Недавно Председатель Государственной Думы Вячеслав Володин заявил о необходимости именовать законопроекты также по фамилии его «автора»:
Давайте подумаем вместе с Комиссией по регламенту, чтобы закон имел своего автора, своё «политическое лицо». Вносит правительство законопроект, назначен докладчик, мы понимаем, что этот человек — разработчик законопроекта. Пускай это будет законопроект его имени.
В поддержку такой инициативы в частности прозвучал аргумент, что «люди смогут оценить» деятельность таких авторов и уже во время выборов смогут дать свою оценку тем или иным депутатам.
Непонятно только в этой инициативе как эта политическая ответственность должна работать в отношении чиновников из Правительства РФ, которые будут представлять законопроекты, ну или из Совета Федерации – эти органы не на выборной основе формируются.
А что касается самих депутатов, то такая инициатива действительно могла бы сработать.
Еще со времен античной Греции (неужели наши государевы мужи черпают вдохновение в работах древнегреческих и древнеримских юристов? Вот недавно предложили по римскому примеру землю ветеранам выдавать) до нас дошло словосочетание «Драконовы законы», которые были так названы в честь Афинского юриста-законотворца. Эти законы были столь суровы, что имя самого юриста – Дракон, весьма удачно характеризовали и их содержание.
В современной законотворческой практике тоже распространены законы, имеющие, по крайней мере в СМИ, стойкую ассоциацию с тем или иным политическим деятелем, например, закон Мизулиной, или поправка Терешковой (к Конституции).
Вместе с тем, придание неким законопроектам имен их авторов (или активных лоббистов) не влияет на возможность политической ответственности, ввиду просто-напросто отсутствия в праве соответствующих механизмов.
Например, мне не нравится закон им. Васи Пупкина, который будучи депутатов его написал или активно продвигал, после чего он был принят и теперь портит мне жизнь. На выборах я бы хотел проголосовать «против» ну или «не-за» этого депутата.
Однако наша избирательная система действует так, что голосование в большинстве своем происходит по списку партии в целом, без возможности голосования «за» или «против» конкретных депутатов.
Проголосовать «против» этого депутата я смогу только в том случае, если он пойдет в Государственную Думу по мажоритарному округу, так еще и от моего избирательного округа, в ином случае все мое недовольство так и останется со мной, без возможности повлиять на результат его избрания.
Таким образом, привлечь к политической ответственности депутата за непопулярный законопроект можно будет только в том случае, если выборы по партийным спискам будут проходить с возможностью голосования за конкретные персоналии — "открытые списки".
Соответственно сейчас инициатива придать имена законопроектам это скорее популизм, чем реальный механизм ответственности.
Кроме того, у этого вопроса есть второй, скорее реальный аспект почему спикер Госдумы предлагает работать по такой формуле.
Представляется, что у авторов этой инициативы есть желание переложить ответственность со всех депутатов (или политических сил), которые голосовали за неудачный и непопулярный законопроект, на его автора, словно он единолично принял этот закон, а остальные 225+ депутатов, словно не удел и не виноваты в том, что законопроект сделал жизнь сограждан хуже.
А действительно ли Вася Пупкин виноват в том, что закон его имени получился "не очень", ведь в конце концов в Госдуме у него были коллеги, которые могли оценить риски и сказать свое "против" при голосовании, но не сделали этого.
И должен ли в таком случае только Вася Пупкин быть ответственным, например, за законопроект о повышении пенсионного возраста, который носит его имя? Делитесь своим мнением в комментариях!