Обычно мы, если беремся за воспоминания, описываем прошлое, пропущенное через самосознание сегодняшнего дня. И порой такие тексты выглядят неубедительно, поскольку у каждого взрослого свой взгляд на мир, свои жизненные и политические предпочтения. Читаем и возмущаемся! Одни недовольны тем, что автор Сталина восхваляет, другие – что Горбачев в герои выведен! И за такими опорными точками порой не видим всю остальную картину жизни, изложенную автором в книге. А картина жизни никогда не бывает одноцветной.
Прочитала недавно книгу Юрия Полякова «Совдетство 2. Пионерская ночь», и она мне очень понравилась: создает живительное, доброе настроение, что немаловажно для сегодняшнего дня. Я читала ранее и другие книги писателя, с чем-то не соглашаясь, а то и возмущаясь про себя – но в этой книге не нужно возмущаться или соглашаться, в ней просто надо жить, как живет в советском времени главный ее герой – Юра Полуяков.
Довольно часто можно увидеть книги, написанные от лица ребенка в ДЕТСКОЙ литературе. В любой детской книге имитируется речь ребенка: короткие отрывистые или захлебывающиеся фразы. Обычно книжный герой, как любой ребенок, непоседлив и резв, быстро меняются его настроения, намерения, направленность действия. На то она и детская книга, чтобы ваш ребенок не заскучал.
Но изложение от лица ребенка во ВЗРОСЛОЙ книге создает совсем другое впечатление. Мы наблюдаем поток мыслей почти как в произведениях Марселя Пруста. Этот поток мыслей идет безостановочно у школьника, сопровождая его рассказ о текущей жизни. Хотя ни один ребенок не сможет в реальности размышлять так последовательно о жизни, но мы ведь говорим о литературе, о настоящей литературе. А потому, оставаясь детскими по форме, мысли у мальчика выходят за рамки детского возраста:
«У всех взрослых на лицах было написано нервное предвкушение скорого сабантуя. В тачке привезли большую алюминиевую кастрюлю плова: из риса высовывались такие крупные куски, каких я в детских порциях никогда не видывал. Физрук Игорь Анатольевич принес стопку байковых одеял, одним из них, расправив, он закутал голые плечи Таи: к ночи посвежело. А другое отдал библиотекарше Маргарите Игоревне, раскладывавшей на траве тарелки.
– Андрей, ты найдешь себе пару или нет! – прикрикнула Эмма Львовна на Засухина. …»
Так, исподволь, читатель считывает в наблюдениях ребенка и возможные недовесы мяса в порциях ребенка, и намечающееся сближение взрослой пары. И на протяжении всей истории через подобные картины автор вкладывает и свои мысли про условных Сталина-Горбачева, отдавая слова о них разным героям, и мысли своих оппонентов, передавая их в уста других персонажей. И поскольку ребенок среднего школьного возраста много чего ненароком слышит, а то и подслушивает, видит, а то и подглядывает, создается та самая широкая картина жизни, главное достоинство которой – достоверность картин передаваемого времени.