К 20-летнему юбилею Победы, в 1965-м году, орденом Отечественной войны 1-й степени посмертно был награждён генерал-майор Пётр Фёдорович Алферьев. То, что он погиб, уже ни у кого не вызывало сомнений.
Долгие годы он числился пропавшим без вести, и лишь много лет спустя немецкие архивные документы приоткрыли тайну его исчезновения. Именно – частично «приоткрыли», загадав ещё одну «загадку истории». По всей видимости, неразрешимую.
Об Алферьеве упоминает в своих мемуарах маршал Кирилл Мерецков, называя его «высокообразованным офицером с пытливым умом». В 1942-м Кирилл Афанасьевич был командующим Волховским фронтом, а Пётр Фёдорович – командующим оперативной группой войск 59-й армии Волховского фронта.
В марте 1942 года он получил от Мерецкова своё роковое назначение – на должность заместителя командующего 2-й ударной армией генерала Власова.
Когда она оборонялась в окружении и пыталась прорваться к своим войскам, «командарм Власов бездействовал, – пишет Мерецков, – а все попытки заместителя командующего 2-й ударной армией П. Ф. Алферьева задержать войска на последнем промежуточном рубеже не дали результатов». В этих тяжёлых боях, в конце июня 1942 года генерал Алферьев и пропал без вести. 25 июня 1942 года его видели в последний раз, около печально известной деревни Мясной Бор Новгородского района, в районе так называемой Долины смерти.
Потом он исчез. Пролили свет на тайну этого исчезновения два немецких документа.
Первый – это протокол допроса военнопленного генерал-майора Алферьева, проведённого 11 июля 1942 года в штабе 215-й пехотной дивизии Вермахта.
Из данного документа следует, что Пётр Фёдорович был взят в плен 11 июля 1942 года у Коломовки, ветеринарной ротой 215-й пехотной дивизии.
На допросе он кратко описал свою биографию, задачи 2-й ударной армии и свои собственные задачи, как заместителя его командующего. А также, по просьбе немцев, охарактеризовал эффективность действия их оружия.
Генерал Алферьев разъяснил, что изначально 2-я ударная армия в начале года имела задачу широким фронтом перейти Волхов и занять немецкие позиции для дальнейшего быстрого продвижения в северо-западном направлении на Ленинград.
Однако первый удар по немецким позициям был отбит. За эту неудачу был снят командующий 2-й ударной армии Соколов, и назначен новый командующий – генерал-лейтенант Клыков. Ему удалось из Городка прорвать линию немецкой обороны в направлении Костылево и расширить место прорыва. Далее удалось большими силами, и ценой больших потерь, через место прорыва взять одно за одним Бор, Коломно, Кузино и Уликово.
Мерецков, командующий Волховским фронтом, настаивал на немедленном продолжении натиска на запад, не ожидая расширения прорыва. К середине мая 2-я ударная армия исчерпала свой наступательный порыв, оказалась под угрозой окружения и получила приказ выходить из котла.
Свою собственную задачу военнопленный описал так:
«В конце мая получил приказ от командующего Волховским фронтом в качестве военного советника отбыть во 2-ю ударную армию. В самой армии был направлен в 327-ю стрелковую дивизию, поскольку там помощь нужна была острее всего».
Действие немецкого оружия генерал Алферьев описывает по-разному. Немецкая авиация, по его мнению, действует безукоризненно. А вот немецкие танки значительно уступают Т-34, и спасает их только то, что они используются грамотнее.
Немецкий артиллерийский огонь не очень хорош – «если куда-то попадает снаряд, то достаточно чуть отодвинуться, поскольку все остальные снаряды будут примерно по тому же месту. Часто обстреливаются пустые места. Потерь из-за огня немецкой артиллерии мало». Отлично отлажено у немцев взаимодействие отдельных видов вооружения.
Немцы ожидали услышать хвалебные речи советского генерала, а услышали вполне объективную оценку боеспособности своих войск. Пленный генерал подтвердил догадки немцев о том, что:
«русская артиллерия работает с звукометрическим прибором. Отмечается звук выстрела и звук удара для определения орудия. У них большой опыт использования этой методики, но объяснить принципы работы устройства военнопленный не может. Светометрических приборов нет».
Относительно личного состава РККА, Алферьев пояснил на допросе, что сейчас в боях активно задействованы призывники 1922 года рождения. 1923 года рождения пока на фронте мало. Если же встречаются бойцы более молодые – 1923, 1924 или 1925 годов рождения – то это добровольцы, а не призывники.
«Фервундунг», а не «ферлетцунг»
Второй документ – это донесение разведотдела 1-го армейского корпуса в разведотдел 18-й армии (NARA T314 R54 f.82), от 13 июля 1942 года.
В пункте 3-м данного донесения сообщается, что «генерал-майор Алферьев, заместитель командующего 2-й ударной армии, умер сегодня в результате своего ранения». Загвоздка в том, что обычно, в случае огнестрельного или любого другого боевого ранения, немцы использовали слово Verwundung - дословно именно «ранение». А в случае с сообщением о гибели Алферьева, использовано слово Verletzung - означающее не столько «ранение», сколько «повреждение» – например в результате падения или какого-либо другого несчастного случая либо ЧП.
Истину сможет установить только тот, кто найдёт документ об этом ЧП. Изначально, документ просто обязан был быть - в Вермахте ведь не каждый день несчастные случаи со смертельным исходом пленного русского генерала происходили. Другое дело, сохранился ли такой документ вообще?..
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграм. Пишите своё мнение!
Как Вы считаете, насколько объективно генерал оценил боеспособность Вермахта?