- Зачем мне это теперь, мама? Что я буду делать? - причитала Лена, сидя на ковре возле ног матери, расположившейся в кресле. Недавно она вернулась из женской консультации, где развеяли ее сомнения по поводу затянувшегося пищевого отравления, - Это наказание, да? Наказание за то, что уселась не в свои сани! Не надо было мне за Костика выходить! Мы абсолютно разные люди. Зачем ему семья? Он гулять хочет, ему я-то не нужна, а ребенок - тем более…
Мама гладила Леночку по голове и напевно уговаривала-укачивала:
- Глупенькая моя…Что делать будешь? Любить и растить! Какое же это наказание? Это радость, нечаянная радость! Вот родишь и поймешь!
- Мам! Да я даже не уверена, хочу ли теперь этого ребенка!
- Что ты-что ты, милая! Ты эти мысли оставь, - испугалась мама, - Прислушайся к себе, ты не можешь его не любить…
Муж первое время звонил, оставлял голосовые сообщения, предлагая “выбросить дурь из головы и вернуться в семью”, Лена звонки игнорировала. Не забыть ей было самодовольное насмешливое выражение лица Гали, выходящей из их супружеской спальни. Через какое-то время звонить Костя перестал вовсе.
Лена подала на развод, претензий к мужу она не имела.
- Ну и правильно, доченька! Сами ребеночка вырастим! - поддерживала мама, - Тебя же подняла на ноги одна, а уж вдвоем-то тем более справимся!
Возражений от Кости не поступило, поэтому развели их довольно быстро.
Когда Лену мучали особенно тяжелые приступы токсикоза, она весьма сомневалась в своей любви к зародившемуся ребенку и начинала жалеть себя. Кроме того, молодая женщина долгое время не могла решить, стоит ли сообщить Костику о его предстоящем отцовстве. Вспоминала все его выпады поэтому поводу и отбрасывала телефон в сторону. Ни к чему. Слушать обвинения в том, что кто-то кого-то загнал угол, специально подстроив беременность? Бред!
Наконец, измученный организм успокоился, и Лена начала успокаиваться и прибавлять потихоньку в весе. Все сомнения развеялись, когда на пятом месяце впервые почувствовала под рукой движение малыша. Она умиротворенно прислушивалась к себе и по-настоящему радовалась новой жизни.
С рождением Димки никаких проблем не было. Крепенький здоровый малыш рос не по дням, а по часам. Маму Лены мучала совесть, не могла она молчать о рождении внука и поспешила поделиться новостью с бывшими сватами, как никак они тоже стали бабушкой и дедушкой.
- Сватья, здравствуй! У нас внук родился! - восторженно кричала она в трубку.
- Поздравляю! - сухо и язвительно отозвалась мать Костика, - Не зря, значит, от сына моего сбежала Ленка, еще в браке хвостом крутила!
- Да ты что, сватья! Это же наш общий внук!
- Ну конечно! Был бы общий - дочь твоя с разводом бы воду не мутила… Ты не звони сюда больше, не трави душу!
Мама Лены пораженно слушала короткие гудки и не верила ушам своим. Ее девочку обвинили во всех смертных грехах. Что ж, для каждого родителя свой ребенок прав, а виноват чужой.
- Ну и пусть! - наконец сердито сказала она, - Им же хуже!..
Димка развивался быстро. Была у него одна потрясающая сверхспособность - фантастическая возможность находить приключения на свою мягкую подушку безопасности. Если где-то случался какой-то переполох - можно было быть уверенным на все 100%, что Димка окажется в центре событий. В бесшабашности его, в веселом прищуре лукавых глаз, в исключительной общительности легко угадывался Костик. Это сходство расстраивало Лену.
- Что ты опять натворил, наказание моё?
- Ничего, мам, совсем ничего, я просто мимо проходил, чесслово!
Бабушка души не чаяла в мальчишке. Слушая, как Лена выговаривает ему за мелкие и крупные шалости, она пыталась вразумить дочь:
- Лена, перестань его называть наказанием. В конце концов: “Как вы лодку назовете - так она и поплывет!” Сама неприятности на бедовую голову призываешь…
- Ой, мама, да брось, я же несерьезно!
- Серьезно - не серьезно… Нет ничего сильнее материнского посыла!
Лена задумалась...
- Мам, можно я гулять пойду? Там Степка с Даней во двор вышли! - Димка умоляюще смотрел на Лену, в такую погоду ему совсем не хотелось сидеть дома.
Зима была снежная. Коммунальные службы едва успевали расчищать дороги на выезд. Во дворах пятиэтажек нарастали огромные сугробы. В выходной день десятилетние мальчишки развлекались тем, что прыгали с крыши гаража прямо в снежную гору, проваливаясь почти по пояс, практически купаясь в снегу.
- Иди уже, наказание моё! Всё равно больше ни о чем думать не можешь! Вернешься - будем уроки доделывать…
Димка пулей вылетел за порог, на ходу застегивая теплую куртку и натягивая перчатки.
Лена крутилась на кухне, когда в квартире неожиданно раздался звонок. За дверью стояли запыхавшиеся, раскрасневшиеся от мороза, друзья сына.
- Тетя Лена!.. Пойдемте с нами!.. Там Дима расшибся и встать не может!.. - перебивая друг друга, захлебывались словами мальчишки.
У Лены потемнело в глазах. Себя не помня, слетела вниз по лестнице. Только увидев вполне живого Димку, чуть-чуть перевела дух:
- Дима! Ты чего в снегу расселся ? Вставай сейчас же! Мороз такой, простудишься!
Сын кривовато улыбнулся:
- Мам, ты не волнуйся только… Я встать не могу, что-то с ногой случилось…
Димка задрал широкую штанину. Контраст между посиневшей от холода тощей мальчишечьей голенью и огромной малиново-красной блестящей коленкой, распухающей на глазах, был ужасающим. По расширившимся зрачкам сына и легкой испарине над верхней губой Лена поняла, насколько мальчику страшно и больно.
Трясущимися пальцами набирала номер скорой.
- Если есть возможность - добирайтесь до приемного покоя своими силами! Все дороги в городе замело. Скорая до вас минут сорок-час ехать будет!..
Димка мужественно старался не плакать, пока сосед, дядя Вова, укладывал его на заднее сиденье машины.
- Эка, тебя, брат, угораздило! Пятеро спрыгнули - и нормально. И именно ты об эту железяку под снегом приложился! Ох-хо-хо! Ничего, потерпи, сейчас быстро до больнички докатим!
Лена обнимала сына за плечи и смахивала с глаз слезинки.
- Что? Наказание я твоё, мам? - виновато пыхтел мальчишка.
- Нет! Нет, что ты, сынок! Ты - моя радость! Ты - самое лучшее, что есть в моей жизни!
Остаток зимы Димка провел на костылях. Поврежденный гемартрозом сустав восстанавливался долго. Но нет худа без добра. Лена оформила мальчику домашнее обучение на период болезни и восстановления. Учитель поражалась его неожиданно открывшимся способностям к математике, на фоне большого активного класса Димка был совсем незаметен.
Позже никогда в жизни Лена даже мысленно не называла сына “наказанием”, постаралась вообще выкинуть это слово из своего лексикона. То ли бабушка была права, говоря про материнский посыл во вселенную, то ли мальчишка просто перерос период мелкого хулиганства, только бедокурить с тех пор стал гораздо меньше…