чиркнул кремнем. Искры рассыпались в ночи, но огонек не загорался.
— О, нет!
— Спокойнее, не спеши!
Повторив попытку, Матвей поджег фитиль свечи, прикрывая ладошкой мерцающий огонек. Поднес край фотоснимка к пламени и затаил дыхание, наблюдая, как проворные язычки огня поглощают изображение, подбираясь к пальцам.
— Положи на камень, — предложил Гриня, указывая на булыжник с краю дорожки. — Как потухнет, сдуй пепел.
Встав коленями на мерзлую землю, Матвей низко припал к камню, набрал полные легкие воздуха и дунул на пепел, развеивая желание по воздуху и запечатлевая момент в памяти. Бросил взгляд на часы:
— Вот и все! Как думаете, исполнится?
— Остается только ждать и надеяться, — тихо ответил призрак и посмотрел в сторону домика привратника. — Сторож идет. Видимо, огонь увидел в окошко. Стой смирно! Он мужик хороший, понятливый!
Отряхивая штаны от снега, Матвей поднялся с колен и повернулся в сторону приближающегося сторожа, готовый принять порцию отповеди за нарушения правил.
Поравнявшись с Гриней и незнакомым пареньком, Семеныч недоуменно переводил глаза с одного на другого:
— Как прикажете понимать? Кто таков будешь и как попал на кладбище?
— Семеныч, давай, я сам после расскажу, а парня отпустим домой? Поверь, тут такое дело... Не со зла он и не для собственной нужды.
Поглядывая из-под кустистых бровей, Семеныч проницательно посмотрел на призрака, перевел взор на парня и хмыкнул:
— Не знай тебя, Гриня, взашей бы гнал любителей ночных вылазок на кладбище, да еще в новогоднюю ночь. Но, коль не со зла...
— Спасибо! — Матвей вскинул руку с зажатой свечой.
— О, чуть не забыл! Когда желание сбудется, вернись на кладбище и зажги свечу вновь: пусть догорит до конца, закрепляя результат, — добавил призрак под недоуменный взгляд сторожа.
— Скажите, пожалуйста..., — с усмешкой проговорил Семеныч, провожая глазами молодого человека, который вернулся к могиле и собрал брошенные на холмик ветки. — Эй, парень! Оставь их, нельзя с кладбища ничего выносить! Пусть украшают могилки. Только забери лестницу и выйди, как все люди, через ворота.
Махнув на прощание неожиданному знакомому в лице призрака, Матвей пошел вслед за сторожем.
— Ты же понимаешь, что должен хранить молчание о том, что видел? Иначе, желание не сбудется! — сказал Семеныч, отворяя створку ворот.
— Разумеется! Спасибо вам!
— Мне-то за что?
— Что не ругали, — улыбнулся Матвей.
— Иди с богом, парень!
— С новым годом! — махнул рукой тот, подхватил лестницу и поспешил к машине, темной массой выделявшейся на обочине дороги на подъезде к кладбищу.
В молчании старик достал папиросы и прикурил. Маленький огонек весело горел в полумраке ночи, когда Матвей бросил взгляд из окна машины. В какой-то момент парню почудилось, что сторож стоял в белесом облаке, отдаленно напоминающем человеческие силуэты.
— Призраки кладбища... Удивительно!
Семеныч смотрел на удаляющийся автомобиль, слушая рассказ Грини, изредка кивая в такт словам, да выпуская струйку дыма в морозное небо.
— И ты веришь в это, Гриня? Желание в Новый год на кладбище?
— Скажи, Семеныч, а в призраков ты веришь? — усмехнулся Гриня, а сторож лишь крякнул в ответ, затушив папиросу. — То-то же!
— Ладно, мужики, расходитесь уже! А я пошел "Голубой огонек" смотреть, — скомандовал Семеныч и скрылся за дверью сторожки...
Однако через неделю на очередном дежурстве Семеныч вновь столкнулся с ночным визитером. При дневном свете парень выглядел иначе: высокий и статный, с ясным лицом и сверкающими глазами. С улыбкой Матвей подошел к сторожу и дружески пожал руку.
— С хорошими новостями?
— Да! Брату значительно лучше, перевели в обычную палату. Идет на поправку!
— Рад за тебя, парень! И за брата тоже, — улыбнулся Семеныч. — Но лучше не рискуй так! Кладбище – дело не шуточное, всяко бывает.
— Да, я запомню. Позвольте просьбу?
— Валяй!
— Покажите могилу Грини, пожалуйста! Я тут ему гостиницы принес. Знаю, что усопшим уже не до них, но от всей души в память... Да и вам тоже праздничный сувенир!
— Спасибо, парень! Поставь в каморку пакет и ступай за мной.
Неспешно, старик вывел Матвея к неприметной могилке в дальнем левом углу кладбища: без надгробия и памятника, с покосившимся крестом.
— Как же так? Позабыт и заброшен? — воскликнул Матвей.
— Так уж получилось. Похоронил он жену свою, горевал сильно да угодил в аварию спустя полгода. Матушка не выдержала, следом преставилась. Никого не осталось у Грини, некому могилку досматривать. По мере сил и возможностей рабочие следят за состоянием брошенных могил. Так-то, парень!
— Мне дадут разрешение поставить памятник и надгробную плиту возложить?
Семеныч с интересом посмотрел на молодого человека, засунул руки в карманы телогрейки и задумался:
— Кто знает эти бюрократические проволочки? Поспрашивай, коль уж появилось такое желание.
— Да уж, желания на кладбище стало моей фишкой, — усмехнулся Матвей.
— Ты бы с ними поаккуратнее, — погрозил заскорузлым пальцем старик, — но про памятник спроси.
— А Гриня сам не против будет? — спохватился Матвей. — Читал как-то в интернете, что неправильно установили плиту и призрак начал являться родственникам, да жаловаться, что дышать нечем.
— О как! — крякнул дед и улыбнулся. — Что же, спрошу у Грини, коль увижу! А ты давай, парень, не задерживайся тут! К живым ступай, к брату!
— Обязательно, только вот свечу поставлю. Гриня наказал, чтобы до конца сгорела. С Рождеством вас, Семеныч, и с Новым годом!...
Читать другие истории от сторожа Семеныча здесь:
Читать про Модестов день здесь:
