История из жизни о том, как я выкрутилась из неловкой ситуации и не лишилась работы по весьма пикантной причине.
- Юль, зайди в медпункт, там ахтунг! - в дверном проеме появляется кудрявая голова бухгалтерши Светланы.
- На кой я в медпункте то? Клизму тому весёлому крановщику с усами ставить будем? - кутаюсь в меховую жилетку и прячу руки под стол.
Мы со Светой работаем в соседних комнатах строительного вагончика, оборудованного под офис турецкой строительной компании. Выходить никуда не хочется, на дворе зима, я засовываю ноги под старый металлический обогреватель.
- Ну че ты снова ржешь, Юль. Дело там, доктор зовёт, сходи, - Света усердно дышит на руки и скрывается за дверью.
Не хотя выхожу из кабинета и спускаюсь на первый этаж по скрипучей и ржавой лестнице. Прохожу по пустому холодному коридору и заворачиваю в медпункт.
В комнате, оборудованной под кабинет доктора, двое: смешливая пухлая врачиха Катя и девушка, имени которой я не знаю. На вид лет 16, чёрные блестящие волосы, такие же темные глаза. Они о чем то разговаривают, точнее пытаются.
- Давай я тебе медленно скажу! Когда последний раз были эти дни?? - Катя говорит громко, словно девушка глухая, но заметив меня, оборачивается и показывает жестом на стул рядом с ней. - Юль, она не бельме, дочка нашего инженера, помоги, а!
- Турчанка? - спрашиваю я, словно у инженера турка может быть дочка какой-то другой национальности. Катя кивает.
- Ахмет сказал, живот у неё болит. Пытаюсь выяснить причины. Садись, переводи!
- Кать, я два слова по-турецки и пару песен. В медицине я ноль, - открещиваюсь я, собираясь выходить из кабинета.
- Юля, не беси меня, нас сейчас всех поувольняют. У тебя на двери что написано? Переводчик, так давай переводи и поживее, - Катя строго смотрит на меня и я уже сама начинаю бояться клизмы, о которой шутила двумя минутами раньше.
Турецкий я только начала учить, специальных слов пока не знаю. Говорю по - английски.
- Ду ю спик инглиш? - с надеждой я спрашиваю турчанку.
- Ноу! - виновато отвечает она и продолжает дальше на своём. Ее речь сливается для меня в бурный поток, из которого я не могу вычленить ничего, что может помочь делу.
Вспоминаю, что в универе нас учили. Забыл или не знаешь слово, объясняй, как можешь, хоть жестами, хоть схемами на бумаге. «Эти дни» рисовать на бумаге я почему-то постеснялась. Возможно, дело пошло бы быстрее. Вспомнила игру Крокодил и решила объяснять по слову.
- Ок! Сен ( по-турецки «ты»). - показываю пальцем на девушку, имя которой я забыла спросить. Сен из кыз ( ты - девушка), - смешивая турецкий и английский говорю я.
Турчанка кивает головой.
- Эвет, бен кызым, адым Дерья, - бодро соглашается и кивает она, значит пока все верно.
- Ее кажется Дерья зовут, - обращаюсь я к доктору, гордая за свой первый успех.
- Доброе утро! Это я и сама знаю давно, - недовольно отвечает Катя, показывая ее имя на бумажке.- Ты ее про эти дела спроси.
- Блин, Кать, а много там еще симптомов будет, потому что это походу надолго, - мне хочется уйти и я с мольбой смотрю на Катю.
Через минут тридцать мы с румяной врачихой пьем чай в местной столовке с овсяными печеньями и давимся от смеха.
- Блин, ну как она испугалась батю-то, - шептала Катя. - Аж на русском заговорила после этих твоих кульбитов из театра импровизации.
Ну да, я решила показать все на себе очень театрально. Я размахивала руками, округляла живот и глаза, изображая не то беременную, не то пингвина. Турчанка хихикала и отрицательно мотала головой, громко "цыкая" ( по-турецки этот звук означает решительное "нет"). Когда в дверном проеме показалась и скрылась голова с низкой и суровой ниткой бровей ее «бати», она притихла. Достала из-за пазухи русско-турецкий разговорник и мы поняли, что происходит.
Теперь начался ее театр импровизации. Отец привёз дочь в Россию, но очень боялся, что она встретит русского «проходимца» и у них случится любовь. Поэтому никуда от себя ее не отпускает. Но и это не помешало симпатичной турчанке познакомиться с русским инженером Александром прямо у нас на работе.
- СашЯ, СашЯ, эвет, - радостно закивала она, когда мы наконец поняли суть дела.
Живот она «выдумала», чтобы улизнуть от отца по середине рабочего дня и трындеть с инженером по смскам.
Что было дальше? Этого мы не знаем. Может, «ашк» (любовь), а, может, и что покруче. Свою часть дела мы выполнили. Врач успокоила отца, что ничего криминального не происходит и связи с «этими днями» и их отсутствием или наличием нет. Что девочке надо отдохнуть, а не шастать по холодным строительным вагончикам. Что правда - то правда.
А как называются по-турецки «эти дни» я все-таки в тот день узнала и помню до сих пор - "ай баши". Запомните на всякий случай)). Да и сейчас думаю, что будь в то время онлайн переводчики типа гугла, дело бы пошло быстрее.
Но этого ничего не было, шёл 2007 год, где спасала только находчивость, немного импровизации и пара страниц разговорника.